застрять где-то между, но гораздо лучше и легче чем в первый раз. Теперь же Макар собирается поэкспериментировать с блоком мыслей, чтобы и брату не мешать и самому не отвлекаться лишний раз от уроков. Как минимум.

— Что именно?

Отвлекаясь от телефона, Костя приподнимается на локтях.

— Блок поставить, чтобы мысли не просачивались. А-то будешь ворчать, что у тебя в голове одни цифры.

— Ну, давай, — Костя не сопротивляется. Лишь пожимает плечами, на мгновение вернувшись к телефону, прежде чем окончательно оставить его на подушке и самому, скрестив ноги, сесть. — Что делать?

«Ты меня слышишь? Только отвечай вслух».

— Да.

Макар кивает.

Он не помнит, откуда узнал о том, что собирается испробовать сейчас. Знает лишь, что использоваться данный метод должен для защиты, но на удивление довольно неплохо подходит под их случай. Хотя защищаться от брата он и не видит смысла. Костя не обидит и не причинит вреда.

Выдохнув, Макар мысленно представляет, как задёргивает тяжёлые тёмные занавески между ними, предпочитая сначала использоваться самый лёгкий вариант.

«А так?»

— Да. Только очень тихо.

Макар прикусывает губу, чтобы сдержать подступившую улыбку. Смотрит на то, как сверкают любопытством глаза брата, когда он подаётся вперёд, прежде чем задать интересующий вопрос:

— Как ты это делаешь?

— Представил, как закрыл занавески, — честно признается Макар, а потом идёт дальше. На этот раз вместо занавесок он представляет добротную, даже с виду тяжелую, сделанную из тёмного дерева дверь. С кованой ручкой и замком для большого ключа. Толкает её мысленно, так что она плотно встаёт на своё место, и проворачивает ключ.

«А так?»

Смотрит вопросительно на брата. Тот хмурится, словно думая о чём-то сильно важном, прежде чем просит:

— Повтори.

«Ты меня слышишь?»

— Нет. Ничего.

— Приятной игры. Зови, если что. Вслух.

* * *

Удовлетворение от победы длится недолго, так же как и работа с домашним заданием. Стирается без следа, уступая место неприятному чувству одиночества и собственной слабости.

Брат оказался оборотнем. Если быть точнее птицей-оборотнем. А он сам?

Макар прикусывает кончик ручки, чувствуя на языке неприятный привкус пластика и чернил.

Единственное, что у него появилось — это какая-то странная ментальная связь с Костей. Только толку от неё не так что бы много… Помочь на экзамене, конечно, это вообще шик. Правда, помогать скорее Косте придётся, чем ему самому. Но…

Они же братья. Одной крови, а значит, логично, что и в нём должен спать зверь.

Макару хочется обернуться. Увидеть чем занимается брат, но вместо этого он только сильнее сминает зубами кончик ручки, да пытается вернуться к урокам. Перечитывает в очередной раз условие задачи, но смысл снова ускользает, возвращая к совершенно другим, не связанным с напечатанным на бумаге текстом, вопросам.

Может, в нём способности проснутся в следующем году?

Костя всё-таки старше почти на полтора года, и Макар мог просто ещё не дорасти…

«Ага, а как выкручивать суставы чужим изменением, так взрослый!» — морщится Макар, откладывая ручку, когда пластик начинает хрустеть под зубами. — «Тоже мне подготовительный курс оборотничества!»

Но ведь он же пробовал! Ночами, когда брат спал, он сам пытался представить себя птицей. Но даже кожа зудеть не начинала, не говоря уже о появлении когтей или перьев…

— Ты чего?

Макар вздрагивает, когда на плечо ложится горячая ладонь. Он даже не заметил, как брат подошёл. Упустил из вида, полностью погрузившись в собственные мысли.

— Ничего. Задача не решается, — врёт Макар, отстраняясь от тетрадки, так что утыкается затылком в бок брата. Прикрывает глаза, устало выдыхая и задумчиво распахивая ту самую дверь в голове, что закрыл не так давно. Тут же становится несколько легче и теплее. — Ну, нафиг эту алгебру. Завтра перед школой сделаю.

— Или просто спиши у кого-нибудь. Не всё же им у тебя.

Макар только кивает, елозя затылком по боку. Кажется, сегодня он устал больше обычного.

Глава 17

За окном, несмотря на ранний час, неприятно темно от низко нависших плотных туч. На кухне даже свет приходится включить, чтобы не завтракать в потёмках.

— Нервничаешь?

Лука пожимает плечами, засунув в себя ложку каши и тем самым избавившись на время от необходимости отвечать.

— Какие они? Думаешь, справишься? — продолжает лёгкий допрос отчим. Он не давит, однако Луке всё равно не нравится поднятая тема. Вот только отчим, видимо, этого не понимает и не замечает. Смотрит пристально в ожидании ответа, так что отмолчаться не выйдет.

— Раньше справлялся.

Времени до выхода остаётся всё меньше. И можно было бы опоздать. Ничего ему не скажут за лишние пять-десять минут, но хочется наоборот прийти на место первым. Луке такой расклад кажется наиболее верным.

— Новый опыт, а? Раньше ты был с командой на равных, сейчас же…

— Я никогда не был на равных, — резче, чем хотелось бы отзывается Лука.

Отчим видимо понимает, сворачивает со скользкой дорожки рассуждений, которые напоминают Луке, что в прошлой команде он стоял во главе лишь из-за собственной рассудительности, а не способностей. Вот только отступать, так и не собирается. Возвращается к уже озвученному ранее вопросу, на который так и не получил ответа:

— Так какие они?

Сидит расслабленно, смотрит, чуть прищурив глаза, и, в отличии от Луки, никуда не торопится. Сегодня у него выходной.

— Я пока не знаю даже, кто из них согласится, — честно отзывается Лука, вычищая тарелку ложкой. Думать о том, что никто из них не придёт сегодня — не хочется. Как и о том, что будет, если такое всё-таки произойдёт. Слишком далеко они зашли, чтобы так просто и спокойно отступить, оставив всё как есть.

«Всё будет хорошо. Самуил Борисович умный человек, он всё просчитал».

Зверем Самуила Борисовича Лука тоже не считает. Даже если они не придут сейчас, после проявившихся способностей точно попросят помощи. И даже если откажутся сотрудничать, то их как минимум должны научить с