class="p1">Миха Бурый: Ну катись, вафёл необжаренный! Только мне больше под ноги не попадайся! Живо на перо возьму!

И покатился дальше Коболок, на большое шоссе вышел, скорость пуще прежнего набрал…

Только слышит Коболок: нагоняет его кто-то еще более быстрый, чем он. И рычит еще сзади, как пара злобных волков… Нагнали. Двое быстрых мотоциклистов. Мусора! Куртки черные, кожаные, каски белые, сапоги, перчатки с раструбами. Из-под касок – морды волчьи, серые, ощеренные.

Капитан Волков: Так! Кто это тут у нас шарится в ночи? Документики покажем…

Коболок: Я не человек и не животное. У нас, шаров, документиков нет. Да и ничего у нас нет. Хоть шаром покати…

Капитан Волков: Подозрительных личностей не встречали? Мы тут разыскиваем кое-кого…

Коболок: Мишку-Топтыгу неуважаемого? Фраера дешевого? Ушел я от него! И от вас, волчары серые, менты позорные, тоже уйду!!!

Капитан Волков: Куда? Стоять!

Но Коболок, разом развив нечеловеческую скорость, скакнул в лесные заросли.

Капитан Волков: Ну что ж, катись, кругляк беспаспортный! Осторожнее надо быть, бдительнее! Чего там Мишка-Рецидивист! Это так, цветочки… Не за ним охотимся. Бродит в этих местах по-настоящему страшный преступник – маньяк Зайцев, серийный убийца. Берегись, кругленький, как бы тебе на него не наткнуться!

Но, к сожалению, Коболок не услышал этого предупреждения, которое выкрикнул ему вслед капитан Волков… Увлекшись скоростью своего перемещения в пространстве, Коболок стремительно мчался в глубину ночной чащи. Но, добравшись до глухих лесных полянок, Коболок внезапно уснул, утомленный собственным бегом. И тут… Чья-то узкая, хлипкая, длинноухая тень упала на Коболка. В правой руке тень держала на отлете шприц, наполненный неизвестной химической влагой. И сладкий, тихий голосок протянул:

– Привееет. Укольчик маленький… Будто комарик тяпнул… Тяп… Жал… Воооот… И щас сразу нам станет так хорошооооо… мммм… так сладенькоооо, так приятненькооо… Нам хорошо! Очень хорошо! Но теперь мы не сможем так быстро укатываться… Вообще не сможем укатываться… Да и зачем укатываться от дяди Зайцева? Дядя Зайцев очень добрый… А сейчас залезем в авоську и пойдем тихонько домой… Ты как земной шарик, весь в клеточку… А-ХА-ХУУ…

Уколотый Коболок забылся, унесло его в грезы туманные, в наркотический транс, а в себя пришел в домишке гадком. Стены потрескавшиеся, света нет, но в оконце полная луна глядит. Круглая, как Коболок.

– Видишь, кругленький, я тут и венок для тебя подготовил… – раздался рядышком сладкий до озноба, чуть шепелявый голосок Зайцева. На стене действительно висел венок из пшеничных колосьев, обернутых красной лентой – как на советском гербе. Зайцев разъяснил: – Понимаешь, родной, мы живем в советской стране. Кто в советской стране главный? Кто за всем надзирает? Совушки, конечно. А они ночью просыпаются. Нам с тобой порадовать их надо. Вот совушки проснутся, глазоньки свои откроют, в оконце мое глянут, а тут уже сюрприз для них подготовлен – герб советский наш на стене висит. А ты, круглый друг, в том гербе заместо земного шара.

Коболок, не открывая глаз, видел пред собой Зайцева – худосочного ботаника в дешевых очках, в фуфайке с надписью СПОРТ на чахлой груди. Да, Зайцев был чахлым, но не ведающая сомнений сила безумия полыхала в его глазах. Над скромным рабочим столом Зайцева висел отрывной календарь с четкой датой – 7 ноября 1976 года. Так Коболок впервые узнал, в каком году он живет и в какой стране. Рабочий стол Зайцева был аккуратно застелен газетой, сверху лежали раскрытая опасная бритва (в длинном лезвии отражался кусочек полной луны) и книга.

