* * *

Из книги Алана Бимиша „Ящур ящика: Мемуары разочарованного телевизионщика“ („Кейп“, 1993).

… Я даже могу привести случай, впервые убедивший меня в том, что качество публичных дебатов в этой стране неудержимо падает. Это случилось в октябре 1985 года, во время одного из моих нечастых появлений в программе „Вечер новостей“ в качестве ведущего: гостем передачи в тот раз был Генри Уиншоу (или лорд Уиншоу, как нам всем пришлось привыкнуть его называть за год или за два до его смерти), а темой — Национальная служба здравоохранения.

Происходило это, как вы наверняка помните, в самый разгар тэтчеризма, и последние несколько месяцев мы сталкивались с целым шквалом агрессивных мер, оглушавших и дезориентировавших левое крыло избирателей: в июне заявлено о радикальном урезании дотаций на „всеобщее благоденствие“, в июле распущен Совет Большого Лондона[53], Би-би-си вынуждена отменить документальный сериал с интервью руководителей „Шин фейна“[54], и наконец — непреклонное противостояние миссис Тэтчер санкциям против Южной Африки, оставившее ее в полной изоляции на конференции премьер-министров стран Общего рынка. Все это время фоном продолжал бурлить вопрос о Национальной службе здравоохранения. Шел фундаментальный пересмотр политики, и среди медиков все громче раздавался ропот недовольства сокращением финансирования и „приватизацией через черный ход“. Мы решили, что полезно пригласить в программу одного из архитекторов реформы НСЗ и поставить его лицом к лицу с человеком, работающим на переднем крае медицины в какой-нибудь лондонской больнице.

Для этого мы пригласили молодого врача Джейн Гиллам: она незадолго до этого участвовала в прямом эфире „Радио-4“ и поразила всех своей убежденностью и знанием деталей. Я помню ее: высокая женщина, иссиня-черные волосы коротко пострижены, за стеклами очков в золоченой оправе — поразительные воинственные карие глаза; однако с самого начала было ясно, что Уиншоу ей не переплюнуть. Давно ушли те дни, когда я брал у него интервью для старой рубрики „Заднескамеечник“ и непреднамеренно засветил его туманные представления о международной политике. В нынешнем одутловатом и злобном огрызке не осталось ничего от прежнего нервного и румяного парламентария. Уиншоу пялился на меня через стол, колотил кулаком и гавкал, будто бешеный пес, отвечая на вопросы доктора Гиллам. Или, точнее, не будучи в состоянии на них отвечать. Ибо манера Уиншоу вести политические дебаты уже не имела ничего общего с внятной речью и сводилась преимущественно к статистическим данным, которые он периодически разбавлял плевками легкомысленных оскорблений. Итак, сверившись с расшифровкой той программы, я вижу теперь, что доктор Гиллам начала с темы намеренного недофинансирования как прелюдии к приватизации. Ответ Уиншоу звучал так:

— С 17 000 000 за 5 лет 12,3 % ВВП на 4 % меньше ЕЭС с 35 % опережения СССР для 34000 ВОПов на каждую ДАС х 19,24 в реальных терминах 9.586 на каждый федеральный ОВ-акт с сезонной поправкой 12 900 000 + 54,67 @ 19%вкл. НДС поднимается до 47 % в зависимости от прав на интеллектуальную собственность ИПК НСЗ в размере £4,52 п., и НСЗ гарантированно остается в наших руках.

На что доктор Гиллам ответила:

— Я не оспариваю истинности приведенных вами цифр, но не могу оспаривать и истинности того, что каждый день наблюдаю своими глазами. И проблема здесь одна: две эти истины противоречат друг другу. Каждый день я вижу, как медицинский персонал вынужден работать все дольше и напряженнее за все меньшее вознаграждение. Я также вижу, что больным приходится все дольше и дольше ждать в очередях, получать все худшее лечение при ухудшающихся условиях обслуживания. Боюсь, что таковы факты. С ними просто так не поспоришь.

Второй ответ Уиншоу был таков:

— 16 %! 16,5 %! И возрастает до 17,5 % с дипломами ультрасоноскопии, с 54 000 стажерами по кредитным отчислениям в получку и при госсхеме пенсионного обеспечения! 64 % потенциального дебита, как и было обещано ПУК, и £38 000 = $45 000 + ¥93 000 000 разделить на V451 из рекуррентного значения 68,7! 45 % ПИС, 73 % ПСИХ, 85,999 % ЦКФК и на 9½ недель больше, чем при последнем лейбористском правительстве.

В ответ на это доктор Гиллам сказала:

— Я говорю о том, что нельзя сделать медицину более эффективной, поставив ее в прямую зависимость от издержек. Если вы это сделаете, то эффективно добьетесь лишь сокращения ресурсов, поскольку уже сейчас наше здравоохранение держится исключительно на доброй воле — на доброй воле персонала, и при нормальных условиях пределов у этой доброй воли не будет. Но если вы станете подтачивать ее, как делаете в данный момент, если будете подменять нормальное финансирование медицины разовыми дотациями отдельных ее отраслей, то у вас на руках окажется лишь более дорогая, менее эффективная служба, которая вечным жерновом повиснет на шее правительства.

Третий и последний ответ Уиншоу был таков:

— 60 КМОПов, 47 ДГА, 32 ОТК, 947 НАОЗТ, 96 % за 4 г., 37.2 в И мес. 78224 х 295[55]131/4 + 63,5374628374, оставляя £89 000 000 на долю долговых выплат в ежемесячном доходе, ОПР, ОСО, ФОК, механизма контроля курса валют ЕЭС и КАЭЕС НСЗТА. На 43 % вверх, на 64 % вниз, на 23,6 % сверх по шкале 100—1. Вот и всё, что я имею сказать по этому поводу.

И после этого он покинул студию с торжествующим видом человека, который покорил наконец свою аудиторию. И в каком-то смысле ему это действительно удалось.

6 октября 1987 г.

Наконец-то после долгой паузы — заседание полной Комиссии по пересмотру, первое после победы Маргарет в июне*. Первая Белая книга[56]завершена, сейчас начнется работа над второй и третьей[57].

Последующие реформы будут еще масштабней. Мы наконец подбираемся к самой сути дела. Чтобы никто не забывал, в чем состоят наши приоритеты, я распорядился повесить на стену большой плакат. Он гласит:

СВОБОДА

КОНКУРЕНЦИЯ

ВЫБОР

Кроме того, я решил проводить жесткую линию в отношении слова „больница“. Употреблять его в дискуссиях больше не разрешается: отныне мы будем называть их „подразделениями обеспечения“. Причина в том, что скоро их единственной целью станет предоставление услуг, которые будут приобретаться органами здравоохранения и фондодержателями — врачами общей практики — посредством контрактов, заключаемых в результате закрытых переговоров. Больница, таким образом, становится лавкой, операция — товаром, и в медицине начнут доминировать нормальные деловые отношения: грузи больше, сбывай дешевле. Я не устаю изумляться простоте и красоте этой идеи.