Не может быть, чтобы он занимался здесь серьезной работой. Аид кажется таким дотошным инаверняка предпочитает, чтобы на его рабочем месте была чистота ипорядок, но этот стол выглядит совершенно новым. Более того, его спальня совсем рядом, прямо за дверью вуглу. Никто не проводит деловые встречи возле места, где спит. Это было бы ввысшей степени глупо.

Что никак не объясняет, почему он принес меня именно сюда, ане водну из многочисленных комнат вдоме.

Ягоню эту мысль прочь и,изучая варианты блюд, снова вспоминаю оранжерею. Неважно, раздражает меня чрезмерная властность Аида или нет, яне могу не заметить, что он позволил мне слегка заглянуть за кулисы. Это особенное для него место, аон впустил меня сюда исобирается пускать ивпредь. От такого закрытого человека, как Аид, это величайший подарок.

Не уверена, что это что-то значит, но чувства подсказывают, что так иесть. Если он настолько мне доверяет, то, пожалуй, ямогу приложить усилия иперестать быть для него занозой взаднице. По крайней мере, втом, что касается заботы осебе. Даже если мне, скорее, нравится, когда Аид становится чрезмерно заботливым иворчливым.

Уверена, что смогу найти другой способ его поддеть.

На самом деле, уменя уже есть несколько идей.

Персефона поставила меня всложное положение.

Она права: нам нужно объявить всем, что мы вместе, ичем раньше, тем лучше. Но вто же время она вновь ивновь доказывает мне, что будет задвигать свое здоровье ибезопасность всамый хвост длинного списка приоритетов. Может, ублюдки из верхнего города ей за это рукоплещут, но для меня это означает, что нет возможности полагаться на ее честность. Азначит, ямогу причинить ей вред, если не буду осторожен.

Аяне хочу осторожничать. Черт, яеще никогда не был так близок ктому, чтобы дать волю чувствам кдругому человеку. Каждый остроумный комментарий, слетающий сэтих розовых губ, каждый отблеск лукавого веселья вкарих глазах пробуждает во мне желание утащить ее ссобой во мрак. Разгадать все ее самые темные, самые порочные фантазии, всуществовании которых она сама едва может себе признаться… ивоплотить их для нее.

Однако это не объясняет, почему яповел ее воранжерею. Это место не имеет никакого отношения ни крепутации, ни ксексу. Это одно из моих немногочисленных убежищ. Яотвел ее туда, потому что, похоже, ей исамой сейчас не помешал бы небольшой островок безопасности. Вот ивсе. Так просто. Незачем вэто углубляться.

Япереворачиваю страницу книги икраем глаза поглядываю, как Персефона ест. Ее движения отрывистые ираздраженные, но она перестала сверлить меня взглядом, будто жаждет заколоть вилкой.

Проходит больше времени, чем япредполагал, иона со вздохом откидывается на спинку дивана.

–Яне могу съесть больше ни кусочка.

Не обращая на нее внимания, переворачиваю страницу. Искать потом место, на котором ядействительно остановился вкниге, будет той еще проблемой, потому что сейчас ясовершенно точно ее не читаю. Персефона чертыхается, чем едва не вызывает уменя улыбку, иразваливается на диване.

Через пять минут она уже тихо посапывает.

Качаю головой ивстаю. Как, во имя богов, ей удается игнорировать свои базовые потребности? Ее мать уже много лет служит Деметрой. Человек может какое-то время слепо рваться вперед, но потом все вокруг него рушится. Видимо, Персефоне никто не преподал этот урок.

Отправляю сообщение Харону, ичерез несколько минут он иеще несколько человек приходят забрать еду. Достав одеяло из небольшого сундука, стоящего устены, янакрываю им Персефону. Во сне она выглядит еще более миниатюрной. Оттого во мне пробуждаются инстинкты, окоторых яраньше не подозревал. Сдругой стороны, все вэтой женщине напоминает мне об инстинктах.

Несколько мгновений ясмотрю, как она спит, отсчитывая ее вдохи. Сней все хорошо. Знаю, что хорошо. Но не знаю, почему ятак уверен, что стоит мне отвернуться, как она спустится из окна по веревке или что-нибудь натворит.

Первоначальный план сегодняшнего вечера требует изменений, азначит, мне нужно сделать пару звонков.

Когда через несколько часов Персефона просыпается, дела, кмоему удовольствию, идут полным ходом. Она резко садится, словно возле ее головы раздался выстрел, и,моргая, смотрит на меня.

–Язаснула.

–Да.

–Почему ты дал мне заснуть?

Вее голосе столько осуждения, что ячуть не улыбаюсь. Снова.

–Тебе нужно было поспать. Утебя час на сборы. Джульетта уже прислала несколько вещей для сегодняшнего вечера. Они лежат на моей кровати.– Она просто смотрит на меня, ияпоторапливаю ее жестом.– Ты полна решимости убедить меня, что стобой все впорядке. Но если ты действительно не готова к…

–Со мной все впорядке.– Она чуть не путается водеяле, когда встает, но успевает выпрямиться. Персефона бросает на меня резкий взгляд.– Уменя, знаешь ли, есть собственная комната.

Чем дольше она рядом, тем сложнее мне не забывать отом, что она не моя ине мне ее защищать. Да, яобещал обеспечить ей защиту, но повседневные дела кэтому не относятся. Если только яэтого не захочу. Яне имею права говорить ей, что сэтого момента она останется вмоей комнате, какой бы заманчивой ни казалась мне эта мысль.

–Собирайся.

Персефона хмурится, но вконце концов идет вмою спальню. Останавливается прямо вдверях.

–Если буду собираться слишком долго, ты выломаешь дверь, решив, что яупала вобморок?

Хорошо, что мне чуждо чувство вины, иначе ямог бы залиться румянцем.

–Ты неоднократно списывала со счетов потребности своего тела. Иэто только за минувшие сорок восемь часов.

–Так яидумала.– Она одаривает меня совершенно ангельской улыбкой, и,будь уменя шерсть, она бы при виде нее встала дыбом. Персефона прикусывает нижнюю губу.– Почему бы нам не устроить эффектный выход? Ты можешь играть роль сторожевого пса изаодно присматривать за мной.– Она прижимает пальцы квискам.– Обморок мне не грозит, но разве можно быть абсолютно уверенным?

По телу разливается жар, имне приходится сдержаться, чтобы не шагнуть кней.

–Ты ведь не стала бы склонять меня ктому, чтобы япотерял над собой контроль?

–Конечно нет.– Она отворачивается иуходит, покачивая бедрами чуть сильнее, чем прежде. Пока янаблюдаю, Персефона снимает свитер через голову ибросает его на пол. Под ним на ней нет ничего.

Яприказывю себе остановиться, но все равно иду за ней вспальню. Она наклоняется вдверях ванной иснимает легинсы. Черт. Янаслаждаюсь видом ее округлой задницы, иона скрывается вванной.

Идти туда за ней– ошибка. Она снова пытается перехватить ведущую роль, иесли япозволю ей вести…

Мне трудно вспомнить, почему нужно сохранять контроль. Персефона может зажечь спичку, которая обратит нас обоих вадское пламя, но моя властность не позволит ей управлять слишком долго. Аеще ядостаточно хорошо себя знаю, чтобы осознавать, когда делаю исключения. Ивсе же этого недостаточно, чтобы помешать мне пойти за ней вванную.