— Так почему же тогда… — начала, было, Санька и тут же вынуждена была замолчать, ибо в этот самый момент губы Андрея соприкоснулись с её губами и слились с ними в едином страстном поцелуе. И Санька тут же простила Андрею всё, ибо это было такое блаженство: вновь ощущать на своих губах прикосновение сухих и обветренных юношеских губ… и Санька желала сейчас лишь одного: чтобы мгновения эти, непередаваемо сладостные мгновения эти длились как можно дольше, чтобы они длились целую вечность и ещё немножечко…

— Потому что, нельзя нам так! — неожиданно прервав поцелуй, прошептал Андрей. — Неправильно это, понимаешь?

— Понимаю, — ответно прошептала Санька. — А как правильно?

— Свадьба у нас должна быть, венчание… — продолжал шептать Андрей Саньке на ухо. — И потом лишь, после всего этого… У тебя ведь ещё не было никого? В том смысле, что… ну, ты поняла, о чём я?

— Поняла, — прошептала Санька. — Не было у меня никого!

— И у меня не было! И разве плохо это, что я у тебя первым буду, и ты у меня первой? Разве плохо?

— Хорошо!

— Ну, вот видишь! А теперь давай спать, глупышка!

Санька проснулась рано, вернее, её, сам того не желая, разбудил Андрей, внезапно усевшись на их импровизированном ложе.

— Куда ты? — сонно пробормотала Санька, дрожа от предутренней прохлады и поэтому ещё тщательнее кутаясь в тёплую свитку. — Сбежать от меня хочешь?

— Ну что ты придумала такое? — с ласковой укоризной прошептал Андрей, осторожно поглаживая ладонью взлохмаченные Санькины волосы. — Вернусь скоро, коня только на водопой свожу, Орлика своего…

— Ну, своди, своди! — милостиво разрешила Санька. — Только возвращайся поскорее!

Поцеловав Саньку напоследок в тёплый висок, Андрей осторожно выбрался из кибитки. Слышно было, как он о чём-то задушевно разговаривает с конём… потом раздался удаляющийся стук копыт и вновь всё смолкло.

Казалось бы, спать Саньке ещё да спать, но сон почему-то так к ней и не воротился. Может потому, что тревожно на душе было и очень неуютно без Андрея. Скорее бы он появился, что ли…

А пока Санька, решительно откинула свитку и, поёживаясь от холода, принялась одеваться. Натянула тенниску (теперь, несмотря на царивший в кибитке полумрак, вредная эта тенниска отыскалась почти мгновенно), потом курточку поверх накинула. Подумала немного и тоже решила выбраться из кибитки. Кое-какие дела совершить… да и умыться не помешало бы, хоть и росой. А может и к реке сбегать, ежели не очень далеко она от кибитки. Кстати, там же и Андрей где-то, у реки…

Но когда Санька выбралась из кибитки, она сразу же остановилась в полной растерянности.

Вокруг был туман, и туман этот был такой плотности, что казался почти осязаемым. С одной стороны это неплохо (скрывал от всяческих посторонних глаз), с другой же…

Из-за тумана этого Санька потеряла всякую пространственную ориентацию и даже приблизительно не знала, не только расстояние до Вороньей этой реки, но даже, в какой стороне она находится…

Впрочем, роса вокруг кибитки имелась в изобилии, так что Санька смогла основательно ею умыть и лицо, и руки. Потом она вновь забралась в кибитку и, юркнув с удовольствием под свитку, ещё хранящую тепло двух человеческих тел, вторично попыталась уснуть.

И вновь без всякого видимого результата. Да и спать Саньке уже не хотелось, и тогда она принялась размышлять…

А поразмышлять Саньке было о чём. Ещё как было!

О том, хотя бы, что всего за несколько дней пребывания в этом далёком прошлом, она словно на несколько лет повзрослеть успела. Дома себя всё ребёнком считала, просто убеждена в этом была, да и мать всячески поддерживала Саньку в уютном сим заблуждении. А вчера вечером чего отчебучила-то? Вернее, едва не отчебучила… и хорошо ещё, что Андрей в непростой этой ситуации повёл себя более, чем достойно.

Это казалось весьма необычным для жестокого и кровавого времени (Смутного, как назовут его позже историки), в котором Санька столь неожиданно очутилась. Иная тут существовала мораль, иные нравы были распространены среди населения… или Санька всё-таки ошибается, и во все времена имелись в сердцах человеческих и доброта, и милосердие, и высокие моральные принципы? Не во всех, разумеется, сердцах… ну, так ведь и в Санькином настоящем отморозков и моральных уродов тоже предостаточно развелось, разве что возможности вершить чудовищные свои злодеяния у нелюдей этих всё же чуточку поменьше стало…

И тут Саньке подумалось вдруг, что Смутное это время начинает, наподобие вязкой болотной трясины, затягивать её всё глубже и всё основательнее. И чем дольше длиться будет пребывание в прошлом, чем глубже завязнет в нём Санька, тем труднее будет после отсюда вырваться. Да и захочется ли… вон ведь вчера на полном серьёзе воспринимала она искренние слова Андрея о возможном венчании, о счастливой совместной жизни после этого…

Санька и сама ещё не совсем понимала, что с ней такое происходит. Жизнь без Андрея казалась теперь совершенно пустой и даже бессмысленной, она и в мыслях допустить не могла своего с ним расставания… но это с одной стороны…

С другой же — Саньке по-прежнему страстно хотелось вернуться в своё собственное настоящее… и как же она будет там одна, без Андрея?

С собой его захватить, что ли?

Мысль эта, внезапно пришедшая в голову, до такой степени овладела Санькой, что некоторое время она почти верила в её реальную осуществимость. Но потом, вспомнив про отсутствие машины времени, без которой возвращение это, увы, совершенно невозможно, Санька вновь приуныла.

Значит, прежде, чем строить столь далеко идущие плана, следует сначала отыскать исчезнувший аппарат. А чтобы отыскать его, нужно, в первую очередь, найти Ивана. А для этого Саньке жизненно необходимо попасть в монастырь возле Каширы… и Андрей просто обязан ей в этом помочь, если и в самом деле желает…

Желает чего? Обвенчаться с ней тут или всё же рискнуть и отправиться во время, чуждое ему ещё более, нежели Саньке это кровавое столетие?

И тут мысли Саньки перекинулись к Ивану. Где он сейчас, что делает? Пытается ли отыскать Саньку или, уразумев весьма малую вероятность сего, начинает как-то приспосабливаться к окружающей действительности? И Санька даже не сомневалась в том, что у Ивана, в отличие от её самой, всё непременно должно получиться.

А может…

Нет, не может такого быть, совершенно исключено даже!

Мысль о том, что Иван, возможно, имея при себе машину времени, в одиночку попытается её использовать… самую мысль эту Санька с негодованием отвергла. Не такое человек Ванюшка, чтобы бросить Саньку в беде, тем более, что она так много для него значит…

А он для неё?

Раньше Санька об этом как-то не задумывалась. Ей просто хорошо было с Иваном, надёжно, уютно. Как с братом, которого у Саньки никогда не было.