Ямысленно встряхиваюсь. Нет смысла так думать. Возможно, она побудет моей какое-то время, но на самом деле она не моя. Она не останется моей навсегда. Яне могу позволить себе забыть об этом ни на секунду.

Харон занимает место рядом сдверью. Япоправляю ладонь Персефоны визгибе своего локтя.

–Мы вот-вот предстанем перед публикой. На этот раз все будет по-настоящему.

Она делает глубокий вдох.

–Яготова.

Она не готова, но это тоже часть сегодняшнего вечера. Плавное погружение. Да, обозначение моих притязаний, но таким образом, чтобы не бросать ее тонуть вомуте.

–Ятвой якорь. Помни об этом.

Ее губы подрагивают, будто она хочет отвесить остроумный комментарий, но витоге кивает.

–Ямогу быть послушной.

Смеюсь. Черт, уже вчетвертый раз за сутки. Не обращаю внимания на удивленный взгляд, который бросает на меня Харон, икиваю на дверь.

–Идем.

Когда входишь вэту комнату, возникает легкое ощущение, что попадаешь вдругой мир, но сегодня этот эффект выражен сильнее. Свет приглушен, отчего помещение кажется больше. Персефона вчера спервого взгляда угадала, что комната являет собой полную противоположность банкетного зала Зевса. Серебристый отблеск воды на потолке создает впечатление, что мы оказались под поверхностью земли. Настоящая фантазия опреисподней.

Огни еще не полностью освещают платформу. Их свет станет сигналом скорого начала шоу. Асейчас люди рассаживаются на диваны икресла. Кто-то болтает, кто-то уже начинает собственную небольшую вечеринку. Правила верхнего города здесь не работают, илюди, которые перешли через реку, склонны сбезрассудством предаваться удовольствиям.

Язамедляю шаг, давая Персефоне возможность привыкнуть ктусклому свету. Анашим гостям– время увидеть нас, осознать, что все наконец-то начинается. Взгляды устремляются кнам, ипо комнате проносится приглушенный шум голосов, когда все понимают, кого ядержу под руку.

Яведу Персефону ктемному трону, стоящему устены вцентре комнаты. Он чертовски броский иабсолютно нелепый, но соответствует своему назначению. Король становится королем только втом случае, если все вокруг его признают. Возможно, ябольше никогда не ступлю вверхний город, но вмоих интересах напомнить всем собравшимся, кто здесь правит.

Вконце концов, мне нужно поддерживать репутацию.

Яопускаюсь вкресло исажаю Персефону себе на колени. Она так напряжена, что ястем же успехом мог бы поставить себе на бедро статую. Приподнимаю бровь.

–Тебе будет больно, если не расслабишься.

–Все смотрят,– проговаривает она уголком рта.

–Вэтом исмысл.

Она опускает взгляд на свои сцепленные руки инапрягает челюсти.

–Язнаю, что смысл вэтом, но знать ииспытать на самом деле– это разные вещи.

Именно по этой причине яизменил свои первоначальные планы на сегодняшнюю ночь. Она чертовски бесстрашная, бросается вперед, даже когда разум итело кричат ей, что нужно притормозить. Ясажусь поглубже вкресло итяну Персефону за собой. Она поначалу сопротивляется, но едва ябросаю на нее многозначительный взгляд, позволяет мне развернуть ее спиной кмоей груди.

–Шоу скоро начнется.

Итогда она будет слишком занята, чтобы волноваться из-за всех собравшихся вэтой комнате.

–Какое шоу?

Яулыбаюсь исвободно обнимаю ее за талию. Свет по всей комнате слегка тускнеет, анаправленные на центральную платформу лампы начинают светить ярче.

–Ты помнишь, как была на виду?

–Конечно. Это было вчера.

Яусаживаю ее глубже на колени. Вдругой раз отвлечь ее от центра комнаты было бы вмоих интересах, но сегодня яхочу, чтобы она была расслаблена.

–Сегодня тебя там не будет.

Язамечаю, что ее мышцы слегка расслабляются. Знаю, что мысль отом, что за нами наблюдают, заводит ее, но для нее это вновинку. Сразу же оказаться вцентре было бы чересчур поспешным шагом, аяне могу отрицать, что очень хочу, чтобы она сейчас насладилась этим моментом вместе со мной.

–Не буду?

–Нет. Расслабься иполучай удовольствие от шоу,– бормочу яей на ухо.– Оно только для тебя.

Как ядолжна сосредоточиться на «шоу», если Аид всюду ко мне прикасается? Подо мной его крепкие ноги, за спиной твердая грудь, арука, словно стальная лента, опоясывает мои бедра, нисколько меня не смущая. Яслегка сдвигаюсь, просто чтобы ощутить напряжение оттого, как он удерживает меня, не прилагая усилий.

–Не дергайся.

Яснова ерзаю из духа противоречия, но жалею освоем решении, как только чувствую, как его член упирается мне вягодицы. Искушение, которому мне не позволено поддаться, по крайней мере пока. Ядумала, что смогу заставить его передумать вдушевой, но стоило догадаться. Аид даже не дрогнул. Ираз уж мне не удалось убедить его овладеть мной, пока ябыла мокрой иобнаженной, то точно не удастся сделать это сейчас, несмотря даже на замысловатое нижнее белье.

Апока мое внимание привлекают два человека, ступивших на сцену. Белый мужчина ипышная женщина, которых яне знаю. На нем кожаные штаны, низко сидящие на бедрах, аженщина совершенно нагая. Вкомнате собралось человек пятьдесят, но он смотрит только на нее. Отсюда мне не слышно, что они говорят друг другу, но женщина изящно опускается на колени, будто ее тело наизусть помнит это движение.

Сквозь меня проходит ответный импульс, глубокое, знакомое чувство. Ярасслабленно прижимаюсь спиной кАиду ислегка поворачиваю голову.

–Кто они?

–Разве это важно? Смотри. Не отвлекайся.

Шумно выдохнув, вновь смотрю на сцену. Мужчина пальцем приподнимает голову женщины за подбородок. Не знаю, что он сказал, но от его слов на ее губах расцветает блаженная улыбка. Он еще ничего не сделал, аяуже невольно прихожу ввосторг. Он отходит на пару шагов всторону, итолько тогда язамечаю сумку на краю сцены. Мужчина берет моток веревки иначинает связывать партнершу.

От увиденного япочти перестаю замечать, что головы по-прежнему поворачиваются внашу сторону. Вполумраке яне могу отчетливо видеть большинство собравшихся, но безошибочно различаю приглушенные разговоры, которые так ине стихли стех пор, как мы сюда вошли. Яслышу, как произносят мое имя, истараюсь не напрягаться.

Обратного пути нет.

Иникогда не было.

Яна долгий миг закрываю глаза, борясь стрепетом вгруди. Ясделала выбор. Ине сверну сдороги. Амаленькая, скрытая ото всех часть меня наслаждается вниманием ишоком, который, несомненно, испытывают некоторые из этих людей. Хочу идальше их шокировать.

Сделав глубокий вдох, явновь сосредотачиваю внимание на сцене. Мужчина уже наполовину связал свою партнершу. Каждый узел, каждый кусок веревки, который заметно впивается вее пышное тело, все больше ибольше усиливает мое напряжение. Ябудто наблюдаю, как художник создает шедевр, разве что шедевр– это другой человек, аскаждой проходящей минутой желание между ними двумя ощутимо нарастает. Дыхание становится прерывистым, имне приходится бороться симпульсом моего тела пошевелиться на коленях Аида.