Эйсма была злая и металась от кровати к кровати как торнадо по экрану телевизора. На мой вопрос «Что случилось?» она лишь зло сопела и смотрела на меня исподлобья. А потом в окно что-то стукнуло, и я начала догадываться, в чем дело.

— Выглянешь? — с предвкушением улыбаясь, спросила я.

— Нет, — зло прорычала та в ответ.

В окно стукнул новый камешек.

— Это ведь к тебе, — прищурила я глаза.

— Я знаю, что ко мне, — еще больше насупилась Эйсма.

— Так почему не выглядываешь, чтобы узнать, кто там?

Новый, более сильный стук.

— Я знаю, кто там, — Эйсма уже практически рычала, глядя на мою довольную улыбку.

— Тем более. Почему не выглядываешь?

— Не хочу!

— Почему? — не унималась я.

— Потому что я на него злая, — фыркнула Эйсма, а в окно ударил уже довольно ощутимый булыжник. Хорошо хоть в раму, а не в стекло попал.

— Эйсма, он ведь окно так разобьет, — решила я воззвать к голосу разума подруги.

— Р-р-р! — натурально зарычала орчанка и решительно шагнула к окну.

Момент распахивания окна, выглядывание в него Эйсмы и полет очередного каменного воззвания сошелся в одной пространственной точке. От попавшего прямо в лоб булыжника орчанка рухнула на пол, но тут же подскочила и с диким воплем «Убью гада!» вскочила на подоконник. Остановить я ее не успела. С невероятной ловкостью Эйсма перепрыгнула с подоконника на раскидистое дерево, росшее прямо за окном. Затем с все той же ловкостью спрыгнула на землю и со скоростью бодрого молодого сайгака помчалась за мелькнувшей между деревьями красной мантией.

Знать бы еще, кто это был.

Сидеть в комнате и спокойно ждать возвращения Эйсмы я не могла. Любопытство разрывало меня на части. Что нужно было такого сделать, чтобы настолько разозлить орчанку? И главное, кому это удалось?

Вариантов было два. Первый — боевик, с которым Эйсма дралась на вечеринке. Второй — тот боевик, который поклялся усадить Эйсму на свои коленки и носить ее три дня на руках.

Ответ мне мог дать Ланделин, но для этого нужно было послать ему вестник. Точнее, с немалой силой запустить им ему в лоб. А мой вестник — это не булыжник, сваливший могучую орчанку полетом в окно, мой вестник помощнее будет.

Бурчание живота подсказало, что существует еще один способ разыскать Ланделина. Часы, показав семь, подтвердили, что столовая — самое лучшее для этого место.

В столовой было уже не особенно людно, все же основная масса студентов предпочитала ужинать часов в пять-шесть вечера. Но мне повезло. Несмотря на то, что Ланделина среди присутствующих не было, боевиков было хоть отбавляй и, судя по оживленным разговорам, они были сильно взбудоражены.

Выбирая блюда, я внимательно прислушивалась и сопоставляла, что берут остальные. Еще немного и я смогу сама выбирать то, что мне нравится, а не повторять названия за впереди стоящими. Это радовало, но я помнила, зачем пришла, и, заполнив поднос едой, поспешила в сторону красных столов.

Стейн сидел в окружении своих дружков, и весь его довольный вид свидетельствовал о том, что он имеет прямое отношение к взбудораженному состоянию своих собратьев по факультету.

— О! — радостно закричал он, увидев меня с подносом. — А ну, ребята, потеснитесь, тут главная причина прибыла.

Значит, я не ошиблась.

Мой поднос подхватили и вместе со мной определили за стол. Мимолетом в процессе этого действа я перехватила несколько злых и завистливых взглядов со стороны зеленоплательных. Видимо, садиться за столы не своих факультетов здесь было не принято, и мое поведение посчитали чуть ли не святотатством. А учитывая противоположность полов… Надеюсь, здесь не так изощренно мстят, как в моем родном университете.

Подхватив лапку неведомого, но очень аппетитно выглядящего животного, я приступила к допросу:

— И главной причиной чего же я являюсь? — задала свой первый и самый главный вопрос.

— Как чего? — захохотали боевики. — Потуг Равидана.

Знать бы еще, кто это — Равидан. Ведь ни тот борец, ни поклявшийся не представились мне.

Беда…

— И что же заставило его тужиться? — продолжила я допрос.

— Вес! — дружным хохотом грохнули парни.

С трудом, но мне все же удалось добиться от них внятного рассказа. Оказывается, пока я наслаждалась печеньем в обществе Рашвараша, Эйсма решила не дожидаться меня и поужинать. И надо же было столкнуться ей на раздаче с боевиком, который поклялся ее на руках носить. Парня-то можно понять — его клятва давит, и чем дольше он тянет с исполнением, тем сильнее происходит магическое давление. Но и Эйсму понять несложно — с чего бы ей на незнакомые коленки прыгать? Так что, когда Равидан подошел к ней с вполне конкретными намерениями, которые прилюдно озвучил, Эйсма, прямолинейная душа, отправила парня в дальнее путешествие.

— Идиот, — сделала я вывод. — Кто же без подготовки почвы с такими предложениями, да еще посреди столовой подходит? Он что, не мог сначала со мной посоветоваться?

Чтобы уговорить Эйсму на небольшую авантюру, много не надо. Дайте ей доступ на двенадцатый полигон, и она сама Равидана на руках носить будет. Но ведь парни-то об этом не знают.

— Так тебя же не поймать, — возмутился Стейн. — Думаешь, Равидан тебя не искал, чтобы ты с него клятву сняла? Он и возле общежития дежурил, и здесь в столовой, между прочим, именно тебя ждал.

Повозмущавшись, боевики все же поведали всю душещипательную историю о том, как Равидан не выдержал и решил действовать. Дождавшись, когда Эйсма закончит с ужином и направится к выходу из столовой, он подкрался к ней сзади и подхватил на руки. Подхватить-то Равидан подхватил, да только сил удержать могучую орчанку у него не хватило, и бедняга уронил свою драгоценную ношу на пол.

Что было дальше, боевикам можно было не описывать — состояние Эйсмы после я уже видела. Хорошо, если бедняга отделался парой переломов. Но представить в красках, как все происходило, мне не дали, потому что дверь в столовую с грохотом распахнулась и в нее буквально влетел Равидан. Запыхавшийся, в грязной разорванной мантии, с синяком под глазом и диким страхом в глазах. А звуки, раздавшиеся вслед из коридора, подсказали, что бежать следовало не только ему.

— Двадцать часов отработки на кухне! — выла Эйсма, плавно раскачиваясь на своей постели. — За что?

— За три сломанных стола, пять стульев, порванные шторы, разбитое окно и сломанную стойку раздачи, — флегматично ответила я, листая очередной учебник географии.

— За это я уже заплатила штраф в сто двадцать сатинов. Хотя та стойка не больше тридцати стоит.

— Ну, — протянула я, откладывая учебник и беря следующий, по фамильярам, — тогда для профилактики. Чтобы в следующий раз погром неповадно было устраивать.