Он губами касается моего уха.

–Что пробуждает втебе страсть изависть: связывание или прилюдный акт?

–Все смотрят,– шепотом отвечаю я.– Нам видно ее всю.

Во всяком случае, теперь, когда он зафиксировал ее широко расставленные ноги изаплетает несколько узлов на бедрах. Румянец, покрывший кожу женщины, подсказывает, что ей нравится участвовать вэтом не меньше, чем мне наблюдать.

Аид слегка сдвигается ипроводит кончиками пальцев по моему животу. Мне требуется несколько секунд, чтоб понять: он водит ими по ремешкам, перекрещивающимся на моем теле,– иеще несколько, чтобы провести параллель между моим нарядом иразворачивающейся перед нами сценой. Его дыхание согревает мою шею.

–Асейчас яприкоснусь ктебе.

–Ты уже ко мне прикасаешься.– Не знаю, зачем спорю иделаю вид, словно не задерживаю дыхание, чтобы не умолять его прикасаться еще больше.

–Персефона.– Слышится нотка осуждения вкупе сизумлением.– Скажи мне, что не кончишь сильнее, чем прошлой ночью, если ябуду ласкать тебя пальцами увсех на глазах… Скажи, ияпрекращу.

Яне могу сказать этого, не солгав. Уменя возникает внезапное желание, чтобы он отвел меня на сцену, нагнул над стулом или просто бросил на пол итрахнул прямо там увсех на глазах. На нас итак уже смотрят, пусть даже видят так же смутно, как вижу их я. Они заметят, как Аид запускает руку вмои трусики? Хочу ли я,чтобы заметили?

Да.

Яосторожно отодвигаюсь назад иупираюсь руками ему вбедра. Вэтой позе мое тело полностью открыто ему. Сглотнув ком вгорле, ястараюсь говорить любезным, послушным, ане требовательным тоном.

–Прошу, прикоснись ко мне, Аид.

–Ты невероятно требовательна, когда на карту поставлено твое удовольствие.– Он усмехается, уткнувшись мне вплечо. Япочти умоляю его, но он не ускоряет темп. Проводит средним пальцем по бретели на моей талии.– Половина взглядов прикована ктебе, Персефона.

Содрогнувшись, ясильнее упираюсь руками вего бедра, чтобы усидеть на месте.

–Что ж, мы ведь передаем послание, не так ли?

–Да.Оглянись вокруг.– Даже будь он настоящим демоном, сидящим уменя на плече, ито не смог бы стать еще более соблазнительным. Аид опускает руку еще ниже икасается мизинцем края трусиков сквозь ткань юбки.

Конечно же, он прав. Даже вприглушенном свете яотчетливо вижу, что половина собравшихся вкомнате наблюдает за нами, ане за парой на платформе. Такое ощущение, что это они собрались здесь, чтобы усилить мое удовольствие. Разве яне воображала прикованные ко мне взгляды, когда Аид меня вчера раздевал? Когда мы стояли на этой самой платформе– ион заставил меня кончить так сильно, что затряслись ноги? Оказывается, настоящее действо несравнимо сексуальнее.

Аид бородой щекочет мое обнаженное плечо.

–Прозрачная юбка. Кружевные трусики. Они смогут увидеть все, что яделаю ствоей красивой киской. Ты готова кэтому?

Готова ли я?

Уверена, что могу умереть на месте, если он не применит свои сладострастные чары, которыми окутывает меня. Яоблизываю губы иборюсь сжеланием приподнять бедра, чтобы направить его руку ниже.

–Да, господин.

Он целует меня вплечо.

–Скажи слово, ивсе прекратится. Ничего страшного.

Как человек, который так решительно настроен, чтобы его считали монстром, он невероятно заинтересован вмоем удовольствии исогласии. Меня пронзает трепет от чувства власти. Не яздесь главная. Как ни напрягай фантазию. Но мысль, что ясама выбираю все, что Аид делает со мной… Это безгранично сексуально.

–Знаю. Ядоверяю тебе.

Он колеблется на миг, будто яего удивила.

–Хорошо.

Ивсе же медленным движением опускает руку вниз исжимает меня через юбку. Ткань настолько тонкая, точно ее нет вовсе, ияневольно подпрыгиваю, ощутив жар его ладони. Аид гортанно рычит.

–Ячувствую, какая ты мокрая.

–Так сделай сэтим что-нибудь.

Он сильнее сжимает ладонь, продолжая удерживать меня, словно владеет мной.

–Однажды ты научишься не пытаться доминировать.– Свободной рукой он тянется кмоей правой груди исрывает кружево, обнажая меня перед всеми. Ядергаюсь, но упираюсь ему вгрудь, аладонь между моих ног сильнее прижимает меня кего телу. Затем Аид проделывает то же самое слевой грудью. Мое тело все еще опутывают шелковые бретели, но соски обнажены иполностью на виду. Он тихонько хмыкает.– За одно только неповиновение язаставлю тебя кончить громко игрязно прямо увсех на глазах.

Уменя даже не возникает мысли прикрыть грудь. Вместо этого яеще шире развожу ноги.

–Сделай все, на что ты способен.

–Все, на что яспособен, Персефона?– Его голос становится еще ниже.– Только ступила вводу идумаешь, что готова проплыть вдоль всей реки Стикс. Ты не вынесешь всего, на что яспособен.– Наконец, он ведет рукой вверх и,засунув ее вмои трусики, вводит вменя два пальца. От прикосновения явыгибаю спину, но второй рукой он сжимает мое горло иудерживает на месте.– Ты чувствуешь на себе их взгляды?

Мне хочется идальше бросать ему вызов, но разум затуманился от удовольствия. Он даже не трахает меня пальцами. Апросто удерживает на месте, овладевая мной так, как мне не было ведомо никогда прежде. Будто он заявляет на меня свои права перед целой комнатой свидетелей самым примитивным способом. Нет, самым примитивным способом было бы нагнуть меня над креслом итрахать, пока не закричу. Ясодрогаюсь.

–Да,– вздыхаю я.– Ячувствую, как они смотрят.

–Знаешь, что они видят?– Аид не двигается, алишь прижимает меня ксебе.– Они видят чудовище, готовое поглотить прекрасную принцессу. Видят, как ясхватил ее итащу ссобой во мрак. Ягублю тебя прямо уних на глазах.

–Хорошо,– яростно шепчу я.– Погуби меня, Аид. Яхочу, чтобы ты это сделал.

–Ты сжимаешь мои пальцы.– Его голос стал звучать еще ниже.– Тебе это нравится.

–Конечно, нравится.– Аид сдвигает руку, потирает ладонью клитор, ивнезапно смоих губ срываются слова.– Мне нравится, что ты заявляешь на меня свои права.

–Так вот что яделаю?– Он начинает двигать рукой, аего чуткие пальцы нащупывают точку G илегко ее поглаживают.

–Аразве нет?– Мне приходится бороться сжеланием приподнять бедра, издать стон.– Заявляешь свои права. Порочишь меня. Отгоняешь прочь всех остальных.

–Персефона.– Он произносит мое имя, точно слово из песни, которую недавно запомнил.– Акто говорил, что яотгоняю остальных?– Он слегка прикусывает мочку моего уха.– Вдруг яхочу поделиться? Что, если сдвину твои трусики всторону ипозволю любому желающему подойти итрахнуть тебя, прижав кмоей груди?

Все мое тело напрягается, но янастолько обезумела, что не понимаю, от протеста или от желания.

–Ты бы сделал это?