– какие-то смутные воспоминания метались в голове. Да и размышлять времени не было, события на экране развивались стремительно.

Показали и вчерашние события в Ленинграде. Оказывается, вчера ещё, в два часа дня, сессия Ленсовета приняла решение об отказе подчиняться ГКЧП.

Тут Нина спросила:

– Слушайте, вы все политически грамотные, просветите меня, тёмную, кто такой Ельцин? Я что-то запуталась совсем. Да не смейтесь вы! Ну, формально, кто он по должности? Горбачёв президент, а этот кто?

– Горбачёв президент СССР, а Ельцин президент РСФСР, – солидно ответил Сергей, – если я правильно понимаю. Или как?

Если РСФСР только часть СССР, то Ельцин сам антиконституционно поступает. Нет, ничего не понимаю.

Все заспорили, пытаясь разобраться в хитросплетениях высших органов власти, полезли в газеты, которые валялись под бывшим Жениным столом. В результате общего мозгового штурма вспомнили, что есть ещё куча всяких органов – Съезд народных депутатов, Верховные Советы РСФСР и СССР, Советы министров… Какой из них теперь законный?

Нина торжествовала:

– Надо мной смеялись, а сами тоже ничего не понимаете! Умники!

А Татьяна, глядя на разворошённую кучу газет, вдруг всё вспомнила.

Где-то в июне или в начале июля они с Женей увидели в какой-то газете странный рисунок, занимавший целый разворот. Он был похож на комикс или на детскую игру, в которой передвигают фишки и занимают разные позиции, кто быстрее дойдёт – тот и выиграл.

Они ещё тогда посмеялись: не жалко же редакции столько места под ерунду отдавать, видно, денег у заказчика немерено. И вот сейчас эта картинка в телерепортаже – Ельцин на танке – смутно напомнила Татьяне тот непонятный комикс.

Она бросилась к газетам, торопливо перерыла всю пачку. Нет, всё не то. Та была большого формата, они с Женькой тогда её разложили на столе, чтобы рассмотреть весь разворот. Может, в эту газету что-нибудь завернули?

– Люди, кто-нибудь брал наши с Женькой газеты для своих надобностей? Признавайтесь! Сейчас обыскивать начну, хуже будет! – провозгласила Татьяна.

– Да нужны кому-то твои газеты, – забубнили сотрудники, но полезли на всякий случай по своим укромным местам.

– Вот, я гречу как-то заворачивала, чтобы не сыпалась, на, забери пожалуйста! – недовольно заворчала Валентина и вытащила из своего ящика свёрток. – Я тогда подумала – газета старая, кому она нужна-то?

Татьяна жадно набросилась на пакет, торопливо развернула – похоже, то самое! Газета здоровенная, они с Женькой только один раз купили это «Пиковое Время». Ничего интересного в ней не оказалось, кроме того разворота с комиксом. Она торопливо расправила смятую бумагу. Да, вот этот разворот!

– Идите все сюда! Смотрите! – закричала Татьяна. – Мы же это сегодня по телеку видели! Вот, вверху какие-то заседания, Ельцин выступает, потом пунктир ниже идёт, вот Горбачёв улетает в Крым на самолётике, а дальше, дальше смотрите! Это же как ГКЧП сидит за столом, даже рожи похожие! Ещё ниже войска у Кремля, танки у Белого Дома, и главное – Ельцин на танке! Всё совпадает!

Все в полном остолбенении смотрели на рисунок. Потом Алексей зачем-то попытался заглянуть на первую страницу, но первого и последнего листов не было. Что-то завернули. Впрочем, убедиться, что газета июньская, было просто – вверху страницы стояла дата. Хотя и так было ясно, что газета не вчерашняя. На танк Ельцин полез вчера. А номер двухмесячной давности. Как это может быть?

– Интересно, что это – предвидение такое невероятное или сценарий для последующего воплощения? Кто издатель? – спросил Сергей.

– Так ведь нет ни первого, ни последнего листа. Но узнать нетрудно, ведь не один же номер издавался. В других посмотрим, если надо будет. Да только зачем? И так всё ясно, – сказал Алексей.

– Что, что тебе ясно? – заволновалась Валя.

Все остальные удручённо молчали. Действительно, объяснение тут только одно – кто-то неведомый и могущественный заранее написал сценарий передачи власти, и вот он разыгрывается на их глазах.

Валентине никто не ответил, но все дружно полезли смотреть на конечную точку извилистого пунктира – что там предусмотрено после Ельцина на танке?

Да, собственно, почти ничего. Изображён танк с цветочком в дуле пушки, радостная толпа с плакатами «Ельцин!», «Ельцин!», а в самом конце – вереница арестованных под конвоем, с руками за спиной, похожих на членов ГКЧП.

Распахнулась дверь, и в комнату влетела Нелька. Её глаза горели, щёки пылали, от неё пахло дымом и водкой, видимо, это был запах революции.

– Вы не представляете, что было! – с порога закричала она. – Мы защитили демократию! Они не прошли! Мы всю ночь стояли на баррикадах, жгли костры, пели песни! Нам еду приносили! А потом сказали, что войска остановились на подступах к городу, и не войдут! Какие там собрались люди! – выкрикивала она в полном восторге от недавних событий, в которых она сыграла, как ей казалось, заметную роль.

– Ты молоток принесла? Верни на стенд, он мне нужен, – мрачно сказал Вася.

– От вас я и не ожидала ничего другого! Нет, не принесла, оставила на баррикадах следующей смене, и сама ещё пойду! – с вызовом выпалила Неля.

– Посмотри-ка на этот рисунок, революционерка. Что-нибудь напоминает? – спросила Татьяна.

– Что, уже изобразил кто-то вчерашние события? Оперативно пресса работает, – сказала Неля, посмотрев в газету.

– Да ты на дату, на дату посмотри. Вот она, дата, видишь? – втолковывал ей Алексей. – Думающий папоротник ты наш. Жалко тебя на землю опускать, но всё же подумай, кто эту игру ведёт, а такие, как ты, послушно играют свои роли. Всё расписано заранее в этом спектакле. Противно.

Неля схватила газету, подбежала к окну и стала её рассматривать, близоруко щурясь. Очки, похоже, сгорели в горниле революции.

– Ну и что тут такого? Нафантазировал кто-то, а оно так и произошло. Бывают же и ещё более удивительные совпадения, – неуверенно сказала она.

Все промолчали. Жалко было, что пришлось разрушить иллюзии молодости.

Настроение у Нели явно упало. Она продолжала рассказывать о своих приключениях этой ночью: как строили баррикады, как готовились поджигать танки, если они подойдут к Дворцовой, как клялись бороться за свободу до конца…

Но чувствовалось, что она тоже на всё теперь смотрит через призму этого открытия – разыгрывается спектакль, главные роли распределены. Мелким сошкам вроде неё достались роли статистов.

– Так когда ты снова на площадь-то пойдёшь? – вздохнув, спросила Татьяна. – Дай надо ли? Сама же сказала, войска не войдут. Судя по рисунку, битва не предусмотрена.

Неля помолчала. Потом попросила Татьяну:

– Дай мне эту газету, я покажу её кое-кому.

– Не дам. Ты начнёшь там разоблачения какие-нибудь устраивать, а как люди на баррикадах это воспримут – неизвестно, – отказала ей Татьяна. –