В следующий миг его захлестнула целая волна тварей.

Но его не убили сразу.

Его повалили, вцепились в руки и ноги, растянули на земле. Крошечные крысообразные существа были мелкими и лёгкими, но они держали сопротивлявшегося бунтовщика зубами, а лапками словно впились в камни.

Потом несколько тварей запрыгнули рыболюду на живот. Одна подбежала к голове, покрутилась вокруг, примеряясь…

И они принялись жрать, пока другие фрагменты чистильщика удерживали жертву.

Это было уже не просто убийство, а показательная казнь.

А я даже не мог отвести глаза, чтобы не смотреть…

Когда чистильщик закончил, его фрагменты вновь устремились вперёд, а на мостовой остался скелет с трепещущими внутренностями.

Чистильщики волной влились в намеченные дома.

Рыболюди продолжали стоять.

Чистильщики вернулись, растолстевшие, раздавшиеся. Вбежали в капсулу тремя стаями. Стенки-лепестки сошлись, капсула засветилась и взмыла в небо.

И только тогда рыболюди принялись метаться, размахивать руками, что-то беззвучно кричать…

Темнота.

И наконец-то голос:

— Это запись наблюдательного дрона Прежних, захваченного на планете Гаура. Стандартное стимулирующее воздействие в одном из городов. В нём участвовали… Ми? Ми, ты отвлеклась?

Я сидел в классе. Ну, в чём-то похожем на школьный класс — столы, стулья, даже электронная доска… Эйфелева башня за окном?

Париж?

Я на Земле?

Жница стояла у доски и смотрела на меня. Темнолицая, полная — удивительно, не видел у нас толстых жниц. Я встал, точнее, встал тот, в чьём теле я был. Ми — Мишель, Михаил, Мириам, Микеле?

Вокруг сидели и стояли дети. Кто-то постарше, кто-то помладше. Мрачные, насупленные лица. Европейцы, азиаты, негры… Причудливые одежды, не сочетающиеся друг с другом, никакой дисциплины…

Куколки.

— Я не отвлеклась… — сказала та или тот, в чьём теле я был.

— Кто был занят в стимулирующем воздействии?

— Три чистильщика, модификация… для Гауры — цэ-три?

— Верно, цэ-три. Перечисли составляющие.

— Два мутированных человеческих компонента, один крысиный, один жабий.

— Правильно. В чём цель стимулирующего воздействия?

— Используется на планетах с невысоким креативным потенциалом. Чистильщики появляются с непредсказуемым интервалом. Могут два раза в день напасть, а могут год не появляться. Иногда просто пробегают по улицам и уходят. Но чаще нападают на один из домов и пожирают там всех. И тех, кто на пути окажется…

— Это методика, а цель?

— Деморализация, поддержание высокого уровня стресса и, как следствие, шоковое стимулирование творческого потенциала. Теоретически существуют методы остановить чистильщика, например, выставить на его пути ценный кристалл. Тогда в большинстве случаев чистильщик забирает кристалл и уходит, никого не убивая. Рано или поздно местные осознают это, попутно вырабатывая много смыслов и ускоряя развитие.

— Хорошо. На развитых планетах чистильщики используются?

— Редко. Один раз Прежние его выпускали на Земле, в Тумене…

— В Тюмени. Это город в Сибири, в России. Да, это было ещё до того, как Инсеки нас освободили. Чистильщик использовался для уничтожения людей, узнавших о природе Прежних от одного из Слуг… Садись, Ми.

— Это было мерзко, — сказала куколка.

— Да, — согласилась жница. — Но это далеко не самый мерзкий их метод. Сейчас мы попросим Гнездо дать нам запись методики воздействия на планеты иного уровня развития, с космическими кораблями и высокотехнологическим оружием…

Куколки загалдели.

Они были детьми, а всем детям интересны звёздные войны…

Снова темнота.

А я понял, что происходит.

Это та самая базовая информация, о которой я просил Форт. «Капсулированные знания», которые должны проявляться в моменты отдыха.

То, что знают все куколки.

То, из-за чего они готовы служить Инсекам.

Ну хорошо, теперь я точно знаю, что Прежние — мрази. Я это и так понимал, пусть и сомневался немного.

Не уверен, конечно, что я бы захотел это увидеть, если бы мне объяснили, что покажут. Зрелище жрущего чистильщика — это не то, что я хотел бы помнить.

Вот только Инсеки тоже не воплощения добра и любви.

И те Изменённые, кто им служит, — не ангелы с крылышками.

Что мне делать-то, а?

Ну, наверное, для начала надо проснуться.

Меня запихнули в коробку и усыпили. Но я уже в сознании. И я считываю состав газа… не химическими формулами, конечно, а каким-то общим пониманием. Это мощный и не слишком полезный для здоровья газ. Он усыпил бы и человека, и тэни, и даже Изменённого, не успей тот остановить дыхательный цикл и поверхностный кровоток.

Но мой организм уже нейтрализовал большую часть алкалоидов. Если я захочу, они исчезнут полностью.

И, пожалуй, я этого хочу…

Я моргнул и открыл глаза.

Блин! Это похоже на похмелье, наверное!

Голова болит, во рту пересохло, язык распух, кожа на лице зудит, всё тело ломит…

Но из плюсов — я не в ящике, я лежу на койке в полумраке, мои руки и ноги не связаны. Из одежды только трусы, ну и на том спасибо…

— Воды… — прошептал я. И похвалил себя за то, что даже в таком состоянии говорю на языке тэни. — Пить…

Надо мной склонился розовокожий беловолосый мужчина. Пожалуй, даже постарше Джагерда.

— Профессор, вы очнулись! — кажется, его радость была искренняя.

— Я не профессор, я действующий мастер, — прохрипел я.

— Станете профессором, непременно! — ободрил меня мужчина.

— Воды!

Я приподнялся и сел на кровати. Получил из рук тэни высокий трёхгранный стакан с водой (рехнулись они на этой форме посуды, честное слово). Жадно выпил, молча протянул — мужчина вновь наполнил стакан из бутылки.

— Что со мной было? — спросил я возмущённо.

— Вас усыпили! Простите, что не предупредили сразу, но мы вынуждены соблюдать меры предосторожности. Оккупанты не оставляют попыток нас найти…

Ага. «Нас». Значит, череда ничего не знающих посредников, женщин и детей, кончилась. Передо мной тэни, который в курсе истории с похищенным кристаллом. Участник местного сопротивления.

Ой, как мерзко-то…

Я ведь сейчас и в самом деле играю за оккупантов против подпольщиков!

— Где мы? — спросил я, озираясь.