я думала, вы уехали. Вы хорошо себя чувствуете? У вас нездоровый вид, – говорит медсестра в регистратуре.

– Все нормально, просто не люблю воскресные роды. Мне нужно позвонить.

– Вот, пожалуйста. – Медсестра пододвигает телефон.

Лусина достает из сумки записную книжку, чтобы найти номер Эстебана дель Валье, единственного друга отца, – однажды тот представил его ей как своего закадычного приятеля. Она уже была знакома с Эстебаном, в маленьком городке это не редкость, особенно среди медицинского сообщества. Лусину удивила дружба отца с судмедэкспертом, который был намного моложе Игнасио, но Эстебан ей нравился, несмотря на ходившие среди врачей слухи о его большем пристрастии к общению с мертвыми, чем с живыми.

Сейчас ей нужно поговорить с дель Валье, рассказать об оставленной отцом папке. Ей не терпится, чтобы кто-то еще прочитал то, что она узнала. Лусина прочла содержимое папки на одном дыхании, а когда перевернула последнюю страницу, ее трясло так сильно, что пришлось принять успокоительное, прежде чем идти к пациентке. Мысли о прочитанном, которые она не могла выкинуть из головы, угрожали отвлечь ее от кесарева сечения. «Может, поэтому ребенок чуть не умер, – думает Лусина, – из-за проклятия, висящего над моей семьей».

– Эстебан? Это Лусина Рамирес.

Она буквально чувствует его замешательство.

– Мне очень жаль, что твой отец умер, – наконец раздается в трубке через несколько секунд. – Я хотел тебе позвонить, но столько всего навалилось… Приношу свои соболезнования.

– Мне нужно увидеться с тобой и Эленой. Не мог бы ты устроить нам троим встречу?

20

Понедельник, 9 сентября 1985 г.

13:30

Патрисия встает со скамьи перед церковью. После смерти подруг, Летисии и Клаудии, она каждый день ходит к мессе. Девушка не вернулась в школу: ей невыносимо думать о том, каково будет в классе без них. Они были неразлучной троицей. Ее и Клаудию объединяло то, что у них слишком религиозные родители, и обеих привлекала рискованная натура Летисии. Другие одноклассники тоже не вернулись в школу и сидели по домам, опасаясь новых убийств.

Высокая блондинка, дочь родителей-американцев, Патрисия родилась в Сан-Мигеле. Теперь семья рассматривает вариант возвращения в Колорадо: убийства нарушили спокойную атмосферу городка.

– Пати, – окликает девушку отец Летисии Альмейды.

– Сеньор Альмейда.

Они соприкасаются щеками, приветствуя друг друга быстрым воздушным поцелуем. Взяв Патрисию за плечи, мужчина смотрит на нее несколько секунд, затем крепко обнимает, как будто таким образом хочет приблизиться к тому, что видит в ней от своей дочери. Солнце греет им спины, словно прикосновение теплой руки.

– Мне жаль. Мне так жаль, – повторяет девушка, ее голос дрожит от слез.

– Хорошо, успокойся, успокойся.

Во дворике у церкви, под одним из индийских лавров с подстриженной в форме куба кроной, Эстебан дель Валье наблюдает за происходящей в нескольких шагах сценой. Уже почти полдень, и здесь полно детей, которые бегают и играют перед мессой, женщины с пакетами фруктов и овощей разговаривают друг с другом. Один мужчина продает воздушные шары, другой – тамале и атоле[26]; женщина предлагает свои поделки. Вокруг гудит жизнь, чуждая горю сеньора Альмейды и близкой подруги его дочери.

Эстебан подходит, и Рикардо представляет их друг другу.

– Пати, я искал тебя; нам нужно знать, что случилось с Летисией и Клаудией. Полиция ничего не делает, а я хочу выяснить, кто их убил. Не только ради них – убийца все еще на свободе.

Страх ледяной волной пробегает по спине Патрисии. Она падает на скамейку и, перед тем как ответить, проводит рукой по лицу.

– О чем вы хотите спросить? Я не знаю, чем помочь.

– Тебе известно, с кем она встречалась? С кем могла быть в тот день?

Девушка поправляет гладкие золотистые волосы.

– Она делилась секретами с Клаудией, не со мной.

– Но ты наверняка что-то слышала, вы всегда были вместе.

– Она порвала со своим парнем.

– Да, знаю и постоянно думаю об этом. Возможно, если бы они не расстались, Летисия была бы жива.

– Она встречалась с женатым мужчиной, очень богатым. Однажды я услышала их разговор, но, когда спросила, они не сказали мне, о ком говорили. Больше я ничего не знаю.

– Женатый мужчина? Кто?

– Я не знаю, правда.

– Нет, знаешь. – Сеньор Альмейда хватает ее за плечо. – Кто он? Кто? Отвечай. Я тебе приказываю! Скажи мне!

– Спокойно. Успокойтесь, – вмешивается Эстебан.

Альмейда отпускает девушку и прячет лицо в ладонях.

– Извини, извини. Я сделал тебе больно?

Патрисия качает головой.

– Мне пора идти, но я спрошу у остальных. Простите, сеньор Альмейда. Увидимся позже.

Патрисия прощается взмахом руки, перебегает улицу и исчезает за углом.

Рикардо Альмейда потирает лицо левой рукой.

– Я ничего не знаю о своей дочери. Не знаю, с кем она дружила… С кем встречалась… Как я могу требовать что-либо от других, если я, отец, не знал о ней ничего?

Одиннадцатый фрагмент

Мы с Хулианом вернулись в дом на Калье-де-Месонес вдвоем: Исабель оставили в больнице еще на одну ночь. Соседи бросились к нам с расспросами о ее состоянии. Мой брат ничего не ответил и прошел прямо в комнату, а я попытался дать краткий отчет. Я заверил, что понятия не имею, по какой причине Сальвадор Мартинес ее избил. Кто-то предложил накормить нас горячим ужином.

Прежде чем войти к себе, я сел выкурить сигарету на лестнице, поджидая Рамона, чтобы расспросить о моих родителях. Стук каблуков Лупиты, проститутки, я услышал задолго до того, как увидел ее саму. Она семенила короткими шажками из-за слишком тесной юбки. Лупита маскировала возраст макияжем и сложными прическами и напоминала мне Кармен Миранду[27]. В юности она, наверное, обладала пышной фигурой, которая за годы торговли собой потеряла форму от прикосновений хватавших и тискавших ее рук.

– Парень, есть сигаретка?

Она прислонилась бедром к стене, слегка наклонив голову; выцветшие волосы разных оттенков выбивались из-под шпилек, бессильных сдержать их, пряди торчали во все стороны, выражая открытый бунт против подчинения, как и остальное тело.

Я протянул ей пачку, потом чиркнул спичкой; Лупита приблизила лицо – на него упал отсвет огня.

– Можно присесть? Как Исабель?

Я пожал плечами:

– Спала в последний раз, когда я ее видел.

– Хорошая женщина. Единственная, кто разговаривает со мной, не оглядывая с головы до ног.

Я молча кивнул и сделал глубокую затяжку.

– Зять ударил ее из-за твоих слов, я слышала, как он кричал, когда пришел к Исабель.

Я медленно выпустил дым.

– Бедный малыш, тебе сильно досталось.

Лупита пару раз похлопала меня по колену и не стала убирать руку.