– Как ты мог подумать, что я оставлю тебя ни с чем?! Андрюша!

И мать, привстав, дотянулась до его щеки и звонко поцеловала.

– Меня сейчас стошнит, – предупредил Игорь. Задрал руки и снова трижды хлопнул в ладоши. – Молодцы. Зачет, родители. Итак, Андрей, не отвлекаемся. Ты заплатил ей за то, что она узнала о твоей сделке. А еще? Еще за что ты ей заплатил?

– Причем платил регулярно, Андрюша, – напомнила мать, досадливо сморщилась. – Эти люди из полиции… Они обнаружили несколько переводов со счета на счет. Твоих переводов, Андрюша. И шифр какой-то в ее записной книжке, почти совпадающий с твоими инициалами.

– Почти, да, – кивнул он.

– Как ты это объяснишь? – спросила мать.

– Да, как? – вытянулся Игорь в его сторону, наваливаясь грудью на стол. – Хочешь сказать, что она знала тебя под другим именем?

Крупные ладони Андрея сползли со стола на коленки, он вяло зааплодировал под столом.

– И тебе зачет, Игореша. В самую точку. Илона знала меня раньше. Пересекались случайно. Лет семь или восемь назад.

– И звали тебя тогда? – Игорь приоткрыл рот и дирижерски взмахнул руками, призывая ответить на его вопрос.

– Николаем, – угрюмо отозвался Андрей. – Для всех я тогда был Николаем. Для Илоны. Для ее хорошей знакомой Аллочки. Для родителей и друзей Аллочки я был Николаем. Наше с Илоной знакомство не продлилось долго, но этого оказалось достаточно, чтобы эта гадина, узнав меня, как твоего мужа, принялась меня шантажировать.

– А кусок пирога, возле которого ты пристроился, оказался слишком сладким, слишком большим, чтобы ты от него добровольно отказался. Так? – Игорь гадко захихикал, тыча пальцем в сторону Андрея. – Лучше платить, чем рассказать правду. Так? Платить-то все равно приходилось деньгами мамы. Не своими!

И мать снова удивила. Она словно не слышала разговора о деньгах, словно не понимала, что этот гад обворовывал ее. Платил шантажистке из ее кошелька за какие-то свои грязные тайны. Она удивила, спросив:

– И как же тебя зовут на самом деле?

– Андрей. Это мое настоящее имя.

– А Николай?

– Это вымысел. Творческий псевдоним, если можно так выразиться.

Он даже улыбнулся. Урод!

– И в какой же области ты применял свое творчество? Чем занимался? Почему назывался иначе?

– Все просто, Игореша. – Андрей растянул губы, словно пытался улыбнуться, глаза смотрели устало. – Я был брачным аферистом.

Сергей уже десять минут томился в приемной хозяйки автосалона. Он успел рассмотреть все в деталях, включая секретаршу. Нашел три отличия между левой и правой сторонами ее асимметричного лица. Сосчитал все папки на полках. Нашел, что их слишком много даже для такого дорогостоящего процветающего автомобильного салона. Наверняка добрая половина из них пустует, решил он. И снова запросил кофе.

– Хорошо, сейчас, – едва шевельнулись перекаченные губы несимпатичной девушки.

Глаза же сказали, что это уже третья чашка за десять минут, и он мог бы вести себя поинтеллигентнее и не пользоваться ее хорошим воспитанием. Вот если бы она была воспитана дурно, она бы ему…

Дальше он не разгадал. Девушка повернулась к нему узкой спиной с выпирающими лопатками. Наклонилась над кофейной машиной. Та послушно через минуту зафырчала.

Если честно, то кофе ему совсем не хотелось.

Нет, кофе был замечательным и точно дорогим. Просто за десять минут третья чашка, это уже перебор. Зачем запросил? Секретаршу позлить? Отвлечь ее от созерцания собственных ногтей? Или решил разорить хозяйку салона на три чашки дорогого кофе? Так ей эти расходы, что слону дробина.

– Пожалуйста.

Девушка мелкими шагами приблизилась к креслу, в котором он развалился. Поставила на крохотный, размером с большую тарелку, стеклянный столик чашку с кофе.

– Ваш кофе.

– Благодарю вас, – он прочел на табличке, пришпиленной к ее белоснежной блузе, имя. – Ангелина.

– Не за что, – она скупо улыбнулась и пошла на свое место.

– А нет к кофе ничего? Ничего посущественнее? Бутерброда там или печеньки, а?

И он широко улыбнулся, представляя, каким гневом сейчас заливает душу бедной девочки.

Он точно есть не хотел. Хотел ее позлить. Или встряхнуть, раскрепостить. Как-то заставить ее не быть такой натянутой.

Но Ангелина подачи не приняла. Через несколько секунд на маленький стеклянный столик встала тарелка с мармеладом. Причем не абы каким, а самым настоящим, ручной работы. Он в этом толк знал. Светка натаскала. Водила его, бывало, по кофейням и учила, учила отличать хороший кофе от дрянного. Чистые продукты от суррогата. Свежую выпечку от разогретой в микроволновке.

Интересно, а мужа своего она сейчас натаскивает? Или он сам подкован?

– Потрясающе, – зажмурился он от неподдельного удовольствия. – Натуральный вишневый сок! Ничего вкуснее не пробовал.

– Правда? – Девушка высунулась из-за монитора, окинула его подозрительным взглядом. – Вам правда нравится?

– Еще как нравится! Где заказываете, Ангелина?

– Нигде. Сама упражняюсь, – она вдруг надула губы. – А вот моему парню не нравится. Считает, что это глупое занятие.

– Делать мармелад?

– Нет, расходовать себя на кулинарию.

– Простите, Ангелина, но дурак ваш парень. Очень изысканно и невероятно освежает. Спасибо.

К кофе он так и не притронулся. И проболтал с секретаршей о пустяках еще десять минут. В кабинете хозяйки салона шло какое-то экстренное совещание. К слову, девушка с асимметричным лицом и неестественно пухлыми губами оказалась на редкость приятной собеседницей и даже выболтала ему одну интересную деталь.

– Они любовники? – ахнул он, понижая голос до шепота.

– Ой, вот точно не скажу, – она тоже зашептала. – Но что Кузьмин Лев Васильевич с ней дружен, это точно.

Кузьмин Лев Васильевич.

Это был тот самый дядька – представитель страховой компании, который нанимал его. Который платил ему деньги и который предупреждал, что если Сергей ворвется в неприятности со своими бывшими коллегами, они будут ни при чем и открестятся от него на щелчок пальцев.

Интересно, интересно.

– А вам он как, Ангелина? – спросил Сергей, бессовестно подобрав все до последней мармеладки с красивой фарфоровой тарелочки.

– Честно? Не очень. Когда начались все эти истории с угонами, они с Верой Ивановной жутко ругались. Она обвиняла его, он ее. Она протестовала. Уверяла, что из-за этой чудовищной истории теряет клиентов.

– А он что?

– А он орал, что они теряют деньги. И что если это еще раз повторится, Вера Ивановна пусть ищет другую страховую компанию. Их компания отказывается работать с ее салоном. Они сильно кричали.