Джиллиан слабо улыбнулась:

– – Итак, я принцесса?

– Ты говорила, что Элспет – мать матери твоей матери.Ты ее прямой потомок по женской линии. Потрясающе! Девочек Харман почти неосталось. Было только две во всем мире, и вот теперь еще ты. Разве ты непонимаешь? Стоит тебе только сообщить об этом Царству Ночи – и все они сбегутсяк тебе на помощь. Уж они-то позаботятся об Ангеле.

Джиллиан спросила без особого энтузиазма:

– А сколько времени на это уйдет?

– Пока они соберутся и все такое... проверят твоюпринадлежность к семье, все подготовят... я не знаю. Возможно, нескольконедель.

– Слишком долго. Этот путь слишком длинный. Невозможно дажесебе представить, что натворит Ангел за эти несколько недель.

– Тогда сама попытайся его одолеть.

– Но как?

– Тебе придется узнать, кем он был при жизни и какоедело оставил незавершенным. Надо завершить его дело и только потом убедить егоуйти. Он должен захотеть покинуть Потерянный Мир и уйти на ДругуюСторону. – Мелусин искоса поглядела на Джиллиан. – Я говорила, этотрудно.

– Не думаю, что он будет мне помогать. Ему все это непонравится.

– Нет. Скорее, он постарается убрать тебя. Джиллианкивнула.

– Неважно. Я уже приняла решение.

Проницательные глаза Мелусин смотрели на нее изучающе.

– Ты сильная. Я думаю, ты справишься, дочь Элвайзы.

– Я не сильная. Я боюсь.

– Я думаю, это вполне совместимо, – возразилаМелусин, криво улыбнувшись. – Джиллиан, если ты сумеешь пройти через это,пожалуйста, возвращайся. Я хочу поговорить с тобой кое о чем. О Царстве Ночи ио том, что зовется Рассветным Кругом.

Тон, которым это было сказано, насторожил Джиллиан.

– Это важно?

– Это могло бы быть важно для тебя – колдуньи,рожденной от человека и окруженной людьми.

– Хорошо, я вернусь, если... – Джиллиан еще разокинула взглядом магазинчик. Может, есть какой-нибудь талисман или еще что-то,что она могла бы взять...

Но она знала, что обманывала себя. Если бы было что-нибудьполезное, Мелусин уже дала бы ей это.

Ей оставалось только уйти.

– Удачи, – сказала Мелусин на прощание, и Джиллианнаправилась к двери.

Нельзя сказать, чтобы она знала, куда идет. Ужеприкоснувшись к ручке скрипучей входной двери, она услышала, что Мелусинокликнула ее:

– Постой! Я забыла одну вещь. Кем бы ни был твой Ангел,он родом отсюда. Околоземные духи обычно шатаются рядом с местом, где ониумерли. Хотя, вероятно, тебе это не особенно поможет.

Джиллиан застыла на месте и зажмурилась.

– Нет-нет, это очень полезная информация. Замечательно!У меня появилась одна идея.

Она решительно повернулась, прошла через двери, не видя их,и вышла на площадь, не слыша рождественской музыки, которую наигрывал на свирелиуличный музыкант.

Наконец-то она знала, куда ей идти.

Джиллиан поехала обратно на юг, в сторону Сомерсета, затемповернула на извилистую дорогу, ведущую на восток, в горы. За плавным поворотомона увидела раскинувшееся по обе стороны кладбище.

Это было старое, но все еще действующее кладбище. Обычноегородское кладбище, разделенное на множество участков. Дедушка Тревор былсовсем недавно похоронен здесь на новом участке кладбища. Однако на поросшемлесом холме находились и очень древние захоронения.

Что ж, если у нее и был шанс найти Ангела, то именно здесь.

Единственная дорожка на территорию старого кладбища вела кплохонькой деревянной лестнице, которая едва держалась на расшатанных рельсовыхболтах. Цепляясь за перила, Джиллиан осторожно поднялась по ней. Наверху онаостановилась и огляделась.

Высокая смоковница и дубы. Будто костлявые пальцы, онипротянули свои черные ветви во все стороны. Солнце медленно садилось загоризонт, и в закатных лучах деревья отбрасывали длинные фиолетовые тени.

Джиллиан собралась с духом и крикнула громко, как толькомогла:

– Эй! Появись! Ты знаешь, чего я хочу!

Молчание.

«До чего глупо я выгляжу со стороны», – подумалаДжиллиан и быстро отбросила от себя эту мысль. Зажав замерзшие руки подмышками, она снова закричала в безмолвную тишину:

– Эй! Ты меня слышишь? Я знаю, ты рядом! Эй, ты здесь?

Она толкнула ногой покрытый снегом могильный камень.

Конечно, ей нечего было делать здесь одной. Получитьнеобходимую информацию о том, кем был Ангел при жизни, какое преступление он совершилили какое дело оставил незавершенным, можно было только от него самого.

Никто больше ей в этом не поможет.

– Это ты? – Джиллиан очистила от снега гранитнуюплиту и прочла: «Томас Эвинг, 1775. Пролил кровь и умер за Свободу». – ТыТомас Эвинг?

В порыве поднимающегося ветра обледеневшие ветви дерева надее головой ударились друг о друга с хрустальным звоном.

– Нет, он слишком смел для тебя. А ты... обыкновенныйтрус.

Она стала расчищать надписи на других памятниках.

– Эй, может быть, ты Вильям Кэйс? «Погиб в расцветемолодости, свалившись с дилижанса» – это более похоже на тебя. Ты был ВильямомКэйсом?

У тебя совсем пропала охота петь?

Джиллиан вздрогнула... от холодного ветра.

А то я подобрал для тебя подходящий репертуарчик.

И знакомый голос запел хрипло и мрачно:

«Призрак о перы здесь , в твоей голове...»

Да будет тебе , Ангел! Ты мог бы спеть и получше. Почему тыне позволяешь мне увидеть тебя? Боишься встретиться со мной лицом к лицу?

На снегу появился мерцающий свет – – прекрасноебледно-золотое свечение, переливающееся и мерцающее, как шелк. Свет усиливался.В глубине его появилась фигура. И через мгновение Ангел предстал перед нею. Егоступни едва касались снега.

Он выглядел самим совершенством. Прекрасный юноша взолотистом сиянии. Но теперь красота его пугала. Джиллиан знала, что за нейскрывается.

– Привет, – сказала она шепотом. – Полагаю,ты догадываешься, о чем я пришла поговорить с тобой.

– Нет, и меня это не волнует. Однако как неразумноприйти сюда одной! Кто-нибудь знает, где ты?

Джиллиан шагнула к нему и заглянула в его синие, как небо,глаза.

– Я знаю, кто ты, – начала она, стараясь удержатьего взгляд и ставя акцент на каждом слове. – Ты не ангел и не демон. Тыпросто человек. Такой же, как я.