у всех живущих, а еще он точно знал действие своего снадобья. Сколько бы ни сопротивлялся организм, однажды даже его ресурсы не позволят справиться с недугом.

Поэтому Литориэль просто ждал, когда упрямец сдастся. Так и быть, он даже выдаст пару фактов о себе в награду за устойчивость, однако…

Новичок оказал не упрям, а непроходимо туп и, похоже, задался целью сдохнуть в собственных комнатах. Эльф точно знал об этом, ведь регулярно появлялся на всех приемах пищи, внутреннем дворе, людных коридорах — даже расспросил пару надежных осведомителей, не видел ли кто эксцентричного преподавателя. По всему выходило, нигде за последние три дня он больше не появлялся. Да и женщина, с которой того часто замечали, смотрела на Литориэля в ответ с немым обещанием. Эльф знал этот взгляд — так смотрят люди, собирающиеся мстить. Он сам видел этот прищур в зеркале когда-то.

Литориэль выждал еще час-другой с обеда на всякий случай. Потом собрал чемоданчик для оказания первой помощи, предупредил ассистентов об отсутствии на неопределенный срок, скинул на них пару дел и направился в преподавательский корпус.

Вели его вовсе не совесть и милосердие, нет. Тупица мог сдохнуть в ближайшем закоулке, Литориэль бы даже ухом не повел! Но если этот тупица помрет сейчас, эльф не получит в свое распоряжение ингредиенты. А он, между прочим, уже распланирует, куда и как их использует! А как их взыскать, если владелец диковинного зверинца перешел в состояние трупа? Поднять в виде зомби конечно можно, но единственным некромантом, который точно сдержит рот на замке, был Сехелис Ворф, а он мотивов Литориэля не поймет. Или — что еще хуже — свой процент потребует.

Меньше всего на свете эльф хотел делиться!

…На деликатный стук ожидаемо не ответили, хотя специальное плетение подтвердило — хозяин комнат внутри и даже жив. Литориэль оглянулся, натянул повязку-артефакт, фильтрующую воздух, парой ловких движений вскрыл магический замок и проник внутрь.

Жестом же распахнул все доступные окна в комнате и принялся за плетение, которое уберет всю пыльцу с мебели. Плетение сработало, как надо. Проверка на опасные примеси дала отрицательный результат, и Литориэль безбоязненно прошел дальше.

Объект его мысленных ругательств обнаружился лежащим на полу, на полпути от сортира к тахте в бессознательном состоянии. Эльф поверить не мог, что у того до сих пор оставались силы двигаться. Это при крайней степени обезвоживания-то!

Литориэль досадливо цокнул.

Недовольство его вызвали две причины. Во-первых, пыльца не сработала так быстро и полно, как должна — это явный недосмотр. С следующий раз вполне может сыграть дурную шутку уже с Литориэлем. Во-вторых, болезного придется долго и нудно приводить в порядок. Не до конца, естественно, просто чтобы не отправился за Грань раньше, чем предоставит эльфу требуемое. А то знает он этих короткоживущий. Вот есть такой, а вот его нет.

Пациент пошевелился.

Литориэль погрузил его в лечебный сон, чтобы не рыпался, а сам занялся черчением восьмиугольника из символов, сдвинув мебель к стенам перед этим.

Нежить не способна лечить, как известно — светлые заклинания причиняют невыносимую боль не только тому, к кому их применяют, но и тому, кто применяет. С тех самых пор, как Литориэль пришел в себя личом, эльф не сотворил ни одного исцеляющего заклинания, да и в теле его светлой энергии не бывало — только эманации смерти. Однако непроходимо глуп тот, кто посчитал бы его бесполезным на поприще целительства!

Пусть Литориэль лишился привычной возможности колдовать над пациентом, у него все еще оставались его знания о зельях, рунах и строении тел.

Закончив чертить, эльф передвинул в центр октограммы пациента и активировал ее речитативом. Достал из чемоданчика бутыль с водой — очищенной по специальной методике — и вылил на пострадавшего половину. Поток воды разделился на капли прямо в воздухе, а те — на мельчайшую взвесь, которая обволокла кожу и впиталась в нее. Выждав с минут десять, тщательно следя за мерцанием символов, Литориэль вылил оставшееся.

И зазвенел скляночками в чемодане, доставая противоядие пыльце и питательные смеси для тяжелобольных. Эльф настолько погрузился в работу, что перестал следить за окружением.

— Кто отравил, тот и лечит? — на грани слышимости шепнул болезный.

Литориэль фыркнул.

— Двинетесь — свяжу, — веско обронил он и пригвоздил взглядом для верности.

Еще не хватало, чтобы своим шевелением пациент стер символ-другой и погубил на корню всю работу.

Его пациент слабо усмехнулся.

— Не думал, что вы лично меня своим присутствием почтите, — произнес Тейр Фрей, однако послушно не шевельнул и пальцем.

— А я не думал, что вы поставите гордость выше собственной жизни, — с презрением выдал эльф.

— Это не гордость, — запротестовал мужчина. — Трезвый расчет.

— И в чем же, скажите на милость, он заключался? — язвительность в голосе Литориэля не услышал бы только глухой.

— В том, что вы не позволите мне отойти в мир иной, не получив свои ингредиенты, — оповестил довольно Тейр. — В конце концов, договор все еще не исполнен.

— Кстати о нем, я требую смягчить условия за причиненный моральный ущерб, — между делом произнес Литориэль. — Хоть всего меня осмотрите, а в биографию не лезьте.

Слишком долго он старался затерять эту биографию в глубинах прошлого — задачка из разряда невозможных, учитывая идеальную память эльфов — чтобы теперь вытаскивать ее из забытия самолично. И для кого? Нахала без чувства самосохранения!

— Встречное предложение, — промычал Тейр. — Договор остается прежним, но я отказываюсь вам мстить.

— И каким же образом вы собирались это делать? — фыркнул Литориэль насмешливо. — Я мертв и бессмертен.

— А у меня есть мегера-сестра, — пожал плечами Тейр.

Точнее, попытался. Но эльф оценил.

— Звучит проблемно, но не страшно, — хмыкнул тот.

— Это вы ее в гневе не видели, — запротестовал мужчина.

Уж Тейр с сестрицей в ярости был знаком не понаслышке — куда там Владыке демонов с его огромной армией и личной мощью, тут от одной женщины в пору ноги унести.

Литориэль в ответ лишь усмехнулся скучающе — мол, и не с такими справлялись — и перешел к занимающей его теме:

— Для просто любопытствующего вы чересур упорны.

— Я всегда ответственно подхожу к тому, что изучаю, — принял независимый вид (насколько это вообще возможно) Тейр Фрей.

— Лучше бы вы мечтали разложить меня на хирургическом столе, — вздохнул Литориэль.

— Я предпочитаю раскладывать атласы с описанием монстров, — похабно ухмыльнулся Тейр.

Литориэль не стал отказывать себе в удовольствии и приложил пациента по лбу. Чтобы лекаря не отвлекал от дела, значит.

— И что конкретно в моей биографии так заинтересовало? — абсолютно спокойно спросил Литориэль, но дернувшееся ухо