– Дело у меня к вам, молодые люди. – Спина Шепселя, достававшего стаканы с полки, при этих словах дрогнула, но, когда он повернулся, лицо его по-прежнему выражало безмятежность.

– Какое дело, папаша? – поинтересовался Лейба, начиная приходить в себя. – Давай рассказывай, что привело тебя в такую рань. И какого черта ты приволок самогон? Мы по утрам не пьем.

– А вот тут вы ошибаетесь, – заверил их Сазонов, улыбаясь своим беззубым ртом, и его указательный, желтый от табака палец потерся о большой. – Что бы вы сказали, если бы я предложил вам деньги?

Гойдманы переглянулись.

– Какие деньги? – не выдержал Лейба, но Шепсель наступил ему на ногу.

Сазан снова крякнул, как утки из камышей.

– Обманывал я вас, молодые люди, – признался он, наливая в стакан мутную жидкость дрожавшей рукой. – Я нашел не монеты. Я нашел целый клад. Понимаете? Целый клад.

Младший Гойдман хрустнул пальцами, но ничего не сказал. Он боялся выдать волнение, охватившее с ног до головы.

– Ты нашел клад? – Лейба, как всегда, отличался нетерпеливостью.

Шепсель сверкнул на него глазами-сливами, и старший брат отправил в рот кусок хлеба.

– Да, ребятки, большой клад. – Сазан снова налил себе и потянулся за колбасой. – Боялся признаться в этом и продавал монеты по одной, чтобы никто не догадался о кладе. Не верю я одесситам, климат у вас такой, заставляет обманывать людей. – Он залпом выпил и вытер губы грязной ладонью. – Смешно получается. Не верю одесситам, а вот вам поверил, хотя вы тоже одесситы.

Братья молчали, не решаясь перебить старика. Лейба отщипывал крошки от куска хлеба.

– Понравились вы мне, молодые люди, – признался Сазан, – очень понравились. – Он расхохотался и закашлялся. Слюна летела изо рта вместе с кусочками хлеба, кашель звучал как скрип старого железа. – Представляете, много раз я в буфете монетами тряс, и хоть бы одна зараза за меня заплатила и угостила… Никто… Только вы, еще не зная о монетах, уважили старика. И я решил отблагодарить вас. – Ротмистр поднял глаза в небо. – Я верю в Бога, верю, что он зачтет мне все добрые дела. Сейчас я тоже хочу сделать одно доброе дело.

Шепсель, пряча глаза, плеснул старику в стакан.

– Я написал завещание, – продолжал ротмистр и подмигнул. – Нет, не потому, что болен тяжелой болезнью, но мало ли что может случиться. Вы знаете, я один как перст, жинка умерла, а деток Бог не дал. Зато послал деньжат на старости лет. Надо же их кому-то оставить? Почему же не тем, кто проявил к тебе уважение? А? Как вы считаете?

– Мы не смеем настаивать. – Голос младшего Гойдмана дрогнул, и в голове закружилась мысль: «Неужели?»

Поистине еврейское счастье повернулось к ним лицом, и в чубчике снова стало кисло.

«Кисло в чубчике» – так выражались на Молдаванке, и это означало: все далеко не так плохо. Говорили, что фразеологизм пошел от чубатых казаков, торговавших на рынке квашеной капустой. Если торговля шла хорошо, бойко, бочка пустела, и за остатками соленья приходилось наклоняться и мочить волосы.

– Это твое дело, Сазан, потому что деньги тоже твои. Мы просто помогали тебе, ничего не требуя взамен. – Произнеся эту фразу, он едва не расхохотался.

Если бы старик знал, что они собирались делать утром! А как бы ротмистр повел себя, если бы догадался, что Лейба, по его словам, милейший парень, еще вчера был готов его убить, чтобы завладеть проклятым кладом?

Нет, их отец был прав, когда втолковывал своим нерадивым сыночкам: «Торопливость нужна при ловле блох. Бог любит терпеливых и награждает их».

Седая голова Сазана упала на тощую грудь, но он усилием поднял ее и посмотрел на Шепселя мутными, как самогон, глазами. Душную комнату снова наполнило его бормотание:

– Да, это мои деньги. И я решил оставить их вам, это мое последнее слово. Я назначаю вас своими душеприказчиками.

Братья чуть не подавились самогоном. Находчивый Шепсель первым взял себя в руки и недовольно произнес:

– Ну, папаша, и удружили вы нам. Теперь нам придется охранять ваши деньги и не спать ночами, чтоб я так жил? – Младший Гойдман подумал, что охранять-таки действительно придется. Наверное, жаль, что они его не ограбили. Сейчас бы закатили такую гулянку – пела бы вся Дерибасовская! И никаких нервных потрясений.

Ротмистр фыркнул и озадаченно уставился в окно, на голубой квадрат неба, будто впервые его увидел.

– Зачем не спать ночами? – не понял он.

– А как же иначе охранять твои монетки? – Шепсель уже вошел в роль и стоял перед стариком с озабоченным лицом. – Ты вот наговорил про одесситов, папаша, и почем зря, между прочим. Здесь много воров, это правда, но думаю, не больше, чем в Москве или Санкт-Петербурге. Однако большинство одесситов имеют свою мораль, и она не поощряет предательство. Мы не полные мерзавцы, папаша. Предать человека, который тебе доверился, – это вероломно.

Ротмистр кивнул, сморщил и без того морщинистое, как печеное яблоко, личико и хохотнул, скорее выплюнул смешок им в лицо.

– О, вам не придется сильно беспокоиться за монеты. – Он глотнул мутной самогонки и поманил братьев пальцем. – Я вам раскрою одну тайну. – Молодые люди нахмурились от крепкого спиртного запаха, смешанного с чесноком, которым старик щедро обдал их. – Ребятки, мои монетки поддельные. Я пришел к вам, чтобы открыть свой секрет. Думаю, теперь вы готовы меня выслушать.

Лейба открыл большой рот и чуть не свалился со стула. Шепсель уронил нож на грязный пол и даже не попытался его поднять.

В первую минуту братья подумали, что ослышались.

– Что ты сказал? – спросил Лейба, отщипнув от хлеба кусок и раскрошив его. – Повтори, что ты сказал.

– Я сказал, что монеты поддельные. – Ротмистр будто протрезвел, лицо приняло осмысленное выражение. – Да, я навострился делать монетки, похожие на антикварные.

– Так какого же черта ты просишь нас охранять их? – Старший брат подумал, что Сазан вполне заслужил хорошей трепки, и встал во весь рост, готовясь нанести сокрушительный удар по его седой многострадальной голове.

– Подожди, – остановил его более хладнокровный и рассудительный Шепсель и схватил Сазана за коричневую руку. – Ты хочешь сказать, что навострился делать денежки, которые известные антиквары наподобие Штерна принимают за настоящие? И это не бред? Это правда, чтоб я так жил?

Сазонов гордо улыбнулся всем беззубым ртом:

– Вот именно, молодые люди. Видите, я не пришел к вам со всякой ерундой и не обманул, что нашел клад. Именно нашел, а не откопал. Со мной вы можете хорошо заработать. Я нутром чувствую, что вам нужны деньги. Ну а мне нужны напарники.