глазами, заподозрив в нас засланных казачков, что хотят накрыть весь автобус, заманив их в ловушку. В итоге высадили там, где встали. Пришлось брать два такси, в одно мы не влезли. Но даже это неплохо, зная, что из Стамбула могли бы не уехать еще пару дней.

Билеты на поезд, к счастью, были. В купе еле влезли, спали по очереди, ютились на полке. Вторую пришлось отдать под товар, и нашу таможню ждали со страхом. С такой контрабандой мы в первый раз.

По сотке на каждого — с нами обошлись на удивление мягко, учитывая, сколько с собою везли. Разумеется, белая полоса не могла длиться долго, и родина наконец-то ласково нас обняла.

Пятьдесят баксов ментам отдали на Киевском. Срисовали нас сразу, вариантов отмазаться там просто нет. Транспортная милиция, отделение, хрен выдерешь оттуда товар. И еще предстоял сложный переход на Казанский вокзал. О метро не могло быть и речи. С такими баулами там не пройдем.

Идем к бомбилам, но нас не берут и по двойному тарифу. Причин я понять не могу. Наконец, подходит мужик с фингалом под глазом и гнусным лицом:

— Волга, верхний багажник, уместитесь все. Ну что, по рукам?

В другое время ехать бы с ним не решился, но опоздаем на поезд и придется в Москве ночевать. А это далеко не Стамбул, дружески хлопать здесь точно не будут.

Грузим салон и верхний багажник. Я на переднем сиденье, Ваньку сумкой прижали, он еле залез. Погода поганая, грязь, слякоть, город как в мареве, серое всё.

Тронулись, едем в потоке. Боковым зрением вижу иномарку справ, идет параллельно, набита людьми.

Сигналит. С заднего ряда открывают стекло, и бородатая морда показывает нам пистолет.

Водила включает поворотник, сбавляет скорость, но я хватаю за руль:

— Газ, сука! Разобью, нахрен, рыдван!

Кручу баранку, машина начинает вилять, от нас все шарахаются, водила бледнеет:

— Ладно-ладно! Едем мы, едем!

На перекрестке стоит гаец. Кричу:

— Тормози!

— Тормози, разобью!

Машина останавливается прямо рядом с ментом. Вылетаю, объясняю ему ситуацию — «пистолет и чечены!». Иномарка уходит вперед.

Человек входит в положение, разрешает разгрузиться рядом с ним. Хорошие люди бывают и там.

У водилы проверяют документы и отпускают восвояси. Нечего пока предъявить. Я оплачиваю ему дорогу пинком. Понятно, почему нас не брали. Подстава, конечно. Выкинули б из машины, и прощай весь товар.

Ждем несколько минут, пока тот уедет. Добрый гаец тормозит нам автобус, и через полчаса мы на Казанском. Еще полтинник местным ментам и наконец-то едем домой…

Глава 18

На поверхности я кажусь практикующей Дхарму,

Тогда как внутри еще бесконечна далека от нее.

Как гадюка я прячу клыки негативных эмоций,

Но рано или поздно они обнажаются и брызгают ядом.

Гуру, думай обо мне! Скорее посмотри на меня с состраданием!

Даруй благословение, чтобы я могла усмирить собственный ум.

Наконец-то! После убийства не звали «наверх» уже долго, и я даже подумал, что там напортачил и потому больше не нужен своему «близнецу». Казалось бы, есть повод для радости, но на деле наша реальность уже казалась мне пресной. Наверное, вкусив крови и приключений, как адреналиновый наркоман хотел их еще и еще. А может, мое самолюбие тешило приобщение к мистике, тайнам бардо и посмертию, о которых мало кто знал.

Хотя кому сейчас вру? На самом деле мне нужна Гейла. По ней сильно скучал. Почему ее выдали только для Кайя? Мне тоже нужна, ведь он — это я. Возможно, поэтому решился в прошлый раз на убийство. Хотел доказать, что не хуже его.

Но тоже ведь нет. Это была неконтролируемая вспышка голода, жажда крови, тело здесь не мое. Я будто оправдываюсь перед внутренним наблюдателем, словно могу что-то скрыть. Он безмолвен, безличен и безоценочно смотрит, а я извиваюсь как уж.

— Вставай, нас уже ждут.

Услышав голос Гейлы, открыл глаза. Я у себя, это мой лимб. Те же апартаменты, где меня допрашивал Эдди. Но теперь она уже без него. Да и выглядит так, как в аду в прошлый раз — хищно и стильно. С рожками на голове это делать легко.

— Что у нас по плану? Святой, невинная дева, пара младенцев? Кого еще придется убить? — язвительно спросил ее я.

— Прости, что меня не было там. Барьер для падших был слишком силен, прошел только Кай.

— Почему ж твой духовно продвинутый ученик не убил тогда сам?

— Потому что Чома был его другом. Поэтому только он смог зайти, — терпеливо пояснила мне Гейла. Чувствовалось, что ей неприятен наш разговор.

— То есть, не хотелось высасывать жизнь из старого друга, и Кай спихнул всё на меня? Как благородно! Почему тогда вообще выбрал его?

— Потому что Тысячеликий это сделал бы сам. На Чому уже был выписан ордер, а Кай не хотел отдавать такой жирный грех. Бюро в ярости, жертву увели у них из-под носа. Святые со столь высоким уровнем практики крайне редки.

— То есть, затащили меня в «собранную по предварительному сговору группу»? Теперь мне с вами в ад? — возмутился я.

— Прости еще раз. Я не хотела, чтобы так получилось, — вновь извинилась она. — Если тебя это утешит, нет никаких «я», «ты» или «мы». Есть страдание, но нет страдающего. Это процесс. Поскольку всё обусловлено, то имеет причины. Но отсутствует тот, кто мог бы что-нибудь сделать им вопреки.

— Но вы поступаете так, будто он есть!

— Таков этот путь. Если ты болен, бесполезно рассуждать о лекарствах и природе болезни. Ее надо лечить. Понимать и увидеть — это разные вещи. Сложнее и одновременно проще всего принять, что всё уже есть. Мы ищем то, что у нас на плечах. Нельзя «Им» не быть.

— Спасибо, ваш Чома меня уже просветил, — буркнул я. — Яснее не стало, нирваны всё нет. Так каков у нас план?

— За тобой оставили старое имя. Ты снова Кай, в Бюро тебя ждут! — поздравляя, Гейла доверительно положила руку мне на плечо.

— В смысле его? — запутался я.

— В смысле тебя. А там будет Кай. Значит, возможностей у нас будет больше. Бюро ищет вора, а он прямо у них. Здорово, правда? — едва не захлопала в ладоши она.

— Кай вновь экзекутор? Его примут