луну, а луна постоянно меняется, вот она и мне поможет измениться. Ты ведь жил с колдуном, неужели о таком не знаешь?

Наигинн глянул на Ренн с нескрываемой ненавистью, но сделал все так, как она сказала. Он подрастерял свое самомнение. А когда нашел водоросли и подходящую ракушку и запихал их за пазуху, огляделся по сторонам так, словно не знал, что дальше делать и куда идти.

– Ты сказал, что знаешь другой путь в ледяную пещеру, – напомнила ему Ренн, – почему-то я в этом сомневаюсь.

– Заткнись.

– Ты никогда здесь не был один, без отца, верно?

– Я тебе уже говорил, Марупай мне не отец! Мой отец был Пожирателем Душ.

– А тебе не приходило в голову, что наша мать могла и об этом соврать?

– Это правда! Он был из племени Тюленя, лучшего охотника у них никогда не было! Поэтому и я лучше всех в мире!

– Да, жаль только, колдовать не умеешь.

Наигинн ударил Ренн, она упала и стукнулась плечом о скалу. Он рывком поднял ее на ноги и завязал на шее веревку, как поводок, после чего пошел вверх по берегу и тянул Ренн за собой, словно собаку. Наигинн никак не выражал свои чувства, и Ренн хорошо понимала, что она для него не больше чем пустая оболочка и нужна только для снятия заклятия. А если откажется, он будет избивать ее, пока она не подчинится. Причем ему это будет просто, как сломать ветку или выпотрошить рыбу. Он демон, ему безразличны чувства смертных, он хочет пожирать их души.

Ренн напомнила себе о том, что Наигинн, хоть и был сильнее, не умел колдовать и не мог прочитать ее мысли. Он отлично умел обманывать и притворяться, но и Ренн была в этом хороша – они унаследовали эту способность от матери.

Ренн, спотыкаясь, шла за Наигинном по острым черным камням, думала о Сешру и кое-что вспомнила. Колдунья Гадюка была злобной, бессердечной и лживой.

Но она никогда, никогда не сдавалась.

Глава 23

– Не отставай! – Наигинн дернул за поводок и сменил направление.

Он быстро взбирался по гребням черного базальта, но то и дело резко поворачивал.

Что он пытался обойти? На что боялся натолкнуться?

Камни резали ступни, а длинная, по щиколотку, рубаха мешала идти свободно. Порывистый ветер швырял в глаза едкую вонь, воздух становился густым и словно подсказывал: демоны близко.

Ренн слышала, как они шипят, и чувствовала, что даже души маммутов не в силах удержать их под землей.

Иной Мир был очень близко. Земля под ногами стала горячей. От жара Ренн защищала только черная корка.

Наигинн снова дернул за поводок.

Почему он постоянно меняет направление?

Они поднимались на очередную гряду, и шипение стало громче. Наигинн снова свернул, но в этот раз Ренн ему не подчинилась и сумела пройти два шага вперед. Земля стала еще горячее.

Перед Ренн возникла булькающая и дымящаяся рана в земле. Из раны сочилась гнойно-желтая слизь. Демона заперли в Ином Мире, но он был близко к поверхности, выплевывал злобу и выдыхал вонючий пар. Его дыхание, словно острый нож, вонзалось в мозг Ренн, скребло по горлу и замутняло зрение. Ренн кашляла и хватала ртом едкий дым.

Наигинн, зарычав, взвалил ее себе на плечо, спустился с гряды и бросил на землю.

– Еще раз так сделаешь, переломаю тебе руки!

Ренн, лежа на спине, хрипло рассмеялась:

– Они пугают тебя, эти дыры, которые разрывают демоны. Ты их боишься!

– Я ничего не боюсь! Вставай!

– Да, но ты… – Ренн закашлялась, – там твое место. В Ином Мире с остальными, подобными тебе.

Наигинн сжал кулак и замахнулся.

– Осторожнее, – предупредила Ренн. – Я нужна тебе, чтобы снять заклятие!

– Ага, но с переломанными руками и ногами ты мне тоже сойдешь. Не забывай об этом.

* * *

Раны в земле остались позади. Наигинн вел Ренн по глубокому оврагу. Она больше не видела ледяную гору, но чувствовала ее дыхание взмокшей от пота кожей.

Скоро они доберутся до пещеры, и что тогда?

Наигинн резко остановился.

Перед ними возник огромный, наполовину почерневший, обугленный скелет. Реберный каркас был размером с убежище, череп, как большой валун, а бивни сначала расходились в стороны, а потом снова загибались внутрь.

– Маммут, – сказала Ренн.

Наигинн поморщился, ему даже слышать это было неприятно.

Откуда-то со стороны Моря донесся пронзительный крик. Такой же звук Ренн слышала в своем видении на стойбище Вайго.

– Души маммутов очень сильные, – сказала она. – Они черпают силу из Глубокого Прошлого. Неудивительно, что ты их боишься.

– Я не боюсь маммутов, это они боятся меня. Мой яд быстро убивает, – сказал Наигинн и прикоснулся к колчану за спиной.

Но, проходя мимо скелета, он старался держаться ближе к склону и морщился, когда ветер задувал пепел маммута на башмаки.

– Все те кости маммутов в убежищах Вайго, – сказала Ренн, – наверняка находиться рядом с ними было тяжело для демона вроде тебя.

– Меня защищало заклятие матери.

– Да, но этого недостаточно, – догадалась Ренн.

– Очень даже достаточно!

Они подошли к гребню из гравия. Гравий скрипел при каждом шаге, Наигинн утопал в нем чуть ли не по колено, а Ренн поднималась следом и задыхалась в облаках пыли. Она ободрала голень о камень, вскрикнула и упала.

– Моя нога! Я сломала ногу!

– Вставай! – зарычал Наигинн и потянул за поводок.

Но Ренн его не слушала и продолжала скулить. Тогда Наигинн наклонился, чтобы ее поднять, а она пнула его ногой в грудь, и он спиной назад упал вниз со склона.

Ренн резво вскочила и побежала.

* * *

– Выходи, хватит прятаться, тебе же будет лучше!

Крик Наигинна эхом летел от одного гребня к другому. Вокруг клубилось дыхание демона, и Ренн не могла понять, где он.

Сквозь туман проступали очертания причудливо изогнувшихся скал. Ренн спряталась под одной и постаралась отдышаться. Исцарапанные до крови ступни горели, как от ожогов. Со связанными за спиной руками и поводком, который волочился за ней по земле, она чувствовала себя беспомощной, словно вывалившийся из гнезда едва оперившийся птенец.

– Я найду тебя! – кричал Наигинн и, судя по голосу, он нисколько в этом не сомневался. – А если прямо сейчас сдашься, даже сильно не изувечу.

Ренн, насколько это было возможно, попыталась сориентироваться и решила, что идет в том направлении, откуда они пришли, и где-то впереди залив, а там – лодка Наигинна.

Спотыкаясь, она забралась на очередную гряду, но не была уверена в том,