Возле скопления валунов он набрел еще на несколько куч навоза. От них шел пар. Рассматривая навоз, Торак услышал слабый, похожий на раскаты грома гул, который становился все громче.

Укрывшись среди валунов, он услышал ответный гул, как будто две скалы переговаривались между собой. Гул приближался. Торак уже различал размеренное шумное дыхание, хруст и шорох объедаемых кустов и травы.

С противоположной стороны от его укрытия заклубился туман.

Или это было чье-то дыхание?

Напротив Торака одна плита базальта лежала поперек другой, а под ней – скопление грибов.

Толстая, мохнатая коричневая змея заползла под базальтовую плиту и перевернула ее с той же легкостью, с какой черный дрозд переворачивает упавший с дерева лист.

Тело «змеи» заканчивалось чем-то напоминающим два сморщенных пальца – указательный и большой. Змея аккуратно взяла гриб этими пальцами и исчезла.

Снова гул и громкое чавканье.

У Торака пот заструился по спине.

«Где ты?» – завыл Волк.

Торак не осмелился завыть в ответ. Он был уверен, что с противоположной стороны валунов стоит маммут.

Снова появился хобот. В этот раз он прихватил Торака за плечо и слегка тряхнул.

«Что это?»

Мускусное дыхание обдало жаром лицо Торака. Маммут пощупал его хоботом за шею, потом потрогал нос и лоб… Хобот был теплым и мягким, как сыромятная кожа, но он мог легко, точно так же, как сорвал гриб, оторвать Тораку ухо.

Хобот ухватил его «большим пальцем» за волосы и потянул. У Торака перехватило дыхание, иначе он точно бы завопил от ужаса. А потом маммут убрал хобот, – наверное, решил, что Торак – не вкусная находка.

Торак стер пот с лица. Небо постепенно темнело. Взглянув наверх, Торак увидел, что с противоположной стороны валуна на него смотрит коричневая косматая гора.

Маммут стоял, положив бивни на валун, и словно бы хотел понять, что это за странное мелкое существо прячется внизу. За куполообразной головой с каштановой шерстью возвышалась косматая холка. Маммут спокойно смотрел на Торака влажными мудрыми глазами. Для него этот человек ничем не отличался от кишащих в траве комаров – еще одна короткая жизнь, которая вспыхнет и тут же погаснет.

Наконец громадное существо потеряло интерес к Тораку. Маммут неторопливо пошел к реке, его ноги были словно стволы дерева, но ступал он так мягко, что Торак слышал лишь шорох травы под бивнями и звучный, наполненный загадочными чувствами рокот.

Торак наблюдал за тем, как маммут с корнем выдернул ивовый куст размером с кабана, положил его в рот и стал жевать, слегка помахивая коротким мохнатым хвостом.

Потом он решил выйти из укрытия, но тут на склоне холма за спиной появились еще три маммута.

Самый старый и седой спустился к мелководью, втянул хоботом воду и облил спину. Зажмурился от удовольствия. Маммут с более темной шерстью и пожелтевшими бивнями выбрал удобный участок гравия, уселся и поерзал задом. Темно-желтый гигант подошел к коричневому. Они заворчали с удовольствием, слегка потерлись бивнями и затем сплели их.

Маммутов становилось все больше, теперь они окружали Торака со всех сторон.

Эти существа были настолько косматыми, что он не сразу понял: старший – единственный самец в стаде. Он подумал, что маммуты, как зубры, и у них самки образуют стадо, в то время как самцы бродят в одиночестве, пока не почувствуют непреодолимую тягу к спариванию.

Что-то подсказывало Тораку: коричневая маммут была вожаком. Он вспомнил одну кобылу в Глубоком Лесу, вожака своего стада. Коричневая маммут была такой же бдительной, как та кобыла, и постоянно приглядывала за стадом. Возможно, именно поэтому она и нашла его первой.

Раздался пронзительный крик, и маленький маммут подбежал к коричневой самке. Он был размером с бизона, но с мелкими молочно-белыми бивнями, не больше пальцев Торака.

У Торака сжалось сердце, когда он увидел, как маммутенок зашел под брюхо матери и начал сосать молоко.

С виду эти гиганты были очень даже миролюбивыми, но при малейшей угрозе жизни детенышей наверняка уничтожат все вокруг.

И судя по всему, они не собирались никуда уходить, а Тораку, чтобы сбежать, надо было пройти через стадо. Почувствовав тревогу, маммут мог насадить его на бивень или ударом хобота сломать спину. А еще они могли случайно его затоптать.

Тораку хотелось убежать, но он заставил себя глубже вжаться в щель между валунами.

Детеныш маммута насытился и, брызгая молоком, отошел от самки. Торак с ужасом понял, что малыш идет в его сторону.

Маммутенок был любопытным, как все малыши. Он остановился в двух шагах от укрытия и, моргая глазами с длинными белесыми ресницами, посмотрел на Торака.

– Кшш! – зашипел Торак.

Маммутенок протянул к нему хобот и принюхался.

Торак замахал руками:

– Кшш!

Он понятия не имел, умные маммуты или глупые, но этот точно был глупым. Малыш смотрел на Торака и громко вдыхал воздух.

И тут на другом берегу появился Волк. Он прыжками спустился по крутому берегу, перебежал реку и, оскалившись, зарычал на маммутенка.

Коричневая самка пугающе быстро кинулась на защиту малыша. Взмахом хобота она подбросила Волка в воздух, тот с визгом упал на землю, но тут же вскочил и бросился к валунам, чтобы укрыться там вместе с Тораком.

Маммутенок побежал на мелководье, увяз по колено в грязи и, не в силах выбраться, испуганно закричал. Он кричал, пока мама не подхватила его хоботом за брюхо и не вытащила на твердый берег.

Подтолкнув детеныша к остальным, она недовольно посмотрела на Торака: «Держись подальше от моего стада».

Торак был бы рад, да только не знал, как это сделать, – маммуты не собирались уходить.

Рядом Волк, весь ощетинился и втягивал носом воздух.

«Уфф!»

И в этот миг все до единого маммуты посмотрели вверх по реке, еще громче заворчали и захлопали ушами. Они почувствовали тревогу, быстро окружили малыша, приготовившись защитить его от любой угрозы.

Торак наконец уловил звук, который слышали маммуты и Волк.

На них надвигался злобный низкий рев.

* * *

Вниз по склону с оглушающим ревом мчался самец маммута. Он едва не снес на своем пути валуны, между которыми прятались Торак с Волком, но развернулся и обрушил гнев на стадо.

Его изогнутые бивни были длиннее туловища, на концах они были коричневыми, как будто ими рыли землю.

Торак только на мгновение встретился с ним взглядом, но этого оказалось достаточно. Маммут впал в бешенство не оттого, что хотел спариться с самкой, что-то другое довело его до безумия.

Стадо с громким рыком приготовилось к защите, а самец рыл бивнями грязь, легко, как траву