Теперь уже поручик напрягся всерьез. След, взятый полицией, вел прямо к Лизе. И Кречет отдал себе отчет: не случись побега, этот след точно никак бы не проступил. Нет, не обмануло предчувствие – полоса удачи неумолимо приближается к концу.

Тем временем Воинов продолжал:

– Далее просто все, Антон Никитич! Надзиратель, шкура продажная, подробно описал внешность девицы. Она, ясное дело, приехала на извозчике. Умеем мы в провинциях работать, господин поручик – филер, дежуривший вчера у тюрьмы, записал номер бляхи. Осталось сыскать ваньку да выяснить у него, куда он эту девицу доставил. Где девица – там и беглецы. Найдем девицу – скрутим и беглецов, – обер-полицмейстер перевел дух. – Так что, Антон Никитич, может, рюмку с устатку? За успех нашего дела, как?

– Верный след, – поручик проговорил это машинально, легонько покусывая нижнюю губу и лихорадочно ища повода поскорее откланяться: здешняя полиция проявляла недюжинную сообразительность, что для Лизы и Берсенева ничем хорошим закончиться не могло.

Но катастрофа случилась быстрее, чем Кречет ожидал…

Начальник сыскной полиции Михаил Говоруха ворвался в кабинет Воинова без доклада, даже без стука. Обер-полицмейстер открыл было рот, чтобы отчитать нарушившего субординацию подчиненного. Но даже Антон со своего места заметил перекошенное с перепугу бурятское Говорухино лицо. Узкие глаза, враз округлившиеся до размеров блюдец, блеск вспотевшего лба, даже не просто всклокоченные – вздыбленные волосы. И, как Воинов, почуял неладное. Потому промолчал, как и хозяин кабинета. Чуть отступил, стараясь сейчас выйти с поля зрения обер-полицмейстера.

Не ошибся.

– Беда, Савелий Кузьмич! Теперь совсем беда! – Говоруха тяжело дышал. – Девицу опознали! Ту, которая надзирателя подкупила…

– Видите, поручик? Что я говорил! Трех часов не прошло! – однако голос Воинова звучал напряженно. – А почему беда, раз опознали? Мертвую, что ли?

– Бог миловал! Живая она, авантюристка. Знаем имя, фамилию и даже адрес, где квартирует. Только это и беда!

– Да говори уж! – не выдержал – прикрикнул Воинов. – За несколько последних дней мы только в бедах и купаемся! Федька ушел, эти двое сбежали, поручик вот с государственным делом… – перехватив неуверенный взгляд Говорухи, брошенный в сторону Кречета, обер-полицмейстер махнул рукой. – Говори, при нем можно! Что за девица?

– Потемкина Лизавета Васильевна! Та самая, питерская! За которой вас господин Самсонов приглядеть просил! Словесное описание надзирателей к ней подходит!

Антон замер. Правая рука помимо воли легла на кобуру.

Замер и Воинов. Теперь бисер пота покрыл и его широкий лоб. Словно пытаясь в полной мере осознать глубину пропасти, на краю которой оказался, он подошел к шкафу, открыл стеклянную дверцу, достал початый графин с водкой, протянул было руку к тонконогой рюмке – передумал, взял стеклянный стакан вместе с подстаканником, неведомо зачем там стоявший, налил водки туда, почти вполовину, выпил махом, выдохнул, только тогда грузно повернулся к Говорухе.

– Не углядели, стало быть… Самсонов завтра здесь будет… И такое услыхать…

– Чего делать-то, Савелий Кузьмич? – осторожно спросил сыщик.

На поручика они сейчас не обращали внимания.

– Ну… так… значит… – Воинов налил себе еще водки, теперь – меньше. – Дела, значит, такие… Я Кирилла Прохоровича завтра сам встречу. А ты расстарайся, не упусти девицу. Что бы там ни было, кто бы с ней рядом ни оказался, с кем бы она ни якшалась – не твоего ума дело. Взять под стражу, и чтоб цела оставалась. Сутки нам продержаться надо, Михал Савельич, потом уж пущай господин Самсонов сам разбирается. У него это лучше получится, так, нет?

– Точно так-с! Сделаем, ваше превосходительство!

Теперь Воинов снова вспомнил о Кречете.

– Видали, как оно все поворачивается…

– Как я понял, дело серьезнее, чем вы полагали? – сдержанно спросил поручик.

– Да уж. Лопатой не разгрести.

– И мне помощи от вас не просить…

– Не обессудьте, голубчик, – это прозвучало твердо, совсем не похоже на извинения. – Беглые каторжники, государственные преступники. Людьми помочь не смогу точно, Антон Никитич. В остальном…

– И в остальном сам, – закончил его мысль поручик. – Моей миссии это происшествие помешать не должно.

– Ни в коей мере, господин Кречет.

– Ну, так я пойду, – теперь Антон проговорил совсем уже по-простецки. – Не буду мешать.

Его не останавливали. Не до поручика пришлого, в самом-то деле.

А Кречет, уже сбегая по лестнице, вдруг понял – а ведь отдай Воинов приказ задержать Лизу немедленно, он точно попытался бы остановить обер-полицмейстера. Чего бы это поручику ни стоило.

Один хрен, теперь он пособник беглеца. Такой же, как Лиза.

И сейчас выигрывает у красноярской полиции всего-то час. Пока решат, как деликатнее подступиться к Потемкиной, не прогневив при этом всесильного в здешних краях Самсонова, пока раскачаются…

Да, час у Кречета есть. Не больше.

2

Одежда, присланная Кречетом, пришлась на удивление впору. Лишь висела на исхудавшем беглеце мешком. Выглядел Берсенев комично и все же лучше, чем в тюремной робе. Лиза даже придумала: рубаху надо подпоясать, штаны – ушить в поясе, на голову картуз, и получится провинциальный мещанин, таких по улицам много ходит.

Алексею полагалось поспать хоть немного, нервы успокоятся. Только он не мог, да и не хотел расслабляться, ведь в безопасности себя не чувствовал. И тем более не находил себе места от того, что подвергает опасности Лизу.

Изучать записи Даймонда они решили именно для того, чтобы хоть чем-то отвлечься до возвращения Кречета. Первые мысли сложились у Алексея еще в процессе.

– Он здесь описывает некую легенду Медведь-горы, – палец Берсенева постучал по раскрытой тетради. – И, заметь, довольно подробно. Указывает: опросил нескольких охотников.

– Что с того?

– А то, Лиза! Выходит, в округе эту сказку знает почти каждый охотник за сокровищами. Отсюда следует: место, где находится овеянная легендой Медведь-гора и куда собрался Кречет… Вернее, – он запнулся, – куда пойдем мы с Кречетом, тоже ни для кого не тайна. Однако алмазы там отыскал только англичанин, мистер Даймонд… Как?

– Не о том вопрос, Алеша, – Лиза снова пробежала глазами записи. – Сложность в другом: Даймонд ведь в своем дневнике не просто пересказывает сказку. Он даже не описал, как удалось найти месторождение. Зато старательно зашифровал сам путь к сокровищу, – она отчеркнула что-то острым ногтем. – Зачем, вот задачка.

– Тут, Лиза, мне как раз все ясно. Товарищи его кто умер, кто помирал. По сути, Даймонд ушел за помощью. Хотя вряд ли даже те, кто его отпускал, верили, что удастся выжить. Значит, Даймонд уже был чуть не единственным, кто знал путь к алмазам. Потому и шифровал. Попади тетрадь в руки постороннего, пусть даже случайно, и сокровище от британцев уходит.