— Рит, я тебя сейчас обрадую, — тщательно сдерживая смех, прохрюкал с плеча Каспер. — Мы почти приехали.

Я бросила взгляд влево и с облегчением обнаружила, что так и есть. Наша многоэтажка всего в двух кварталах.

— Кажется, самое страшное позади, — процедила я сквозь зубы.

Знала бы в тот момент, как я ошибалась!

Страшное на тот момент даже ещё не началось.

Разнообразия ради, Щётка практически безропотно перенесла нас на крышу новостройки-двадцатиодноэтажки. Воспользовавшись скрытым, «встроенным» в замок низкой металлической дверцы заклинанием, я распахнула её навстречу. Прежде, чем шагнуть вниз, с трудом переборола искушение оставить метлу «охолонуться» на крыше. А ещё лучше — сбросить эту гадину вниз, в сквер. Глядишь, какой полупьяный дворник на рассвете найдёт этой нахалке достойное применение…

Прекрасно ощущая мою мрачную решимость, а также (я надеюсь) чувствуя за собой вину, «щётка-1929» усиленно изображала паиньку. Грела пальцы гладким древком, нежно шелестела прутьями… Только что о щёку не тёрлась.

Не рискнув спускаться в своём «маскарадном костюме» в лифте, я потопала вниз по боковой лестнице. С двадцать первого до шестого, конечно, далековато, но зато так надёжнее.

Этаже на одиннадцатом внутри, в районе солнечного сплетения, тревожно ёкнуло. Списав ёканье на расшалившиеся нервы, — а у кого бы они на моём месте не расшалились?! — шагу не сбавила.

— Рит, — нарушил тишину Каспер, прыгающий рядом через ступеньку с поднятым хвостом.

— Что? — хмуро поинтересовалась я и добавила: — Плечи себе отдавливать больше не дам. Ты не кот, ты — бегемот. Ещё и наглый.

— Что-то мне не нравится, — проглотив мою попытку поссориться, ответил котецкий.

— Да ладно? — пожала я плечами. — И что именно вашему котейшеству не нравится на этот раз? Пешком идти?

Но истинным слухом тем не менее прислушалась. Ничего особенного при этом не услышала.

— Не знаю, — ответил британец серьёзно. — Но что-то не нравится… не то что-то.

Я застыла с занесённой ногой. Внезапно захотелось развернуться и броситься назад, вверх по лестнице. Совершенно необъяснимый порыв. Каспер же, вглядываясь в полумрак внизу, выгнул спину, шерсть у него на загривке приподнялась.

— Ты что-то заметил? — спросила я тихо.

— Не-а, — как-то обескураженно ответил британец. — Вообще ничего такого… И всё же что-то не так.

Что ж. Интуиции фамильяра я более чем доверяю.

Поэтому решила уже плюнуть, точнее, развернуться и топать назад, как откуда-то снизу вдруг послышался стон.

Протяжный такой. Жалобный. Полный страдания.

Каспер прижал уши, принюхиваясь.

— Ритка, — прошипел он. — Это ж…

Но я и сама уже узнала. По голосу.

Перепрыгивая через две ступеньки, я понеслась вниз!

Тёмный, дрожащий крупной дрожью силуэт обнаружился спустя два пролёта. Если бы не ведьминское зрение, не заметила бы — так он старался вжаться в угол.

— Вадик?! — вырвалось у меня.

Однокурсник поднял голову и застонал снова. Даже в полумраке лестницы было видно, какое непривычно бледное у него лицо, под глазами пролегли чёрные круги… Свежая ссадина на скуле. Кроме того, волосы Вадика были взъерошены и торчали липкими прядями в разные стороны, что-то тёмное, с характерным тошнотворно-сладковатым запахом натекло на лоб…

— Ритка, — прошептал Еговров разбитыми губами. — Ты всё-таки пришла…

Голова его безвольно упала на грудь. Неловко дёрнувшись несколько раз, Вадик затих.

В следующий миг я стояла перед избитым однокурсником на коленях, кусая губы и пытаясь определить серьёзность повреждений. Раны, что бросались в глаза, казались несущественными, поверхностными. И в то же время Вадик был совершенно без сил: аура, окружающая силуэт волшебника, была серой, едва-едва проступала в воздухе. Вот-вот погаснет… Сердце сжалось, когда Еговров тихонько застонал — словно собака заскулила.

Я бросила Касперскому под лапы смартфон:

— Вызывай скорую!

Сама же, тревожно вглядываясь в ауру однокурсника, понимала, что скорой он может и не дождаться…

Вообще мы, анимаги, с целительской магией дружим — учитывая, что работаем с редкими, подчас вымершими и потому драгоценными видами. Только вот пациенты наши магические, соответственно, мы натасканы на магию «прямого воздействия». Всякие заклинания «внешнего воздействия» у нас не очень. Конечно, первую помощь оказывать умеем, но вот с диагностикой отношения довольно натянутые.

Клятвенно пообещав себе по возвращении в АНИ взять спецкурс на факультете целительства, я сжала запястья однокурсника, настраиваясь на прямую передачу. Глядишь, продержится до прибытия скорой помощи для полуночников…

Каспер, тихо костерящий на все лады мобильного оператора, вдруг повёл носом. Убедившись в моих намерениях, британец, не задавая лишних вопросов, нырнул под руку, подключаясь к процессу передачи.

— Вызвал?

— Сети нет, представляешь, — буркнул он.

Я уже хотела отправить его со смартфоном на площадку, да хоть бы и на улицу, — нам сеть позарез нужна, а моих собственных сил на данный момент было более чем достаточно… но что-то меня сдержало. И, как оказалось, правильно.

Потому что спустя пятнадцать минут усиленного «вливания» я уже не была так уверена в себе. От напряжения на лбу выступили капли пота, пальцы дрожали, картинка «рябила» и то и дело принималась скакать перед глазами. Каспер тихонько пыхтел рядом. Я чувствовала, что котецкому тоже тяжело.

Магия совершенно однозначно текла через меня, щедрым потоком сочилась сквозь пальцы, только вот… до Вадика не доходила!

— Что за тьма, — выругалась я сквозь зубы. — Как в чёрную дыру всё…

— На воронку похоже, — подтвердил Каспер.

— Попробую точечно, — вздохнула я и сцепила зубы, предвкушая титаническое напряжение.

До этого я практиковала точечное воздействие лишь на экзамене, который успешно сдала. Но одно дело вести магию через несколько каналов, зная, что в случае чего тебя тут же откачают, и совсем другое — когда рядом умирающий однокурсник, чья жизнь зависит сейчас только от тебя.

— Каспер, погоди, — попросила я.

Но стоило британцу послушаться, как голова закружилась, а картинка вдруг накренилась влево.

Выругавшись, котецкий вновь открыл канал, но на этот раз делясь не с Еговровым, а со мной.

Теперь трансформировать энергию было сложнее, но хотя бы от слабости больше не шатало!

Спустя целую вечность точечного вливания Вадик слабо пошевелился.