Он убрал аппарат. Сидевший рядом Вейдеманис молчал.

– Эдгар, – неожиданно попросил Дронго, глядя передсобой, – если со мной что-нибудь случится, отправь Джил в Италию. И помогией. Ты мне обещаешь?

– Мне не нравится твое настроение, – заметилВейдеманис. – Откуда такая меланхолия? Тебя ждет молодая красивая женщина,которая в тебе влюблена. Может, Гордеев прав – не нужно все принимать такблизко к сердцу… Поезжай домой, а мы вызовем ОМОН.

– Тебе не стыдно? – спросил Дронго. – Тызнаешь меня столько лет. Я могу уехать в такой момент?

– Тогда не нужно говорить гадости, – вздохнулВейдеманис. – Я, между прочим, старше тебя. Так что, это ты будешь меняхоронить. Лет через сто или двести. И будете носить цветы на мою могилку вместес Джил. К тому времени вы состаритесь и ты наконец поймешь, какое сокровищебыло рядом с тобой.

В семье Вейдеманиса раскол произошел много лет назад. Женабросила его, оставив с маленькой дочерью, и он об этом всегда помнил.

– Ладно, – сказал Дронго, положив руку ему наколено. – Я неудачно пошутил. Будем живы оба. Только учти: нужно бытьготовым к любой неожиданности. У него может быть собственная охрана.

– Справимся, – серьезно ответил Вейдеманис, –не в первый раз.

Примерно через полтора часа тело Семена Флейшера унесли, иэксперты начали собираться. Гордеев вышел в приемную.

– Когда мы едем? – спросил он.

– Уже должны выезжать, – взглянул на часыДронго. – Нас повезет Кружков, если вы не возражаете. Извини, я забыл, чтомы перешли на «ты».

– Не возражаю, – кивнул Гордеев, – но у менянет оружия.

– Мы все вооружены, – пояснил Дронго, – уКружкова есть пистолет и в багажнике винтовка. Он уступит вам свое оружие.

– Надеюсь, что все оружие зарегистрировано и оформленопо закону? – спросил Гордеев.

– Конечно, – ответил Дронго. – Неужели мыстали бы так глупо подставляться, пользуясь незаконным оружием?

Они разместились в машине Кружкова: Дронго рядом с Леонидом,а на заднем сидении Игорь Гордеев и Эдгар Вейдеманис.

– Поехали, – скомандовал Дронго. – Леня,отдай свой пистолет следователю. Только не выходи из машины, когда прибудем наместо.

Машина направлялась в Раменки. Кружков сидел сосредоточенныйи мрачный, понимая важность сегодняшнего задержания. Вейдеманис был, какобычно, невозмутим. Гордеев явно волновался, часто поглядывал на часы. Сидевшийвпереди Дронго барабанил пальцами по коленям, словно выстукивал какие-то ритмы.Он тоже волновался, и эти механические движения его несколько успокаивали.

– После Винницкой впереди будет поселок. Не заезжаятуда, нужно свернуть налево, – пояснил Дронго.

Кружков кивнул. Эта часть города была освещена значительнохуже, чем центр. На Мичуринском проспекте было светло, но когда они выехали наВинницкую, стало ясно, что они на окраине города. Они осторожно подъехали куказанному Дронго месту. Через несколько минут он сделал Кружкову знакостановиться.

– Отсюда пойдем пешком, – распорядилсяДронго. – Ты, Леня, сидишь в машине и никуда не выходишь. Если кто-нибудьна тебя нападет, разрешаю стрелять. Только сначала узнай, кто это.

– Что вы такое говорите! – возразилГордеев. – Мы же договорились.

– На всякий случай. Если нас убьют. Всех троих. Но этогипотетический вариант. Самый крайний.

Трое мужчин зашагали по направлению к дому. Часы показывалипервый час ночи.

– Надеюсь, он дома, – шепотом произнес Гордеев.

Они подошли к одиноко стоящему домику, к которому примыкалигустые заросли кустарника. Отсюда шла дорога к поселку. Из этого дома можнобыло выйти незамеченным.

– Эдгар, обойди дом сзади, – приказалДронго. – И будь осторожен.

Вейдеманис достал оружие и пошел огибать дом.

– Не могу понять, как вы меня убедили, – в сердцахпроизнес Гордеев, сжимая в руках пистолет. – Нужно было вызвать милицию, ане устраивать самодеятельность. Извините меня, но я только сейчас понял, какнеправильно поступил.

– Вы поступили правильно, – шепотом ответилДронго. – Если бы на дороге появилось несколько машин, их бы сразу увиделииз окна. Он специально выбрал для себя такое место. Сотрудники милиции неуспели бы войти в дом, как он ушел бы в поселок. И тогда ищи-свищи…

– Осторожно! – пригнулся Гордеев. – Кажется,из дома кто-то вышел.

Они спрятались за деревьями. Из дома вышел незнакомецсреднего роста в расстегнутой светлой рубашке и темных брюках. Он посмотрел надорогу и, ничего не увидев, вернулся в дом.

– Там еще кто-то есть, – прошепталВейдеманис. – Может, их трое или четверо. Или даже больше.

– Не может, – убежденно сказал Дронго. – Тамсам Викинг, а он обычно никому не доверяет. Значит, в доме еще один или двое.Большему числу людей он бы не стал доверять. Это не в его правилах. И не в егоинтересах. Давайте подойдем поближе, только осторожно.

– А если в доме собака? – спросил Гордеев.

– Он не станет держать собаку, – снова возразилДронго. – От нее шум, а он этого не любит. Зачем ему собака? Но на всякийслучай не исключайте и такой вариант.

Они продвинулись еще ближе. Дронго оглядел себя. Костюм,галстук, дорогая обувь, светлый плащ. Он оделся для выхода в город, а не длязасады. Но ничего не поделаешь. Дронго снял плащ и повесил его на деревья.Развязал галстук.

– Надеюсь, прокуратура оплатит мне стоимостькостюма? – пробормотал он, падая в грязь и передвигаясь ползком.

До дома было метров тридцать. Он сделал знак Гордееву, чтобытот оставался на месте. Тридцать метров показались Дронго тремя километрами.Ползти было тяжело, неприятно, дважды он натыкался на стекло и колючки, порезалруку – так, что едва не вскрикнул. Весь перепачкавшись в грязи, он дополз додома. Прислушался. Изнутри доносились приглушенные голоса. Кажется, двое.Значит, все верно. Кроме Викинга, в доме, видимо, был хозяин, который иобеспечил гостю надежное убежище.

«Странно все-таки, что Викинг не уехал из Москвы, дажесделав пластическую операцию, – отрешенно подумал Дронго, чуть отдышавшись. –Ведь он неглупый, должен понимать, насколько это опасно. И, тем не менее, ходитпо клубам, барам, ресторанам, принимает заказы на убийство. Почему он такуверен в своей безнаказанности? Полагает, что все считают его мертвым? Какимобразом милиция могла закрыть его дело, не проверив, действительно ли он умер.Ведь Викинг не просто бандит, это садист и психопат. И тем не менее винформационном центре МВД сочли возможным вычеркнуть его из списков какпогибшего. Даже после его побега из тюрьмы».