– В общем, так, народ, – проговорил он, доев. – Я тут подумал… Нравится нам, нет, но мы семья. И должны держаться вместе. Нельзя сейчас разделяться, только ментам на радость. Если мы станем собачиться друг с другом, станем выяснять отношения, мы станем очень легкой добычей для них.

– Какой добычей? – не поняла мать.

– Они навешают на нас все «глухари», которые случились за полгода. Так бывает. Найдут еще каких-нибудь баб, которых угомонили подобным образом. Объединят в серию. И спишут на одного из нас.

– На кого: на одного из вас? Я ничего не понимаю, Андрюша!

И мать, пойми их женщин, господи, протянула руку и положила ладошку поверх массивной ладони Андрея.

– Либо на меня, либо на Игорешу твоего, – отозвался он, тут же кашлянув, поправился: – Нашего.

– А почему? Почему, Андрюша? – Ее глаза сделались просто безумными. – Вы же… Вы же ее не убивали?

– Нет. Не убивали. – Андрей накрыл ее ладонь своей лапищей. – Ни Игорь не убивал Илону, ни я.

– Откуда такая уверенность?

Игорь криво ухмылялся. Его бесило, что мать трогает руку этого человека. Что позволяет ему накрывать свою ладонь его ладонью, интимно пожимать. Будто, черт побери, ничего и не было, да?! Будто он не оскорбил ее двадцатью минутами ранее, назвав счастье жить с ней сомнительным.

– А я скажу, откуда у меня такая уверенность. – Андрей встал и принялся собирать посуду со стола. Глянул на Игоря. – Не поможешь?

Тому пришлось присоединиться. Мать не двигалась, застыла, положив руки на туго обтянутые старым платьем коленки.

Они счистили остатки еды в мусорное ведро. Уложили всю посуду в посудомоечную машину. Андрей смахнул специальной салфеткой крошки со стола прямо в растопыренную ладонь. Швырнул салфетку в раковину. Куда подевал крошки, Игорь не видел. Может, сожрал? Снова уселся за стол, жестом пригласив Игоря присоединиться. Не хотелось, но послушался.

– Итак, я начну. А вы не перебивайте. Лара, прости меня. Прости, что наговорил гадостей. Нервы. Но мы семья. И должны друг друга понимать.

Он потрепал жену по плечу, та слабо улыбнулась в ответ.

Он прощен? Этот гадкий рыхлый человек, совершивший подлость за ее спиной, прощен?

Да как она…

Игорь стиснул зубы, чтобы не заорать в полный голос. На Андрея, на мать. Ему очень хотелось обругать их гадкими словами. Хотелось заставить их встряхнуться. Открыть глаза. На правду! На мерзкую правду, которую никто не хочет озвучить здесь. Которую никто не хочет принять.

– Мы не семья, – произнес он противным скрипучим голосом. – Мы заговорщики.

– Называй, как хочешь, – не расстроился Андрей. – Хоть соучастниками. Но факт остается фактом: мы не совершали преступления, в котором нас с тобой могут обвинить.

– Откуда такая уверенность, а? Откуда? А может, я убил Илону? Она решила со мной расстаться, потому что я отказался еще раз сделать то, о чем она меня попросила. И я взял и убил ее!

Мать слабо охнула и прикрыла рот кончиками пальцев правой ладони. Ее взгляд снова поплыл в слезах.

– Ты не делал этого, Игореша. – Андрей в точности скопировал манеру Ларисы называть сына по имени. – Потому что, когда ты ушел от нее, она была жива.

Мать ойкнула и тут же громко зарыдала. Ему показалось, или она шептала что-то про счастье? Видимо, все же думала, что убийца – он, ее сын. Видимо, так и не поверила, когда он говорил, что не убивал.

– Откуда ты?..

Лицо Игоря дернулось в судороге. Он минуту молчал, потом проговорил:

– А, я понял. Ты тоже был там? Ты видел меня?

– Видел.

Андрей наклонил голову. Игорь с отвращением смотрел на утонувшую в жирных складках кожи нижнюю губу.

Плейбой хренов! Он мысленно плюнул в его сторону. И с сожалением покосился на мать. Почему она позволяет себе любить это дерьмо?! Что за безысходность?

– И что ты видел? – спросил он, отвлекаясь от тошнотворных мыслей.

– Мы приехали к ее дому почти одновременно. Я чуть раньше. Может, на минуту. Не успел выйти из машины, как тут ты. Выглядел расстроенным. Там около подъезда отличное освещение. Я рассмотрел. Ты был подавлен, сынок.

И снова захотелось дать ему в нос. От фальши, сквозившей в каждом его слове, когда Андрей намекал на причастность к семье, к их с мамой семье, его физически мутило.

– Пробыл ты там недолго. Я специально засек. Десять минут.

– Да. Десять минут. – Игорь сцепил пальцы, хрустнул, чтобы сделать себе больно. Поморщился. – Ей хватило десяти минут, чтобы выбить почву из-под моих ног. Чтобы растоптать меня. Унизить. Уничтожить. Заставить чувствовать себя ничтожеством.

– Это у нее получалось.

Андрей еще ниже опустил голову. Еще немного, подумал Игорь, и складки его подбородка полностью закроют рот. И тогда он не сможет говорить. И они с мамой так и не дослушают, что же такого придумал этот лишний член их семьи, чтобы спасти их всех от подозрений.

– Она могла, как влюбить в себя, так и… В общем, дрянью Илонка была первостатейной.

– Ты? Ты спал с ней?

Мать прикусила нижнюю губу, уставилась на мужа. Брови домиком, глаза широко распахнуты. И в них ничего, кроме надежды, что страшного греха не случилось. Ничего!

Какие же они все дуры, подумал с неприязнью Игорь. Ее сейчас ничего не волнует, кроме того, спал Андрей с ее подругой или нет. То, что обманывал ее, жил какой-то тайной жизнью, о которой она понятия не имела, это все мелочи. Ерунда, что на фирме бардак устроил, что тайную сделку провернул за ее спиной. Мелочи жизни! Главное, чтобы не трахал ее подруг!

– Нет, я не спал с ней, – ответил Андрей как-то так, что они сразу ему поверили. – Скажу больше, Лариса, я не изменил тебе ни разу за эти годы.

– Сто баллов! – Игорь дурашливо захлопал в ладоши. – Зачет, папуля!

– Игореша, прекрати, – одернула его мать.

И он тут же воспринял ее слова как предательство. Надулся, обособился в мыслях.

– Ладно, не об этом сейчас речь, – не обиделся Андрей и переглянулся с матерью. – Речь о другом.

– Кто все же убил Илону? Это тебя волнует? Но если это не я, тогда, может, это ты? Пришел после меня, она на нервах, вы поскандалили. И…

– Нет. Когда я уходил, она была жива. Живее всех живых. – Он скрипнул зубами и едва слышно выругался. – И мы не скандалили, если для тебя это так важно. Не было повода. Она была довольна. Она получила то, что хотела.

– Надеюсь, речь идет о деньгах? – выпрямила спину глупая женщина – его мать.

Она готова была простить ему казнокрадство, но только не измену.

– Да, Лариса. Я снова ей заплатил. На этот раз двойную цену, потому что она узнала о моей сделке. О покупке ресторана, – он жалко улыбнулся жене, потрепал ее по плечу. – Прости. Захотелось подстраховать себя от возможной нищенской старости.