Но посвящать его в пикантную историю сегодняшней ночи я точно не собиралась.

– Обойдешься, дорогой пушистик, – сказала я и отгрызла еще кусок от яблока.

Глаза котоголового стали точь-в-точь как у котика из мультфильма «Шрэк». Это, конечно, был запрещенный прием, но я выстояла.

– Нет.

– Ну-у-у… – протянул Баскет, его подбородок картинно задрожал, а глаза заблестели. – Как же не рассказать пушистому котику, чем вы тут, шалунишки, занимались всю ночь? Открыть тайны?

– На то они и тайны, чтобы их никто не знал, – отрезала я, на самом деле даже немного польщенная внезапным вниманием мурлыки. – Лучше поговорим о големах и огненных троллях.

– Да чего о них говорить, – разочарованно отмахнулся Баскет. – На юге произошла диверсия. К счастью, жители деревни живы, перепуганы, правда, как мыши. Пробы ауры подтверждают слухи об огненных троллях. Но колтун в том, что эти тлеющие головешки самостоятельно организоваться не в состоянии.

– Хочешь сказать, – уточнила я, продолжая хрустеть яблоком, – за ними кто-то стоит?

– Готов поспорить на бочку молока, – согласился Баскет. – Их должен кто-то организовать. Как по мне, огненные маги, хоть и мощные, вспыльчивые, но…

– Но эта вспыльчивость не дает им сосредотачиваться и концентрироваться, – продолжила я вместо него. – Поэтому на руководящих должностях предпочтительнее те, кто может мыслить холодно и трезво.

– Верно мыслишь, маг-инспектор третьего ранга, – кивнул Баскет.

– Например, маги льда или воды. Ну или воздуха. Воздух тоже бывает холодным, – продолжала рассуждать я. – У огненных магов другие достоинства. Поэтому им стоит направлять свое внимание на другое. Развитие, например, движения.

– Ты все больше и больше изумляешь меня, маг-инспектор Шайн, – восхитился Баскет. – Мало того, что умняша, каких даже в багровом отделе Магистрариума нет, так теперь еще и красотка. Очень тебя прошу, почаще надевай женские платья.

При этом он снова недвусмысленно скользнул взглядом по моему декольте. Я только сглотнула и проговорила немного смущенно:

– Ты серьезно?

– Абсолютно, – клятвенно заверил котоголовый. – Раньше я тебя просто любил, а теперь вообще – буду. Как сметану. Нет… Даже как сливки. Отныне ты наравне со сливочным кремом в моей личной иерархии молока. Конечно, пока не такая, как сливочный мусс, но нет предела совершенству.

Баскет сверкнул левым глазом и подмигнул. А я натянуто улыбнулась – у него очень своеобразная и по-кошачьи необычная манера делать комплименты.

И все же хмыкнула: получить от этого пушистого проныры такую похвалу – достойно. Сама не поняла, откуда во мне взялось столько логики, но мысли сами стали укладываться в ровные ряды, собираясь в цепочку.

– Знаешь, – проговорила я и потерла лоб, – что-то попахивает это все чем-то…

– Чем?

– Не уверена, что можно бездоказательно заявлять то, о чем думаю, но…

– Мне кажется, мы думаем об одном, – предположил Баскет и красноречиво посмотрел на меня.

Мелькнула мысль: а этот пушистый совсем не поверхностный, каким кажется в первый момент. Хотя о какой поверхностности можно говорить с такими глазами?

Я все-таки сообщила предупредительно:

– Но мы пока не будет распространяться о наших домыслах и говорить слова…

Фразу «государственный переворот» я не произнесла, но выразительно посмотрела на Баскета, и тот кивнул.

Кажется, мы друг друга поняли. И, что еще больше радует, котоголовый ко мне смягчился и больше не считает такой подозрительной. Хотя кто знает, что у него в голове.

– Тогда что будем делать? – поинтересовался Баскет, отправив в рот последнюю горсть сырных шариков.

Дальнейшие действия я придумать еще не успела, только начала спешно соображать, как с улицы дверь в кухню снова открылась.

Мы с Баскетом одновременно обернулись.

Я даже застыла – на пороге остановился внушительных размеров мужчина, в белом колпаке и переднике. В правой руке здоровенный пучок зелени, в левой – корзина с яйцами.

Он секунду озадаченно и хмуро смотрел на нас, затем его взгляд переполз к опустевшему блюду. А в следующий момент пучок зелени полетел в Баскета.

– Ах ты ж, кошачья морда! – заорал, очевидно, повар. – Опять весь сыр обожрал! А ну убрал свой зад с моего стола!

Баскета буквально сдуло со столешницы. В следующую секунду он уже цапнул меня мягкой лапой за руку и крикнул:

– Бежим!

Мы кинулись в коридор, убегая от разгневанного повара, который, видимо, готовил что-то особенное к завтраку. Вдогонку долетало:

– Гад волосатый! Тварюка! Сколько жрать-то можно!

Почему бежала я – не имела понятия. Вроде как провар недовольства в мою сторону не проявил. Но отцепиться от Баскета оказалось задачей фантастически невозможной – держит, как клешней. Хоть и пушистой.

Пробежав несколько коридоров, что в новом платье вообще-то настоящее геройство, мы остановились за какой-то колонной в гостином зале.

Почему-то стало смешно, и я, привалившись спиной к холодному мрамору, захохотала.

Кажется, моя «смешинка» попала в рот и котоголовому – он тоже засмеялся, и уже через секунду мы оба тряслись от смеха.

Котоголовый хватался за живот.

– Обожрал, аха-ха! – приговаривал он.

– Ты, наверное, часто у него ешь, – смеялась в ответ я.

– Ха-ха-ха… каждый раз, когда захожу!

– А часто заходишь? Хи-хи-хи…

– А-а-а! Каждую неделю!

– Он укропом в тебя швырнул! Аха-ха!

– Я не ем укроп!

Сведения об укропе оказались последней каплей – глаза котоголового заслезились, он замахал лапкой.

– Ой, не могу больше! Аха-ха!

– Надо остановиться, хи-хи, – давила смех я, действительно же – с ерунды смеемся.

Но хохот все продолжался, и неизвестно, сколько бы он длился, если бы его не прервала резко распахнувшаяся дверь.

На улице светло, и выход выглядит как светящийся прямоугольник. Свет немного слепил, я прищурилась, но даже по силуэту поняла – это Рафаэль Ксантан. Всклоченный и в какой-то совсем не миролюбивой позе.

Дальше произошло странное: майормаг вихрем влетел в гостиную, в следующую секунду шея Баскета оказалась прижата к колонне мощной рукой Ксантана.

Глаза ледяного мага полыхали синим пламенем, брови сшиблись на переносице, а я в ужасе вытаращилась на обоих, не зная, что предпринять.

– Что тебе от нее надо? – глухо прорычал Рафаэль Ксантан, продолжая налегать на котоголового.