же, родившаяся 23 июня 1763 года, сделала себя моложе на четыре года. Таким образом, Наполеон указал в брачном договоре, что ему 28 лет, а Жозефина – что ей неполных 29 лет. Внешние приличия были соблюдены.

В тот же день Наполеон переехал в дом Жозефины на улице Шантрен, а через две недели он уехал на войну в Италию, оставив любившую столичную жизнь и сопряженные с ней удовольствия Жозефину одну. Уезжать в долгосрочную командировку через две недели после свадьбы не рекомендуется и сейчас, а 230 лет назад это было прямо-таки непозволительной ошибкой. Тем более когда речь шла о таком бурлящем романтическими эмоциями городе, как Париж. Однако поймет это влюбленный Наполеон не сразу…

Итак, Наполеон совершил подлог в брачном договоре с Жозефиной. Но судьбу не обманешь, и их развод был предопределен. Слишком уж много аргументов «против» было сопряжено с этим браком: во-первых, категорически против креолки был весь клан Бонапартов, открыто объявивший войну самозванке; во-вторых, как мы уже знаем, Жозефина (в 1809 году ей исполнилось 46 лет) не могла больше иметь детей, а ставшему императором Наполеону непременно нужен был наследник; в-третьих, на развод с Жозефиной Наполеона толкали его министры и политики, искавшие возможность укрепления через новый брак необходимого Франции союза с Австрией.

В результате человеческое чувство не могло не уступить место государственным соображениям и банальной целесообразности. Решение о разводе созрело в голове Наполеона, и теперь он был полон горьких переживаний: доводами «за» были политика и интересы Франции, доводами «против» – любовь и жалость. Совершенно справедливо считается, что это решение было одним из самых трудных в жизни императора, что оно потребовало от него нечеловеческого напряжения сил.

Судьба Жозефины была окончательно решена 15 декабря 1809 года, когда на семейном совете ее поставили перед фактом. Наполеон сказал: «Один Бог знает, как тяжело было моему сердцу принять это решение. Но никакая жертва не может быть слишком велика для меня, если есть уверенность, что это необходимо для блага Франции».

О благе Франции говорила и рыдающая Жозефина, давая Наполеону согласие на расторжение брака. На следующий день, 16 декабря 1809 года, Жозефина навсегда покинула дворец Тюильри и переехала в загородный Мальмезон. Отчаянию двух столь своеобразно любящих друг друга сердец не было предела, но им обоим предстояло смириться с неизбежностью.

Относительно самой процедуры развода Наполеона и Жозефины можно отметить и еще один удивительный момент. Официально развод был введен во Франции революционным декретом от 20 сентября 1792 года. По мнению «строителей новой жизни», право на развод было одной из составляющих частей общей свободы человека. После этого гигантская волна разводов буквально захлестнула страну. Через десять лет, работая над своим вошедшим в историю Гражданским кодексом, Наполеон решил ввести в принцип права развода ряд ограничений. После принятия кодекса Наполеона простой ссылки на несовместимость характеров уже стало недостаточно (подобный довод Наполеон посчитал вульгарным). Необходимым стало доказательство факта измены одного из супругов, причем, как это ни смешно звучит сейчас, прелюбодеяние мужа, как повод для развода, должно было непременно быть совершено непосредственно в семейной квартире, а прелюбодеяние жены – в каком угодно месте. Были введены и возрастные ограничения, затрудняющие разводы: в частности, разрешались разводы лишь после двух, а запрещались – после двадцати совместно прожитых лет. Кроме того, самим же Наполеоном в кодекс была внесена статья, категорически запрещавшая оставлять женщину 45 лет и старше по одному лишь требованию мужа.

Формально на момент развода Жозефине было 46 лет, и Наполеон, согласно своему же собственному закону, не имел права инициировать развод с ней. Но вот тут-то ему и пригодился их старый брачный договор, в котором возраст Жозефины был уменьшен на четыре года. Согласно этому договору Жозефине было лишь 42 года, а значит, развод с ней был возможен.

Все это лишний раз подтверждает мысль французского историка Франсуа Вильмена, который говорил: «В судьбе не бывает случайностей, а человек скорее сам создает свою судьбу, чем покорно встречает ее».

Будучи замужем за императором, Жозефина создала себе некий гипотетический мир – мир безопасности и благополучия. Развод отнял у нее эту иллюзию собственной исключительности. Многое потерял с разводом и ее бывший муж. В своей книге «Наполеон» Андре Кастело пишет:

«Думал ли он в эту минуту, что, отказываясь от Жозефины, он терял и свою звезду? Ту самую, которая загорелась на следующий день после Вандемьера, когда он встретил ее впервые. Он, конечно, человек суеверный. В этом виноваты его корсиканские корни. Через восемнадцать месяцев, когда счастье отвернется от него, он услышит, как недовольно пробурчит один из его “ворчунов”: “Не нужно было бросать свою старуху, она не только ему приносила счастье, но и всем нам!”»

* * *

Некоторые историки потом напишут, что император после развода «чуть было не предложил Марии Валевской корону». Эту информацию Мариан Брандыс комментирует следующим образом:

«В данном случае отнюдь не исключено, что Мария действительно могла считаться с такой возможностью. Тем более что для этого существовали некоторые реальные предпосылки, поскольку Наполеон сразу же после возвращения из Австрии решил окончательно разойтись с императрицей Жозефиной и предпринял официальные шаги для расторжения брака. Но новый брак императора зависел не от чувств, а от политически-династических соображений. И если у Марии действительно были какие-то иллюзии на этот счет, то они вскоре развеялись».

Когда жалуются на жизнь – это почти всегда означает, что от нее требовали невозможного. Брак Марии с Наполеоном был невозможен, и теперь эта иллюзия окончательно рухнула. Политические интересы потребовали, чтобы Наполеон, дав отставку Жозефине, 2 апреля 1810 года женился на Марии-Луизе – высокой и дородной дочери императора Австрии.

До этого, правда, он усиленно добивался руки великой княжны Анны, младшей сестры русского императора Александра I. Но российский двор ставил свое согласие на этот брак в зависимость от условия, убийственного для Польши. Наполеон должен был обещать, что никогда не восстановит независимого Польского королевства. Соответствующее тайное соглашение уже было подготовлено французским послом в Петербурге маркизом Арманом де Коленкуром.

Мариан Брандыс по этому поводу высказывает следующее мнение:

«Это неопровержимые исторические факты. Многие историки считают, что Наполеон склонен был подписать такое соглашение, но отказался от переговоров с Россией и направил сватов в Австрию только тогда, когда понял, что царю важно лишь скомпрометировать его в глазах польских союзников. Семейный биограф Валевской, однако, иначе освещает причину разрыва: исключительную заслугу в срыве русско-французского соглашения он приписывает своей прабабке. Рассказ графа д'Орнано, как обычно,