– Но шеф, – осторожно заметила она, – разве это не опасно?

– Самую большую глупость Кир уже совершил, – пожал плечами Рутт, – ртутные бомбы в центре мегаполиса… Если бы не сработал песок и отражатели, Сити потерял бы примерно треть небоскребов, и сотни тысяч людей!

– Сколько? Почему? – спросила Ли и тут же поняла.

Огромное здание, взорванное одной бомбой, не разлетелось бы на куски. Нет. Но бомба стекла вниз, к основанию небоскреба, в самое сердце труб, кабелей и свай. Рутт строил прочно, с соблюдением всех норм безопасности. А уж собственный «центр» укрепил максимально. Однако законы физики неумолимы – подруби корень, рухнет дерево. Небоскреб огромен, высок, тяжел… Он рухнул бы в сторону, увлекая за собой другие здания. Вызывая аварии, другие взрывы, и прочие техногенные катастрофы. Да что треть! Тут однозначно пострадала бы половина Сити и еще столько же обитателей жилых районов!

– И мистеру Сноубиру ничего за это не будет? – скривив рот уточнила девушка.

– Будет, – заверил ее начальник. – Он потеряет все, будет сослан на Родину. А вы бы знали, мисс Вонг, как он ненавидит снежную пустыню! А потом его отец выберет в этой пустыне самую грязную дыру и засунет сына туда, за то, что он своей глупостью и высокомерием погубил все усилия старого тана.

– Как-то… несерьезно, – сказала все же Литара.

– О, поверьте, мисс Вонг, это очень серьезно! У тана много сыновей. Кир был любимчиком, а теперь станет никем. Братья поспешат вернуть ему те затрещины, которые он щедро раздавал, будучи на коне. А потом тан выберет нового любимчика и отправит его в большой мир, учится и достигать успеха. А Киру придется на это смотреть, помогать, и каждый праздник поднимать кубок пенного за мудрость отца и успех брата. Для такого самолюбивого осла это будет весьма страшным и долгим наказанием. А и еще тан его женит.

Ли не удержала смешка, а Илтон Рутт продолжил:

– Красавчик Кир всегда был любителем женщин, но на Валгалле строгие условия брачного контракта. Изменнику, хм, отрывают все лишнее.

Они посмеялись, а потом девушка снова стала серьезной:

– А если бы погибли люди?

– Тогда я прикончил бы его своими руками, прямо там, – спокойно сказал Рутт и от его слов по спине Литары пробежали ледяные мурашки. Этот тон она знала. Шеф не лгал.

Завершив тягостный разговор, они дружно приняли душ, надели «цивильную» одежду переданную через пневмопочту, постояли минутку у запертой двери, а потом Илтон Рутт набрал код.

Подъем наверх был коротким. Покидали бункер через запасной выход, ведущий в подсобное помещение башни Рутт. Стоило покинуть нижний уровень, и комм на руке Литары раскалился от непрерывно приходящих сообщений. Она торопливо отключила звук, и мельком просмотрела их, пока лифт поднимался до самого верха небоскреба. Взволнованные строчки от леди Сессилии – было приятно, что куратор беспокоится о ней. Несколько сообщений из лаборатории – сначала поздравления с праздником, потом рекомендации появиться после всех приключений и сдать тесты. Мелочи по работе, уже не актуальные. Реклама, поздравления из магазинов и прочий спам.

Скидывая в виртуальную корзину десятки сообщений из всегалактической сети, девушка вдруг замерла: одно из сообщений было подписано секретным детским кодом, который они использовали в приюте! Открывать сообщение Литара не стала, переложила в папку «архив», и продолжила удалять рассылки. Все эти приключения в компании шефа научили ее осторожности. Рутт тоже смотрел в свой комм и, кажется, ничего не заметил.

Думая о странном послании, Ли вышла из лифта, двинулась к своему «аквариуму».

– Минутку, мисс Вонг! – Илтон Рутт поймал ее за руку, – сначала ваш пульт проверят. Нас не было здесь слишком долго и любой мог приложить руку к вашим любимым кнопкам!

Спокойно кивнув, Ли присела на диванчик, укрытый финиковыми пальмами, и незаметно задремала под журчание фонтанчика и негромкие переговоры техников. Ей снилась ее кровать в интернате для детей-инвалидов. Запах белкового супа, отбеливателя и сухой пыли. Шлепанье тапочек по влажному полу, стоны тех, кто не умел говорить и практически не гаснущие синеватые лампы под потолком.

Именно на край этой кровати присаживался Кинан. Смешной тощий и лопоухий мальчишка. Его отправили в интернат из-за его невероятной худобы. Он ел больше всех в группе, радовался любому куску хлеба или чашке несладкого компота, но оставался «тростиночкой», как говорила жалостливая нянька. Правда сила у него была ого-го какая. С Кинаном не связывался никто, даже старшие. Одной рукой он мог поднять кровать вместе с лежащей на ней Литарой. Тогда он приходил к ней, слушал ее рассказы, помогал удобно устроить планшет, а она делилась с ним своей едой – все равно аппетита не было. Потом Кинан исчез. Говорили, что сбежал и стал участвовать в боях без правил. Его необычайная сила при внешней хрупкости помогала обмануть ожидания зрителей.

А теперь Кинан прислал ей сообщение, подписанное «Солнышку от Рыжего». И даже во сне Ли стало страшно. Она просто не знала, что может написать старый друг после стольких лет? Почему он написал сейчас? И чем для нее аукнется знакомство со смельчаком, покинувшим приют раньше всех?

Кабинет шефа тоже обследовали, поэтому Рутт сидел напротив и невольно любовался своей секретаршей. Она была так очаровательна во сне! Потом нахмурилась, уголки губ опустились, превращая юную девушку в строгую, озабоченную чем-то матрону. Нет, такой она Рутту не понравилась! Он тихонько пересел на ее диванчик, ласково провел кончиком пальца по невесомой тени между бровями. Девушка улыбнулась, потерлась щекой об его руку и засопела спокойнее. Глава корпорации смотрел на то, как она обняла его запястье и думал о том, что он может привыкнуть к этому строгому взгляду серых глаз, к милой, легкой улыбке. К этой вот доверчивости и теплу… А еще к абсолютной честности и верности.

Его СБ не зря ела хлеб. Литару проверяли, испытывали и снова проверяли. Подкидывали драгоценности и бумаги. Установили прослушку в ее квартире, в сумочке и даже в ботинках! Оценивали контакты и даже случайные встречи в транспорте и в подъезде. Не обнаружили ничего! И когда он, Илтон Рутт не выдержал и заперся с ней в своем поместье, это тоже было проверкой! Выдержит ли он сутки рядом с девушкой? Выдержал! И готов был еще сутки просидеть, любуясь ее розовыми губами с легкой серебряной окантовкой. А это значит…

Что это значило Рутт не знал. Или не хотел знать. Ему доложили, что кабинет проверен и чист. Тогда он встал с диванчика, уже не таясь, намеренно разбудил секретаршу и двинулся к высокой двери:

– Сварите мне кофе, мисс Вонг, нас ждет очень большая работа!

– Сию минуту, шеф! – вышколено отозвалась девушка и устремилась в маленькую кухню.

Взрыв – глухой и почти беззвучный раздался через тридцать секунд.

* * *

Литара открыла глаза и тихонько застонала, увидев знакомый потолок лаборатории. Неужели вся ее жизнь за этими стенами, ей просто приснилась? Но тут в поле ее зрения появился усталый профессор: