Папа решил поговорить с Георгием Александровичем. Учитывая мою специальность, тот предложил мне поступить к нему в аспирантуру. Но я к такому шагу не была готова. Меня зачислили в штат журнала «Сварочное производство» и довольно быстро направили на учебу в Полиграфический институт, а позднее — в Институт журналистского мастерства. Впоследствии я стала членом Союза журналистов. Все эти события определили мою профессиональную судьбу.

Тем не менее Георгий Александрович неоднократно говорил: «Пусть Татьяна придет к нам в аспирантуру, хоть очную, хоть заочную». Но я уже стала журналистом...

Лично познакомилась я с Георгием Александровичем, уже работая в журнале «Сварочное производство». Мне приходилось редактировать его научные статьи, приезжать к нему домой. Мы пили чай или ели арбуз и вели очень интересные разговоры.

Наше знакомство продолжилось благодаря мужу, Валерию Попенченко, после того как он стал работать заведующим кафедрой физвоспитания МВТУ. Смерть Валерия потрясла Г.А. Николаева. Он принес мне стихи, написанные под впечатлением этого трагического события. Стихи очень сильные, до сих пор хранятся у меня. Но почерк у него был ужасный...

Георгий Александрович был изумительным человеком. После смерти мужа он стал заботиться обо мне, моей семье. Например, доставал для меня путевки в «Милас», санаторий МГК КПСС, причем безо всякой просьбы с моей стороны. Звонил и поздравлял меня со всеми праздниками, обязательно!

Посещая спортивные лагеря Ступино или Джан-Туган, старался навестить моего сына Максима, если тот находился там на отдыхе. Если не мог сам поехать, просил кого-то из выезжающих сотрудников передать Максиму печенье, конфеты, фрукты. Мы с сыном долгое время даже не знали, кто присылал все эти гостинцы. Лишь много позже узнали от одного из коллег.

Я навещала Георгия Александровича в санатории «Узкое» в последние месяцы его жизни. Он многое стал забывать и спрашивал меня: «Как поживает ваш отец Виктор Петрович Вологдин?». Это был мой дедушка, который умер в 1950-е годы. Николаев участвовал в праздновании столетия со дня рождения деда, которое отмечалось в 1983 году.

В последние годы жизни больно было видеть, каким неухоженным был Георгий Александрович. Женское сердце сжималось, хотелось взять его вещи — постирать и заштопать. Кажется, он не обращал никакого внимания на то, в чем ходит.

Анатолий Александрович Александров, ректор МГТУ им. Н.Э. Баумана

С Анатолием Александровичем мы знакомы давно. Я работал под его руководством в комсомольской организации Училища, затем сменил его на посту секретаря вузовского комитета ВЛКСМ.

Мы разговорились о технологической базе (беседа состоялась в бытность Анатолия Александровича директором Экспериментально-опытного завода МГТУ. — Примеч. С.А. Жукова). По его мнению, она разрушена.

— Раньше были уникальные работяги, благодаря золотым рукам которых создавались надежные, сложные изделия. А теперь я многих из них похоронил. Часть из тех, кто ушли и попытались вернуться, — не смогли работать. Надо стоять у станка, терпеть — а после перерыва, да еще если человек выпивал — не получается...

— У Георгия Александровича было абсолютное чувство времени, — продолжает Александров. — «Сколько минут мне надо выступать?» — «Три с половиной...» — «А что мне следует выделить?» — «Георгий Александрович, разве мы можем вам советовать?» — «Нет, вы все же скажите, я на этом, главном, и остановлюсь». И действительно, будет говорить ровно три с половиной минуты и скажет самое важное, ничего не упустит!

Запись его выступления, пожалуй, была бы скучна. Вроде говорил самые обыкновенные вещи. А живая речь вызывала немедленный отклик, а то и восторг аудитории. Может быть, он передавал свою положительную энергетику...

На районных конференциях мы (комсомольская делегация МВТУ) поддерживали своих выступающих криками и аплодисментами. Многим районным руководителям это нравилось. А Георгий Александрович говорил: «Понимаете, я бы своих так не поддерживал, мы и так сильные. Я бы чужих поддерживал, а своих встречал спокойнее...»

Прослушает твое выступление и скажет с улыбкой: «В следующий раз я бы расставил акценты по-другому...» Значит, воспринял все неравнодушно. Мог ведь абстрагироваться, когда ему неинтересно...

Он действительно имел обыкновение дремать на заседаниях, которые не вел сам. Но спал он неглубоко и мозг автоматически выделял главное. Именно поэтому он мог быстро проснуться и точно выступить по теме обсуждения. Георгий Александрович был мастером по части сохранения жизненной энергии...

Работая комсомольским секретарем, я многое принимал близко к сердцу, порой суетился. «Ну что вы так волнуетесь? — с улыбкой говорил Георгий Александрович. — 60 % дел обычно решаются сами собой. Сосредоточьтесь на главном, что без вашего участия не будет сделано...»

Тогда мне казалось, что это чуть ли не безразличное отношение к работе. Позже мы как-то вернулись к этому вопросу. Георгий Александрович разъяснил: «Понимаете, над этими планами вы уже думали, думал и кто-то еще. Дайте делу время, подключите людей, они теперь сами доведут его до конца». Тогда я и понял, что нужно доверять людям. Несчастен тот руководитель, который не может делегировать полномочия.

Нам по молодости лет было свойственно несколько покровительственное отношение к ректору. Он ведь был уже очень пожилым и к тому же внешне мягким человеком. Леонид Михайлович Терещенко, секретарь парткома, выглядел куда более грозно: жесткий, решительный. Терещенко часто повторял: «Мы договорились во всем поддерживать ректора...» А теперь я думаю, это ректор позволял себя поддерживать. На самом деле именно он определял политику Училища, грамотно координируя действия других руководителей. Действия его команды отличались большой согласованностью.

И команда эта была очень сильной. Например, проректор по учебной работе Евгений Иванович Бобков — фигура! А Константин Сергеевич Колесников, проректор по науке! Мне запомнилось не столько его руководство научно-исследовательской частью (я знал это меньше), сколько тот факт, что он практически стоял во главе строительства загородной базы в Орево, по существу, целого города! Для этого были подключены мощные организации, финансирование шло от разных министерств. Следует сказать и о Владимире Васильевиче Драгомире, проректоре по финансово-хозяйственной деятельности. Его недаром называли маленьким термоядерным реактором, настолько он был энергичным, сдвигающим с места сложнейшие хозяйственные проблемы.

Георгия Александровича отличало потрясающее умение резюмировать обсуждение! Заседания ректората шли бурно, порою сумбурно. Ректор нередко вел эти заседания так, что его как бы не было видно. Но в конце обсуждения он подводил итоги так, что помощнику оставалось только записать готовое решение. Это качество очень структурированного ума: охватить проблему целиком, выделить главное и точно сформулировать выводы, буквально отлить их в краткую, емкую, порой афористичную форму.

Отношение к быту у Георгия Александровича, насколько я успел заметить, было