– В четырнадцать? А в двенадцать не хочешь? Только этов другую эпоху было, попозже, когда акселерация началась и всякая тамсексуальная революция, анархия и разврат. Ну и пораньше тоже было, во временаСредневековья, когда в тринадцать лет уже женились вовсю. Марию Стюарт, междупрочим, замуж выдали, когда ей было пятнадцать, а ее мужу – всего четырнадцать,а невестой она вообще с шести лет считалась, когда ее в дом жениха взяли, иничего.

– Вот именно, что ничего, – пробурчал Камень, каквсегда, расстроенный тем, что перепутал времена и нравы. – Мужем и женойони так и не стали. Ну ладно, дальше рассказывай.

– Ну а дальше Родик зачастил со свиданиями. У него вуниверситете друзей полно было, и парни, и девушки, только он с ними оченьуставал, потому что общение требует напряжения, если хочешь быть на уровне,молодежь – она такая, если фасон не держишь, с тобой никто водиться не будет.Надо быть модным, любить джаз, быть в курсе литературных новинок и уметьрассуждать о них с утомленным и слегка циничным видом, в общем, там много чегонадо, и Родик всему этому научился, только сильно утомлялся. А с Любой онотдыхал, расслаблялся, он для нее и без того самый лучший и самый умный. Ипотом, он разглядел, как она хороша собой, статная, широкобедрая, кожа белая,глаза огромные, выразительные, волосы густющие, коса толстенная, ноги длинные,грудь красивая, высокая. Не девушка – конфетка! Люба в глаза ему заглядывает ив рот смотрит, а мать дома подзуживает, дескать, какая хорошая девушка, не четаэтим твоим университетским чувихам, которым лишь бы в твисте задницей крутитьда портвейн хлестать наравне с парнями. И знаешь, Родик как-то втянулся, привыкс Любой встречаться, гулять с ней, в кино ходить, иногда в театр или навыставку, скучал даже без нее. А уж она-то как была счастлива! Так полторагода, почитай, и протянули. Летом Анна Серафимовна опять было на дачусобралась, но Зина уперлась – и ни в какую! Тамара учится, у нее вместо каникулпроизводственная практика, самой Зинаиде и Николаю Дмитриевичу трудно каждыйдень после работы мотаться на электричке за город, а утром вставать с петухамии отправляться на работу, это когда девочки были маленькие, приходилосьмириться с трудностями, а сейчас никакой необходимости в даче нет. На самомделе Зинаида просто не хотела разлучать Любу с Родиком: Клара Степановназаблаговременно сообщила ей, что Романовы в этом году на дачу не поедут, потомучто к Евгению Христофоровичу приехали родственники из Вологды, целых четыречеловека, и приехали надолго, и где же их поселить, как не на даче. А уж когдаЛюба десятый класс закончила, вот тогда все пошло быстрее. Это уже шестьдесяттретий год был…

* * *

1963 год начался с утрат. В феврале скоропостижно скончалсяМихаил Михайлович Бобневич, сначала вроде бы простудился, потом оказалось, чтоэто пневмония, и закончилось все отеком легких. Тамара очень горевала, онадорожила дружбой со старым библиотекарем и впервые в жизни ощутила настоящуюпотерю. Но дома приходилось делать вид, что все в порядке, ведь о том, что вжизни Тамары был старик Михаил Михайлович, не знал никто, кроме Любы и актрисыВенявской. На похоронах Бобневича она давилась слезами, но старалась держаться:рядом стояла старенькая Юлия Марковна Венявская, которую нужно былоподдерживать. Во время поминок, организацию которых взяла на себя Тамара, ЮлияМарковна сказала:

– Наверное, мне совсем мало осталось. Я сегодня поняла,что вместе с Мишей ушло то последнее, что меня еще здесь держало. Ведь он всюжизнь меня любил, даже когда женился, полвека любил, и я всегда это знала, именя это согревало. Я никогда не отвечала на его чувство, но знала о нем, и этобыло для меня огромное моральное подспорье. Сегодня из-под меня словно опорувыдернули. Я только сейчас поняла, как много Миша для меня значил.

Слова Юлии Марковны оказались пророческими, она началабыстро угасать и через два месяца умерла. Ее похоронами Тамаре заниматься ужене пришлось, всю организацию взял на себя театр, в котором старая актрисапрослужила четыре десятка лет. И снова Тамара горевала и переживала утрату, нона этот раз переживала открыто: о ее дружбе с Юлией Марковной в семье знали.

Со смертью Венявской вопрос о даче закрылся сам собой: дачабыла государственной, и после кончины актрисы ее передали другому народномуартисту.

Люба благополучно закончила школу и поступила в Институтнародного хозяйства, она так и не придумала для себя более подходящего занятия,чем финансы, и решила, как и советовала ей сестра, стать экономистом. Теперьона, сняв наконец школьную форму и превратившись в студентку, чувствовала себяровней Родику, то есть совсем взрослой. Зинаида осталась к успехам Любыравнодушной, для нее главным было семейное счастье дочери, а какая у той будетпрофессия – совершенно неважно, не имеет это ровно никакого значения, лишь бымуж был хороший и детки здоровые. Вот Тамарина профессия Зину беспокоила,потому что с такой профессией и внешностью старшей дочки ей замуж не выйти, этоуж как пить дать, а за Любу волноваться нечего, такая красавица, по мнениюЗины, без мужского внимания не останется, главное, чтобы глупостей не наделалаи какого-нибудь неправильного жениха в дом не привела. Но и тут Зинаида былаотносительно спокойна: вроде бы с Родиславом Романовым отношения у Любыделались все более тесными. Или ей только так казалось?

В целях укрепления позиций Зинаида начала исподволь намекатьмладшей дочери на то, что пора бы по-умному распорядиться богатством подназванием «девичья честь». Если Люба сделает все, как надо, то никуда Родик неденется, потому что, даже если окажется, что он бесчестный и непорядочный, настраже интересов Любы всегда в полной боевой готовности стоит Клара Степановна,которая не допустит, чтобы ее сын «поматросил и бросил», да и ЕвгенийХристофорович – человек старой закалки, нынешних свободных нравов не приемлет итребуемое воспитательное воздействие на сына непременно окажет. Люба краснела,смущалась и делала вид, что намеков матери не понимает. Однажды свидетелемтакого разговора стала Тамара, которая своего возмущения не скрывала.

– Как тебе не стыдно! – Она даже голос на матьповысила. – Чему ты ее учишь? Ты сама-то соображаешь, что говоришь? Есливдруг окажется, что Родька бесчестный и непорядочный, зачем Любке такой муж?Хочешь любыми средствами его захомутать – так это не вопрос, было бы умение, авот жить с ним потом как? Жить-то с ним Любане придется, а не тебе, и ты что,хочешь, чтобы она всю жизнь мучилась рядом с бесчестным и непорядочным мужем?Если Родька захочет на ней жениться, он и так женится рано или поздно, а еслине хочет, а вы его заставите, то все равно это будет не жизнь, а сплошноемучение. И вообще, хитростью заманивать мужика под венец – это унизительно.

Зина пожала плечами:

– Много ты понимаешь! Это вы, молодые, пороху не нюхалии не можете сообразить, с кем вам хорошо будет жить, а с кем плохо, а мы, ваширодители, все видим и заранее знаем, за кого вам надо замуж выходить, чтобысоздать крепкую семью. Родислав – очень подходящий муж для Любаши, я тебе точноговорю, она с ним будет счастлива.