Если бы не это, капитан попался бы при первой же проверке. Ну и пищевые редукторы – они помогали организму Орсо справиться с пищей, которую ели люди.

Аборигены, к удивлению Орсо, потребляли такие вещи, которые суперколверов попросту бы убили.

После обеда Орсо вернулся в корпус и поднялся на второй этаж – лейтенант Ковалевски уже была на служебном месте.

Заметив в проеме двери Орсо, она улыбнулась, но осталась сидеть за столом, а капитан по какому-то поводу обратился к одному из ее подчиненных и, получив ответ, подошел к Ковалевски.

– Слушаю вас, сэр, – сказала она.

– Я бы хотел записаться на прием, лейтенант, – негромко произнес он.

– Сегодня я буду дома только в двенадцать.

– Это меня устраивает.

Они обменялись заговорщическими улыбками, и он вышел из помещения, столкнувшись в коридоре с полковником Джулиетти.

– Ну и как тебе наши бабы, шпион? – спросил тот в своей традиционной манере.

– У вас там что-то на рукаве, – заметил Орсо и прошел мимо.

– Хорошая попытка, шпион! – крикнул ему вслед Джулиетти и засмеялся, но, взглянув на рукав, выругался. – Машинная смазка!? Да где я мог вляпаться?

Несмотря на то что роман развивался полным ходом и Орсо продолжал блистать отменной подготовкой по человеческому сексу, лейтенант Ковалевски все еще оставалась слишком подозрительной, и капитану даже после третьей ночи любви все еще не удавалось усыпить ее бдительность, а точнее – педантичность.

В точности следуя инструкциям, она, несмотря на улыбки и блестящие от счастья глаза, закрывала папки с документами и отключала монитор на рабочем столе при его появлении. И делала она это автоматически – сказывались многочисленные тренинги, которые она посещала при каждом удобном случае.

Орсо требовались коды первичного входа, а также служебные команды для входа в программные блоки – только так он мог подчистить следы вмешательства, которое намеревался совершить.

На четвертую ночь Орсо начал реализовывать очередной план. После выполнения обязательной любовной программы он настоял на том, чтобы они с Синтией выпили чаю, потому что в чае лучше, чем в соке, растворялся заготовленный им накануне препарат.

Это было его собственное изобретение. Требовалось сделать такую микстуру, чтобы лейтенант Ковалевски приняла ее ночью, а действовать она начала бы только ближе к полудню.

Пришлось вспомнить все навыки и даже пройтись по имевшимся базам данных – в основном открытым, но под масками анонимности.

И вот лейтенант Ковалевски сидела перед ним и пила чай. Без вкуса, цвета и запаха. Ну, разумеется, кроме самих чайных компонентов.

Знала бы она, какие формулы он прорабатывал, чтобы подогнать все это к синтетическому кофеину, диаконсервантам и красителям! Как ему удалось добыть секретный коммерческий состав этого чая, чтобы в действии микстуры не случилось накладок!

И все же, посидев три часа в игровом клубе и незаметно подключив собственную вкладку, он сумел запустить параллельный процесс, и пока другие геймеры, насосавшись бесплатного пива, рубились в виртуальной реальности, он в своих очках видел совершенно иной мир. А когда закончил работу, чисто вышел из Сети, выдернул хитрый переходник из гнезда, и вся следившая за его передвижениями контрольно-программная архитектура разом обрушилась, вызвав вскоре зависание и самого игрового сервера.

Но Орсо к этому времени был уже далеко.

– Торт очень вкусный, – заметил Орсо, возвращаясь из недавних воспоминаний.

– Он у меня в холодильнике вторую неделю хранится, – призналась Синтия. – Ты завтра с утра?

– Да. У меня целый месяц без дежурств, – сказал Орсо, внимательно следя за состоянием Синтии.

Она выглядела обыкновенно, как и прежде.

– А ты часто дежуришь? – спросил Орсо, но Синтия как будто взяла паузу и не ответила.

– Я говорю – ты часто дежуришь? – повторил вопрос Орсо.

– У меня этот торт две недели в холодильнике хранится, – неожиданно сообщила Синтия.

– Ты это уже говорила.

– Ну да, – кивнула Синтия. – А ты часто дежуришь?

Орсо напрягся. Похоже, в смесях и формулах он чего-то не учел.

– Тебе нужно лечь, ведь завтра ты опять с утра…

– Да, с утра. Ты знаешь, у меня в голове какой-то шум, – призналась Синтия, когда Орсо вел ее к кровати.

– Это пройдет, милая. Ты слишком много работаешь, – заверил Орсо и, когда девушка уже заснула, какое-то время еще сидел рядом и прислушивался к ее дыханию.

В связи с назначенными на другой день решающими действиями сам Орсо спал плохо, то и дело прокручивая в голове самые разные варианты развития ситуации.

Время поджимало, у него на попечении оставался плохо управляемый агент, и его поведение могло сорвать операцию, за которой, как ему неоднократно намекали из Центра, следил сам адмирал Марк, а тот, кто мог помочь в этой ситуации, мариновался на станции в Четвертом орбитальном районе, и оперативно доставить его на место можно было лишь с помощью беспилотного транспорта.

Одним словом, Орсо требовалось прыгнуть выше головы, или, как говорили у него на Таутине, – «перевести плоскостной потенциал на двухобъемный уровень, не предусмотренный исходными техническими характеристиками при условии соблюдения стандартных констант».

На двумерном языке это звучало более изящно, но в переводе на человеческую линейную речь изящество исчезало.

Утром, с трудом преодолевая вызванное волнением рассогласование ощущений, капитан Орсо прибыл на базу на собственном автомобиле. Вождение его успокаивало.

На проходной, пока вставлял в гнездо свой пропуск, заглянул через плечо охраннику и в списке прошедших контроль заметил фамилию Ковалевски. Значит, она пришла на службу и микстура действовала, как и ожидалось. Ну, или почти как ожидалось. Значит, половина дела была сделана.

Войдя в корпус, Орсо кивнул майору Дворжаку, который пил с утра воду возле кулера, и, заглянув ненадолго в свой кабинет, поднялся на второй этаж, чтобы справиться о состоянии Ковалевски.

Она была в порядке. Трое ее подчиненных за прозрачной перегородкой – тоже. Он поприветствовал их, помахав рукой, и они заулыбались в ответ, потому что считались уже своими.

Следуя заученным схемам, Орсо прикармливал их, принося девушке-ефрейтору Крейцер шоколадки с медвежонком Куки. А сержанту Рольсману и вольнонаемному Тиги – острый салат «Барбадос», который им очень нравился, хотя имел очень резкий запах.

Сам Орсо такие вещи пробовать избегал.

– Доброе утро, милая, – негромко произнес он, останавливаясь рядом со столом Синтии.