Если бы не случайное открытие, кто знает – может, Борис и готов был снова играть во что-нибудь, похожее на Боевой Отряд Новой России. Относясь ко всему, что с ним происходит, несколько иначе. Однако теперь Полетаев основательно переменил свои ближайшие планы. Да, он выполнит поручение. Тем более, что оно довольно-таки несложное: следить за поручиком Кречетом, прийти за ним к алмазному месторождению, сделать так, чтобы офицер и все, кто будет с ним, не вернулись из экспедиции, а сибирское сокровище принести в клюве таинственному покровителю. Только эту, последнюю часть поручения, пускай исполняют Костров и Данко.

У самого Бориса Полетаева не было желания возвращаться. Более того: у него вообще пропало желание оставаться в России. Судьба подкинула неожиданный шанс, и он намерен им воспользоваться. Как намекнул Кострову высокий господин, даже самый маленький камешек из тех, к которым должен привести поручик Кречет, – целое состояние. Весь прииск с собой не унести. Но положить себе в карман несколько алмазов наверняка можно. А дальше путь Полетаева и дорожка его товарищей разойдутся в разные стороны…

Полетаев собрался перейти границу, обеспечив себе ближайшее будущее с помощью сибирских алмазов. Пускай высокий потом ищет его, если захочет. Пока тот узнает о бегстве Бориса, пройдет достаточно времени, хватит для перехода границы. Дальше – новые документы и новая жизнь…

Потому, переодевшись в припасенную Костровым одежду, он велел Данко сжечь вонючее и грязное тюремное тряпье в яме на заднем дворе занимаемого ими домика на окраине Красноярска, сам налил в кружку водки на две трети, выпил в два приема и завалился спать. Выяснив предварительно: поручика Кречета глазастый Данко заприметил, как и предполагалось, возле полицейской управы, там сел ему на хвост и выяснил – поселился офицер в доме некоего отставного полковника Федотова и никуда от них не денется. Сложность одна: в какой-то момент за самим Кречетом появилась слежка. Данко сразу просек фараонов, потому решил на всякий случай не маячить лишний раз там, где крутятся полицейские шпики. В конце концов, деться поручику все равно некуда.

С этим Полетаев поначалу согласился. Но лишь потому, что очень хотел поскорее залечь на боковую, набраться сил и начать свою, персональную игру. Когда же проснулся, точнее – очухался, времени – немногим за полдень, а Данко с Костровым торчат в доме, в соседней комнате, дуются от нечего делать в карты.

– Какого черта? – злости в голосе Бориса не было – только раздражение от того, что товарищи, для которых он теперь снова предводитель, откровенно валяют дурака.

– Чего? – повернулся Костров.

– Того! – Полетаев рывком поднял себя с кровати, уселся, держась руками за края, тряхнул головой, прогоняя остатки хмельного сна. – За офицером кто должен глядеть?

– На кой? – Данко побил своей трефовой девяткой короля червей, видать – трефа у них в игре сейчас козырь. – Куда он денется? Да и легавые могут вернуться, чего маячить?

– У легавых сейчас другие заботы. Меня ловят, – Борис сделал ударение на слове «меня». – Так что бросайте карты. Тебя касается, Данко!

Вздохнув, тот прекратил игру.

– Делать чего?

– Разленились… Дуй к дому, где офицер поселился. Не сильно отсвечивай там, но и не отходи далеко. Вряд ли он задержится в городе долго, это если учесть мой побег…

– Ваш, – уточнил Костров. – Кстати, кто с тобой был? Уговора такого не было вроде…

– Мои долги, – отмахнулся Полетаев. – Забыли, другие у нас здесь дела… Значит, Данко, ты меня понял – с этой минуты за офицером приглядывай. А мы с Костровым пока другое обкашляем. Нам ведь всем тоже как-то из негостеприимного Красноярска выбираться надо.

4

Что будет – то и будет…

Так рассудил Антон Кречет, принимая решение вести Лизу с Берсеневым в дом к Григорию Федотову. Полиция и, вероятнее всего – жандармерия, усиленно разыскивали обоих, двум беглецам, к тому же – еще и влюбленным, в чужом городе без посторонней помощи долго не продержаться. Была б воля Кречета, хоть тотчас же отправился бы в тайгу. Вот только без отставного полковника-«семеновца», согласившегося пойти с ним, поручик далеко не уйдет.

Один черт, решил Антон. Раз Берсенев все равно идет с ним, то в ближайшее время их с Федотовым хоть как пришлось бы познакомить. У Кречета за короткое время даже успел вызреть очередной план: представит Алешку как ученого из Петрограда, посланного вслед за ним, в помощь. А что не сказал Федотову об этом раньше – так какое, прости господи, проводнику дело, сколько человек командировано вместе с поручиком Кречетом для выполнения особо важной миссии… Поверит Федотов, не поверит – тут уж как сам Антон постарается. Стараться же и ему, и вместе с ним – Берсеневу таки придется всерьез. Если не жизнь, так точно – свобода и честь обоих теперь от убедительности каждого зависит.

Лиза окончательно спутала и без того не самые простые планы.

Даже если беглянка сама решит вернуться к Самсонову и поступить так, как обещала Алексею давеча во время свидания в тюрьме, при сложившихся обстоятельствах этот выход никуда не годился. Теперь Елизавета Васильевна Потемкина подозревается в содействии побегу Берсенева. Ладно бы только его – вместе с Алексеем сбежал Борис Полетаев, опасный государственный преступник, террорист и руководитель Боевого Отряда Новой России. Никто слушать не станет о том, что Берсенев познакомился с Полетаевым только здесь, в Красноярском централе.

Важнее другое: на допросах поручик отрицал свою связь с Полетаевым, открещивался даже от знакомства, а очной ставки между ними не проводилось по простой причине: к тому времени террориста уже в спешном порядке осудили и вели по этапу. Здесь военная Россия сама запуталась в собственной же вековой казенной неразберихе. А вот что яснее ясного для полиции, так это причастность Лизы не только к побегу Берсенева, но и, берите выше – к побегу Полетаева…

Успев разобраться в особенностях российского уголовного производства, Берсенев не оставил для Лизы ни одного шанса выпутаться из ситуации. Здесь, в городе, как и во всей губернии, влияния Кирилла Самсонова не хватит, чтобы уберечь свою бывшую невесту от крупных неприятностей. Разве что он сам станет укрывать беглянку… Не говоря уже о Петрограде: соучастницу террористов, каковой Лизу уже считают наверняка, никто и ничто не спасет от закона.

Поручик Кречет вполне согласился с Берсеневым. И решил ничего в своих планах по эвакуации беглеца из города в тайгу не менять. Только включить в них Лизу.

Когда троица пришла к Федотову, полдень миновал. Время пришло обеденное, потому Антон прямо с порога перешел в наступление: вот, мол, Григорий Лукич, ученые головы из столицы, выехали вслед за мной, только отбил телеграмму с дороги. Такой был уговор, а сейчас он сам взял на себя смелость пригласить помощников к Федотову на обед. Как ни странно, отставной полковник не удивился. Наоборот, даже обрадовался – сколько лет жил один, а тут за несколько дней сразу такая куча народу, да еще из Петрограда, да к тому же барышня милая…