– Мать… Вам ее не победить. Волшебница… повелительница мертвых… она с ней… мы заберем ее… мы перейдем…

Голова поперхнулась, изо рта ее вывалился комок слизи. Мертвец сплюнул и прохрипел последнее, после чего глаза его закатились, и он замолк навсегда:

– Перейдем… в иной… миррр…

Кир просто распрямил пальцы, голова рухнула на землю, туда, где он только что стоял. Отойдя, он пробормотал:

– Мать и волшебница? Ждан, ты уже давно охотишься здесь, ты что-то слышал об этом?

– Я?

– Ты. Подумай хорошенько. Ты слышал, что он сказал. Они готовятся к переходу в иной мир. Не сомневайся, что речь шла о Вурде. И мы не можем этого допустить. Мы с тобой здесь, чтобы остановить их. Ни одна из этих тварей не должна совершить переход к нам домой.

– Я понимаю…

Не мог решить, открываться ему или нет. Не мог решить, открываться насколько. Во мне все еще кипит ее волшебство. Именно оно подогревает вензель, готовый прожечь мою одежду. Я так хотел этого, я так завидовал Драгомиру, когда вспыхнул его вензель. Когда он стал сильнее меня, а мой знак на груди все еще был сер. Теперь все произошло – волшебство разрывает мои вены, я чувствую боль, и я чувствую невероятную силу. Но боль подавляет ее. Боль эта не физическая. Она… она скрывается где-то под вензелем. Именно она заставила меня так поступить с ней, после чего она исчезла… Открыться человеку? Даже волшебнице? Ведь она не вампир. Даже не чертов вервольф. Обычная волшебница! Да, ее кровь загадочна! Да, ее волшебство сделало это со мной, пробудило во мне Силу, но кто сказал, что этого бы не произошло, выпей я любого другого волшебника? Кто это, черт возьми, сказал?! Почему я должен вставать на колени перед обычной девчонкой?! Только потому, что из-за ее крови, мои колени готовы подогнуться? Только потому, что я теперь чувствую. Что я чувствую нечто невесомое, неосязаемое, это тепло, которого никогда не было под моим вензелем? Тепло и жажду оказаться с ней рядом? Это… Это ведь обычное наваждение из-за ее крови. Это все кровь. Кровь! Обычное дело для вампира! Я даже обратил ее – но и это обычное дело. Только она, она должна была стать вампиром, но не стала. Она рядовая волшебница!

Рядовая… повелительница мертвых.

– Да, я встречал одну волшебницу. И она действительно управляла мертвыми.

– Ты видел это? – нахмурился Кир.

– Видел, – хмыкнул ему в ответ и отвел взгляд в сторону. – Она вызвала их, чтобы я ее не убил. Убегала от меня.

– Почему? Почему ты собирался убить волшебницу? Ведь мы не враждуем с ними.

– Я… я выслеживал гулей. Как-то вечером. От нее несло ими так, – я поморщился, вспоминая тот день. – Так сильно, как от всего этого поля. Даже, наверное, сильнее. Я не мог понять, думал, что она сама гуль. Сильный гуль, раз такой мощный смрад. Я ее выследил и собирался покончить с этим, какой толк выяснять детали?

– И почему же ты ее не убил?

– Не убил?

– Раз гули уверены, что она поможет им, логично предположить, будто бы они не сомневаются, что она жива. Ждан, договаривай. У нас мало времени. Ты слышал. Где-то есть их «мать», и она уже родила. Поверь, раз они тешат столько надежд на это рождение, то на свет появился кто-то сильный или могущественный. Это значит только одно – мы должны торопиться. Где она сейчас, эта волшебница? Я думаю, найдя ее, мы найдем и их «мать».

– Она…

Я обернулся и посмотрел на дом. Куда она могла исчезнуть? Лагода начинающая волшебница, обладающая необузданной, достаточно большой силой. Ее перенесло в порыве… гнева? Страха? Что она чувствовала в тот момент? От ее чувств многое зависит. Было ли ей хорошо? В таком случае она думала о каком-то хорошем месте, допустим, связанным со счастливым моментом из детства.

Нет.

Ей не было хорошо.

Она не вампир. Люди не мы. Они иначе относятся к этому. Им нужны другие обстоятельства. Я прекрасно помню, как было с Фридой. Лагоде не было хорошо. Это был либо гнев, либо ужас.

– Ждан, – отец окликнул меня. – Ты говоришь, что выследил ее? Где это было? Давай начнем с того места, может быть твой волчий нюх сможет ее уловить – оттуда размотаем весь клубок. Возможно, нам повезет.

Я кивнул, и мы без лишних слов ринулись к машине, припаркованной у хижины. Больница. Кладбище. Если она повелительница мертвых, то она могла отправиться на кладбище.

Искать защиты от меня.

От меня…

Но она… она не вампир!!! Даже теперь!!!

Я сжал зубы, клыки порвали нижнюю губу.

– Ждан, сосредоточься, – прогремел голос отца где-то поблизости, в это же мгновение я уже заводил внедорожник.

Он успел оставить на поляне один из огненных мешочков Серапиона. Мы отъезжали, а за нашими спинами уже занялось пламя. И часа не пройдет, как здесь не останется ни одного следа от того, что произошло. Ни гулей, ни хижины, откуда она исчезла.

– Ехать далеко?

– Достаточно, – ответил отцу.

– Тогда по дороге расскажешь, как так получилось, что ты ее не убил.

Я рассказал. Но далеко не все.

Мы въехали в Петрозаводск. Начались линейки ободранных домов, дырявые дороги и сбитые, покосившиеся вывески магазинов. Я уже не раз был в этом городе, однако впервые видел столько людей на улицах.

И столько гулей.

Люди убегали, кричали, умирали. Реки крови. Нам с отцом пришлось нелегко. Было трудно не выйти из машины и не придаться упоительной оргии во всем этом великолепии. Реки живительной жидкости. Гулей, нападавших на людей, было бы очень легко отбросить и самим… позволить себе насладиться…

Отец оказался сильнее меня:

– Ждан! Даже не… – он сглотнул накопившуюся слюну, у меня ее тоже был полный рот, – мы должны найти волшебницу! Зачем ты приехал сюда?

– Она здесь живет. Здесь недалеко ее дом. А… Отец, мы не поможем… им?

Признаюсь, в данный момент меня не столько влекло спасение людей, сколько запах их крови, пусть и оскверненный вонью болотных тварей. Их было слишком много. Людей. Здесь была и детская, особенно сладкая кровь. Гули живились всеми, кто попадался им в лапы. Люди же как полоумные вместо того, чтобы прятаться по домам, выскакивали на улицы целыми семьями и сразу же попадали в плен напавших на город зеленых мразей. Что-то происходило. Тот гуль не лгал. Твари осмелели, они вышли на улицы посреди бела дня и жрали всех живьем. А людей к ним манило, словно магнитом. Кого-то заваливали прямо на газоне, кого-то на дороге. Не стесняясь, не боясь. Мы ехали не мимо, мы прорывались сквозь всю эту вакханалию.

– Ждан… Где, в каком доме?

– Мы не будем вмешиваться, отец? – спросил я в последний раз, уже понимая, что не сдержусь, если…

– Не будем.