На переплете вытеснено:

Серия: МОИ ТАЙНЫЕ КНИЖКИ

С.С.С.Р.

СБОРНИК СЕКРЕТНЫХ СОВИНЫХ РЕКОМЕНДАЦИЙ

Зайцев взял в руки бритву, отразил в холодной стали свои безумные глаза.

– Только вот надо мне на тебе все страны, континенты да очертания морей вырезать, бритвочкой поработать! Будешь коцаный-расписной, аки матреша кровавая. Ну да ты не бойся, больно не будет. Я ж тебя уколол, анестезировал. Вот так… Тело мастера боится. А я – мастер! Я художник, понимаешь, Коболок? Художник должен творить! Про меня говорят, что я жестокий. Это неправда. Кудахчут: вот, мол, Зайцев убивает, приносит страдания. Полчаса назад я убил Мишу-Медвежатника. Но я сделал это не ради развлечения, а ради искусства! Я растянул его шкуру на колышках у себя на заднем дворе. Так делают айны, так поступают сахалинские шаманы… Художник должен смело заглядывать в глубокое магическое прошлое, воспроизводя ритуалы священных жертвоприношений, пролагая при этом путь в прекрасное и жестокое будущее.

Так бормотал, так нашептывал Зайцев, надрезая бритвой плоть Коболка. Шар не ощущал боли – то ли оттого, что ему вкололи анестезирующий препарат, а может, потому, что тесто боли не знает. Мучное не мучается, говорят в народе. Но мелкие, переливающиеся в лунном свете капельки хлебной крови брызгали и оседали на вдохновенной мордашке Зайцева. Вдруг грохнуло, утлое оконце брызнуло осколками, и пуля свистнула по комнате, уйдя в грязную оштукатуренную стену. Вслед за этим загремели еще выстрелы, все стало вокруг разлетаться, вспархивать. Чей-то голос с волчьими завываниями орал снаружи в громкоговоритель:

– Зайцев, сдавайтесь! Ваш дом окружен! Сопротивление бесполезно!

Коболок узнал голос капитана Волкова. Зайцев схоронился в углу и сидел там, поблескивая очками. Откуда-то в лапоньке его появился пистолет. Мягкие уста его с двумя крупными передними зубами шепнули:

– Зайцы не сдаются! …Хотя бы одного из этих волчар уволоку с собой на тот свет!

А что же наш герой? С трудом преодолевая наркотический дурман, Коболок втянул в рот сеть авоськи и прогрыз в ней дыру! И он снова свободен! Он успел крутануться и незаметно скользнуть под ногами у ментов, когда они ворвались в дом. Зайцев стрелял, но, видимо, ему привычнее было орудовать шприцем и бритвой, огнестрел не являлся его стихией. Хрупкого убийцу скрутили, натянули ему на голову мешок с прорезями для ушей. Коболок успел услышать, как Волков хрипло говорит в рацию:

– Пятый докладывает: взяли! Да, прием.

Зацапали кровавого Зайку-убивайку, а вот нашего круглого героя зацапать не удалось. Да кажется, никто к этому уже и не стремился. И Коболок горделиво шептал, уносясь в глубины черного леса:

– Я от Лисы-Курвотряски ушел, я от Мишки-Рецидивиста ушел, я от волчар позорных ушел и от тебя, Заёк-Маньячок, уйду!!!

И помчался Коболок аки птица вольная, развивая скорость пуще прежнего, стряхивая с себя остатки вражеского наркотического оцепенения…

Долго ли, коротко ли мчался Коболок, но привела его тропка к избушке лесной. Чаща вокруг дремучая, а из трубы дымочек вьется. И вышли Коболку навстречу из той Избушки Бадед