Соломатину было дико интересно посмотреть, как Лера станет выкручиваться перед женоподобным гигантом. И что сделает, если он ей не поверит. На сей раз эта маленькая напуганная фурия решила не дожидаться положенного времени. Матвей видел, как она судорожно жмёт под столом на телефон, пытаясь то ли позвонить самой себе, то ли попросить кого-то о помощи.

Наконец раздался звонок, и Лера изобразила удивление. Уже не так правдоподобно, как раньше, но изобразила. Что-то затараторила в трубку, виновато улыбаясь, потом попыталась встать… И тут огромная лапа с идеальным маникюром накрыла её ладонь. Признаться, Матвей и сам струхнул. Страшно было даже представить, что в этот момент почувствовала сама Лера. Потому что, если бы в эту секунду Халк перекинул её через плечо и походкой от бедра прошествовал через весь зал, ни один посетитель, ни один официант или даже охранник не преградил бы ему дорогу. Каждый бы сразу вспомнил о том, что дома есть семья, близкие, котик или собачка, и их ну никак нельзя оставлять без кормильца.

Мгновение Матвей медлил, потом понял, что просто физически не способен бросить Леру в беде. С прытью молодого ягуара он подскочил к столику Халка и, стащив шапку и очки, начальственным тоном воскликнул:

– Виктория, сколько можно ждать?!

– Но… Как ты… Я… – проблеяла перепуганная Лера.

– Я для этого тебя нанимал за бешеные деньги? Как, по-твоему, мне ассистентка нужна или девица, которая мотается по свиданиям? А?

– А вы её шеф, да? – пробасил качок, убирая руку.

– А кто, по-вашему, ещё? – Матвею стоило немалых усилий гневно посмотреть в глаза этому двухметровому верзиле. – Виктория, пойдёмте. Личную жизнь будете устраивать в свободное от работы время. А за этот прогул… – Соломатин презрительно хмыкнул, – вычту из зарплаты.

И, не дав опомниться ни качку, ни Лере, схватил её за локоть и потащил из кафе на улицу к машине.

– Что ты… Что ты себе позволяешь… – бормотала она, но уже без былого запала.

– Просто скажи спасибо. – Он открыл машину и подтолкнул Леру на пассажирское сиденье.

– Как ты меня нашёл?!

– Мне назначено на семь тридцать. И будь уверена, получаса мне хватит за глаза. – И, оставив Леру в недоумении, Матвей захлопнул дверь.

Лера и подумать не могла, что наступит день, когда она будет рада видеть Матвея Соломатина. Ей доводилось брать интервью у воров в законе, выяснять отношения с недобросовестными полицейскими или и того хуже – с налоговиками. Словом, Лера успела пообщаться с теми, кто мог бы уже сейчас водить хороводы на седьмом кругу ада. Но только Tony76 испугал её до полусмерти.

Все фотографии викинга оказались фальшивкой. Нет, мускулами Tony76 от своего прототипа отличался мало, но вот ни бороды, ни по-байкерски длинных волос… Только все чудеса современной косметологии и пластической хирургии. То есть будь он женщиной, Лера бы, может, и позавидовала пышным губам, но на лице с огромным подбородком они внушали животный ужас. И Леру подмывало спросить, точно ли Tony76 рассчитывал увидеть на свидании девушку. Говорят же, что у американских травести Шер в большом почёте, так, может, Tony в плохом освещении перепутал?! Может, и вправду пора состричь идиотские кудри, если из-за них подобная публика норовит включить Леру в свои тесные ряды?

Побег пришлось ускорить. Под столом перенести звонок будильника, разыграть разговор со строгим начальством… Вот только уходить Tony76 не собирался. Схватил её за руку и с угрозой заглянул в глаза.

– Ты что-то имеешь против моей внешности? – прозвучал тихий вопрос.

Лера вспомнила детство, уютную комнатку в хрущёвке, маму с папой, школьный двор… Она будет скучать по всему этому следующие пятнадцать лет в чужом подвале, пропахшем плесенью и, видимо, шанелью. Прикованная к батарее леопардовыми наручниками. Возможно, потом разовьётся стокгольмский синдром, и Tony76 покажется ей милым. Сколько на это уйдёт? Первые десять… Нет, одиннадцать лет…

Когда Лера увидела Матвея, то решила, что ей, наверное, уже вкололи наркоту, и светлый лик Соломатина – последнее, что подкинул ей мозг перед погружением во тьму. Но нет. Мир не исчез, а Матвей схватил её крепко, как клещами, и куда-то потащил. То есть подвал всё же будет, но уже лакшери.

И тут бы тоже испугаться, но Лера ощутила радость – и облегчение. Почти до слёз. Пыталась по инерции спорить и отбиваться, но одной мысли о Матвее и наручниках хватило, чтобы внутри защекотало от предвкушения.

Нет, нет и нет.

– Зачем ты выследил меня? – спросила Лера, когда сердце перешло на нормальный ритм, а пальцы перестали дрожать.

– А сама как думаешь?

Матвей даже не повернулся к ней. Сжимал руль, глядя на дорогу, расслабленно и довольно улыбался, а глаза поблёскивали в свете уличных фонарей. В салоне пахло кожей и древесиной, и этот едва уловимый аромат дразнил и будоражил. Лера смотрела на руки Соломатина. Крепкие, чуть тронутые загаром, покрытые скульптурным рисунком вен. На золотистые волоски, исчезающие под белоснежным рукавом рубашки. Смотрела – и будто снова ощущала на себе прикосновения Матвея. Настойчивые и жаркие.

– Я не буду с тобой спать, – выпалила Лера, и это прозвучало настолько неправдоподобно, что она сама себе не поверила.

– Будешь, – спокойно отозвался Матвей, не отводя взгляда от дороги. – И не потому, что я так сказал. А потому, что ты сама этого хочешь.

– Нет.

Вот как. Великая Гинзбург солгала. Ни слова лжи, да? Не умеешь врать? Самой-то не стыдно?

– Ладно, – сдалась Лера. – Может быть. Хочу. Но это ещё ничего не значит.

– А в чём проблема? Не поделишься? Только давай по-взрослому. С аргументами. Потому что если дело в твоей ненависти ко мне, то давай уж я хотя бы буду знать, в чём причина.

– Ты мне не нравишься. Ты привык брать всё, что тебе заблагорассудится, наплевав на остальных.

– А, ясно. Слышала про Захарьево?

– Слышала.

– А ты, значит, привыкла поверхностно судить обо всём, не разобравшись? – Соломатин не злился, напротив, весь разговор его, казалось, развлекал. – Посмотрела передачу по телевизору – и всё, эксперт?

– Я увидела достаточно.

– А ты спишь с мужчинами только по политическим убеждениям?

– В каком смысле?

– Ну, если бы я выглядел как придурок, но при этом был веганом и либералом, ты бы с большей радостью согласилась на секс?

– А вот тут не обольщайся, ты и так выглядишь как придурок, – отрезала Лера, и Соломатин расхохотался.

– Но тебе-то нравится.

– У нас ничего не выйдет.

– В какой момент тебе показалось, что я везу тебя в ЗАГС? Или в центр планирования семьи? Или, может, я предлагал тебе стать матерью моих детей? – Матвей наконец соизволил посмотреть на неё. – Ты же не такая, Лера. Ты же взрослая и независимая. Ты не мечтаешь босая и беременная варить на кухне борщи, разве нет? Ты просто хочешь меня, это видно невооружённым глазом. И я хочу тебя. Давай закроем эту тему. И ты спокойно и удовлетворённо продолжишь ненавидеть меня за историю с Захарьево.