через секунду разлетелись в разные стороны в виде черных мотыльков. Кейт оглядела себя.

Теперь на ней был такой же наряд из кожи бордового цвета, как и на трех гарпиях, ее волосы стали длинными и волнистыми, а за спиной трепыхались не крылья бабочки, а дьявольские ядовито-красного цвета крылья гарпии. Девушка осторожно расправила их, почувствовав невероятную мощь.

— Я все еще думаю, что это плохая идея, — хмурясь, бубнила Гордея.

— Если она нам надоест или предаст, мы ее просто убьем, — спокойно возразила Келайно. — Полетели, нанесем визит вежливости местным жителям Баттерфлая.

С последними словами все четверо одновременно расправили крылья и взлетели вверх, беря курс на город. Да, они и правда общались на ментальном уровне, без слов чувствуя и понимая друг друга, и это было круто. Впервые за всю свою жизнь Кейт ощутила себя по-настоящему свободной.

* * *

Жейффа вышла на порог дома с большой плошкой и деревянной ложкой в руках, чтобы насыпать пшена домашней птице. Ее большая семья держала кур, а также кроликов для личных нужд. На жизнь отец семейства зарабатывал столярным ремеслом, младшие братья были у него в подмастерьях. Сестры помогали матери вести хозяйство.

Помимо обучения детей в школе при королевском дворе, Жейффа тоже помогала по дому. Она была самой старшей в многодетной семье ее родителей, а самой младшей сестренке едва исполнилось полгода. И что самое удивительное, малышка родилась одаренной, как и Жейффа. Девочка вполне самостоятельно управляла предметами быта в доме, то распахивая настежь окна, то хлопая дверьми, то крутя мамину мясорубку или раскидывая деревянные тарелки по полу кухни. Мама однажды пошутила, мол, раз ребенок одаренный, как и первый, то он точно последний. Шутки шутками, но мама снова беременна и уже на четвертом месяце.

Жейффа аккуратно высыпала пшено в корыто на заднем дворе, когда со стороны улицы послышались громкие восклики, мужские ругательства и детский плач. Какофония звуков нарастала и приближалась. Можно было расслышать, как орут и причитают женщины, как хлопают деревянные двери и закрываются ставни окон. Жейффа выпрямилась, пытаясь понять, что происходит. Оставив утварь на лавочке у дома и дойдя до калитки, девушка вышла наружу и буквально приросла к дороге.

Навстречу ей по дороге шли четыре цветные фигуры, налево и направо осыпая жителей камнями, огнем, льдом и яркими вспышками молний. Жейффа оцепенела. Гарпии. Но откуда четыре?

Пока люди в страхе и с воплями разбегались в разные стороны и запирались по домам, Жейффа вышла на середину дороги и пыталась разглядеть, что за четвертая была с ними. Бояться гарпий ей больше было нечего, ее они уже выпотрошили и древнего артефакта не нашли. Когда твари заметили ее и подошли на расстояние нескольких метров, у Жейффы екнуло сердце.

Новенькая была от шеи до пят обтянута бордовой кожей, подчеркивающей ее идеальную фигуру, с длинными бледно-красными волнистыми волосами и таким знакомым и одновременно чужим диким взглядом.

— Кейт… ну как же так…

Кейт вздернула подбородок, молча выставила вперед ладонь с растопыренными пальцами и огнем толкнула Жейффу. Девушка отлетела на пару метров назад и больно упала на землю, ушибив локти. С трудом сев, она не решилась подняться на ноги, а осталась сидеть на пыльной дороге, потирая ушибы. Кажется, это была больше не Кейт.

Солнце начинало клониться к горизонту; дорога опустела. Народ попрятался по домам, особо отважные прилипали к окнам, пытаясь разглядеть, что происходит.

— Мы думали, ты успокоишься и вернешься домой, к нам.

— Вы меня вывернули наизнанку, затоптали мои чувства, и я должна после этого вернуться?

— Кто это мы? Кейт! Да что ты несешь!

В дверях дома Жейффы возникла фигура в светлом длинном платье.

— Мама, уйди в дом! Быстро! — закричала Жейффа, поднимаясь с дороги, но Кейт быстрым движением руки снова сбила ее огнем с ног, а второй она запустила пылающий шар в женщину на крыльце. Та вскрикнула и отлетела в стену, грузно рухнув кулем на деревянный порог.

Жейффа закричала и швырнула в Кейт горсть золотой пыльцы, сбивая с ее руки очередной комок пламени. Буквально на карачках, вставая, спотыкаясь и снова падая, обливаясь слезами, Жейффа добралась до матери, перевернула ее на спину и стала теребить, звать.

— Зачем ты это сделала?! — подняв заплаканное лицо, заорала она на Кейт, которая уже стояла рядом. Никаких эмоций на лице бывшей подруги, просто ноль.

— Мне жаль, — бесстрастно сказала она сухим голосом. Жейффа завыла от бессилия, слезы градом текли по ее щекам. — Надеюсь, с ее ребенком все будет в порядке, но в твоей семье грядет потеря.

— Кейт… в кого ты превратилась… уходи… уходи, слышишь? Прочь от моего дома! И даже не показывайся мне на глаза.

На крики и стоны из дома на пороге показались младшие братья и сестры Жейффы, за ними вышел отец.

Гарпии бесшумно растворились в закатной голубизне неба.

Кутаясь в теплую шаль из козьего пуха, Жейффа отошла от кровати матери, где та дремала, укрытая одеялом, и обратилась к собирающему свой чемоданчик доктору.

— С ней точно все будет хорошо?

Врач мельком посмотрел на мать, потом на девушку и вернулся к сбору пузырьков и инструментов.

— От выкидыша я смертей не припомню, но учитывая обстоятельства, вашей маме повезло. Если ее состояние ухудшится или откроется кровотечение — пришлите за мной одного из братьев. Хорошего вечера.

— И вам, спасибо, доктор.

Краем уха Жейффа слышала, как кто-то из мелких услужливо «Я вас провожу» повел лекаря к выходу, получив в ответ «О, это очень мило, спасибо!» Две младшие сестренки-двойняшки тихо шептались между собой у кровати матери, пока отец их не прогнал к себе со словами «Маме надо отдохнуть». Где-то в доме слышался плач шестимесячной малышки, которую пытались успокоить другие дети. Отец, выходя из комнаты, похлопал Жейффу по плечу «Тебе тоже надо отдохнуть». Наконец, девушка вздохнула и решилась.

Она покинула покои матери, притворив за собой дверь, сняла шаль и накинула дорожный плащ. Пробравшись в прихожую, она стала переобуваться.

— Солнце давно село, куда ты? — спросил вышедший в коридор отец. В руках он теребил полотенце, помогая детям мыть посуду после ужина. Он очень переживал и за маму, и за нее, и вообще за все, но виду, что встревожен, не подавал.

— Нельзя так это оставлять, — сказала девушка. — Нужно их остановить.

— Что, прямо сейчас? Поспи хоть немного.

— Завтра может быть уже поздно, отец. Пока мы спим, гарпии убивают детей. Воин Света я или кто.

Мужчина промолчал.

— Будь осторожна, ладно?

— Ладно. Люблю тебя.

— И я.

Жейффа чмокнула