— Из Пензы.

— Это где?

— Ну, Москва. Рядом. Шестьсот километров, — махнул рукой я. Все спрашивают одно и то же. Какая разница, где?

— Рядом? — рассмеялись они. — Так сколько возьмешь?

Мы переглянулись. У нас по косарю, но не вкрячивать же всё во что-то одно! Пора определяться, сколько можно ходить…

— Что еще ищешь? — спросил, увидев, что замялись, Стефан.

— Да куртки джинсовые пачек бы десять. У вас, кажется, нет.

— Э-ээ, как нет? Всё есть! Если тоже Cross, то позвоню. Через… — он посмотрел на часы. — Скоро машина придет. Пять в серии, последний размер на тебя. По двенадцать и пять?

— По двенадцать видели! — напомнил мне Ванька.

— Ок. Первый раз можно. Звонить? — взял трубку Дино.

Я кивнул. На кидок непохоже. Товара под потолок. С хитрецой, но нет вроде зла. Уже нюх на него. Итого шестьсот куртки, еще шестьсот пятьдесят на джинсу, если взять десять пачек. Такой вес потянем, добьем кожей, кое-что уже приглядел.

Отвел Ваньку в сторону, обмозговали расклад. Вроде всё хорошо, но семьдесят не двести, отдаст ли по той же цене?

— Труб десять пачек, — виновато развел я руками. — Больше денег нет. Мы в первый раз.

Сейчас было стыдно за нищебродство. Они-то к нам, как к бизнесменам, а мы так пискляво: «нам десять па-ачек». Убожество и срамота! Только пиво переводить на таких. У Бориски и то было три. Но он челночил давно, из Польши не вылезал.

— А бери двести, — махнул рукой Дино. — У нас крупный опт.

Я заметил, что Стефан со значением посмотрел на него, но ничего не сказал.

— Так денег же нет. Четыре блока мальборо есть…

— Тоже возьмем. Остаток запишем, как долг. Потом привезете. Быстро продашь. Хочешь, триста дадим?

— Не… — я покачал головой. Не унести.

Потрясенные, мы молча наблюдали, как ребята нам пакуют чувал. Не спросив ни паспорт, ни телефон — «бери двести штук»! Вот так просто, увидев нас в первый раз. Капитализм? Так дела здесь ведут?

Тепло попрощавшись, мы вышли на улицу вслед за носильщиком, которого дали от фирмы. Еще не веря в удачу, я ждал окрик в спину: «Да мы пошутили! Ты серьезно, что ль, чел?». Пока спускались, прокручивал в голове десятки схем кидка и развода, но не подходил ни один.

Вот товар, деньги отдали, есть теперь долг, но и что? Нас найти невозможно, Ваня-Митя из Пензы — вот и всё, что у них есть. Разве что наркота какая в тюке? Вслепую используют, а в Болгарии встретят и заберут? Ну как в «Бриллиантовой руке» с «черт побери!»? Да ну нет, бред какой…

— Мить, чо это было? — шепотом спросил Ванька, когда чуть отошли.

Я оглянулся, хвоста вроде нет. Носильщик по-русски ни бе ни ме, а у югославов язык подозрительно чистый. Тут и в магазинах говорили не все, но обязательно был хоть один, кто мог сносно общаться.

— Видишь, Иван, — похлопал я его по плечу, подчеркивая важность момента, — карма такая, звезды сошлись. Нам наконец-то проперло. Это, брат, фарт.

— Думаешь, и куртки в отель привезет?

— Пс-с… Естественно. Мы уже взяли больше, чем денег отдали. Зачем ему врать?

— А поднимать нас зачем? — поднял брови он. — Девять из десяти бы их киданули! Вдруг больше не приедем вообще?

— Ты оглянись, видишь движуху? Это, блин, Эльдорадо! Мы уже опоздали на пару лет. Он же спросил: «в первый раз?»

— И?

— На идиотов мы непохожи, значит, по-любому вернемся. Уже на крючке. Это жажда наживы.

— Но лишний риск им зачем?

— Думаю, ход их мысли такой: «не хочешь рисковать, нахер пошел из этого бизнеса», — поднял палец я. — Работай на дядю, там риска нет. А здесь посмотри, что творится. Тысячи, сука, магазинов и тьма народа! А они не местные, им надо пробиться. Мы с жалким штукарем баксов неинтересны, а вот с десятком-другим — уже да. Вот и дают нам их заработать. Поднимемся мы, получат лояльных клиентов, возможно, на годы вперед. Таким доверием они растроганы и благодарны, значит, потом будут брать только у них. Будущее, стратегия, Ваня, вот почему.

— Ааа… ну тогда фишку понял. Молодцы они, чо… — согласился Ванек.

Чувал в номере попытались разобрать, распределив по сумкам и рюкзакам, но потерпели фиаско. Впихнуть невпихуемое мы не смогли, а на белый чувал слетятся как мухи. Таможня, бандиты, милиция — все.

— Пошли за сумками, их везде продают, — предложил я.

— Это ж…

— Да, пара штанов, но делать-то что?

— У меня вечно жор после пива. Гулять так гулять! — встал решительно Ванька. — И пошустрее, а то куртки придут.

Я бы не против. Имеем же право, день задался. Голодуха негативно влияла на мышцы. С разъездами два сантиметра мой бицепс уже потерял.

Мы вышли на улицу, жмурясь от солнца. Будто не осень, а минимум, май. Ласковые лучи золотили причудливые силуэты старинных зданий, окрашивая оранжевыми и медовыми оттенками стены, испещренные вековой патиной времени. Воздух напоен ароматами восточных пряностей, свежестью близкого моря и дымком жарящихся на углях шашлыков. Минареты возвышались в ярко-синем безоблачном небе, подобно изящным часовым, охраняющим стаи крикливых и стремительных чаек.

Не удержавшись, мы пошли направо под мост и пересекли оживленный проспект, выйдя к парковой зоне вдоль моря. Крепостные стены Константинополя хорошо сохранились, напоминая о непростом прошлом древнего города. Под натиском османов Византия пала только в пятнадцатом веке.

Выйдя на побережье, потрогали воду. Мраморное море еще теплое и на удивление чистое, несмотря на десятки, стоящих на рейде, судов. Будний день, а в парке яблоку негде упасть. Качели, скамейки, беседки с мангалами для шашлыков. Под ногами шуршат опавшие листья платанов, слышен смех детворы и звонкий перестук чашек на расставленных столиках уютных кафешек.

Стамбул — многоликий, загадочный, вечный, дышал полной грудью, и мы вместе с ним, плененные его историей, энергией, шармом. Он оказался к нам добр. По крайней мере, выглядело это сейчас именно так.

Но голод не тетка, да и куртки скоро должны привезти. На этот раз решено шикануть, поэтому храбро зашли в одну из «столовых», как мы их назвали. Сравнить ее с нашими было нельзя, они словно разнесены по разным мирам, временам и вселенным. Здесь вид, аромат и