Мире, – покачал головой отец, – ты окажешься раньше, чем закончится первый день твоей поездки.

По правде говоря, я волновался, собираясь в путешествие, но верил, что обладаю силой воли и стойкостью достаточными, чтобы справиться с любыми невзгодами, какие могут возникнуть в дороге. В конце концов, Бьорк, доверенный сподвижник Ангердлангуака, проехал от северо-западной оконечности мира до нашей деревни без происшествий, а ведь он был старым и жирным, тогда как я молод и здоров. Правда, Бьорк взял с собой восемь человек в помощь на время поездки, а также сто собак, я же путешествовал один, и при мне было только шесть мохнатых сотоварищей, наученных волочь сани.

Следуя наставлениям Бьорка, я ехал прямиком по северному тракту, почти не приближаясь к западным фьордам.

– Три дня держись дороги на север, – напутствовал меня Бьорк. – И вскоре ты услышишь нас, ты учуешь нас, ты найдешь нас.

Погода не сильно отличалась от той, к которой я привык дома, не глубже был снег под ногами и не крупнее снежинки, падавшие с неба, и я чувствовал себя как никогда способным выдюжить в этой гонке. Я просто должен быть уверен, что еду по верному пути, а решительности мне не занимать. Я кутался в шкуры двух карибу, одна, мехом внутрь, прилегала к моей коже, другая была вывернута наружу. Руки мои были упрятаны в рукавицы из рыбьей кожи, а неделей ранее мой кузен Хаанси, добыв четырех морских котиков, сшил для меня новые унты, доходившие до колен. Мой молодой помощник, красавец Паркк, пел колыбельную о разноцветном лососе, пока Хаанси натягивал на меня унты, а потом оба разразились хохотом, но я так и не понял, что их развеселило.

Собаки старались изо всех сил, бежали, не сбавляя скорости, но к вечеру от снежной слепоты у меня задергались веки. Еще я боялся, что путь совсем занесет, а на санях, застревающих в снегу, мы далеко не уедем. Время от времени я проверял сумку с амулетами, хранившуюся в моем мешке, – оброни я сумку, и мне уже никогда их не найти, и тогда вся моя затея с путешествием окажется бессмысленной. Конечно, я тоже носил на шее оберег, простенький талисман из волчьей шкуры и птичьих перьев, сделанный всего за несколько дней до отъезда. Когда я падал духом, стоило прижать ладонь к оберегу, и его силищей заряжались мои кости, побуждая двигаться дальше.

К счастью, предыдущей ночью я спал на удивление крепко, а потом час за часом тешился воспоминаниями о девушке, с которой я недавно познакомился. Звали ее Каасалок, и как же мне хотелось вновь увидеться с ней по пути домой. Встреча с этой девушкой взбудоражила меня, чего со мной давно не случалось, и я пытался понять, согласится ли она войти в мою жизнь и одарить меня детьми. С некоторых пор эта мысль часто вертелась в моей голове, ибо в возрасте двадцати лет я уже начинал стареть, а сыновей до сих пор не прижил, ни одного, кто мог бы унаследовать мое имя.

Наконец вдалеке замаячили иглу, и я что есть мочи принялся погонять собак, заставляя их бежать еще быстрее. Двадцать или тридцать больших иглу стояли вразброс на льду, и, по моим прикидкам, по меньшей мере четыреста человек жили в этой общине. Я натянул вожжи, собаки остановилась, а мужчины, что рыбачили, окружив полынью, притихли. Один из них, положив снасть на лед, направился ко мне. С должным уважением я приветствовал его и спросил, пустят ли меня к ним переночевать.

– Как звать тебя, незнакомец? – спросил этот человек, и когда я ответил, он, морща лоб, с трудом повторил мое имя по слогам.

– Ладно, если можешь заплатить, мне плевать, как тебя кличут, – сказал он, добавив, что его зовут Эйп. – Но предупреждаю: сегодняшняя ночь выдастся для нас тяжелой. Этой ночью мы будем прощаться с нашим старейшим другом. Часов через несколько он отправится в Неведомый Мир, отчего мы пребываем в тоске и печали.

Я заверил его, что мне хватит денег расплатиться за постой, и выразил соболезнования его народу, ибо великое горе постигло их. Ватага ребятишек выбежала из ледяных спален, отвела моих собак в укрытие, где их покормили, а я проследовал за Эйпом в самое большое иглу, где меня угостили мясом моржа и овцебыка, сваренным на пару. На мясо я набросился как голодный волк, и оно придало мне сил. Посреди помещения на высоком стуле восседал старик, десятки мужчин, женщин и детей подходили к нему и, опустившись на колени, просили наложить руки на их головы, а он, закрыв глаза, бормотал над ними заклинания. Я никогда не видел такого обряда и подумал, не святой ли он какой-нибудь. Его обветренная кожа была помечена столькими бороздками и трещинками, что лишь по ясным голубым глазам можно было догадаться, что он человек. Что-то в его осанке подсказывало: за свою долгую жизнь он испытал много боли.

– Ну не так уж много, но кое-что испытал, да, – поправил меня Эйп, когда я поделился с ним своими наблюдениями, и с нежной грустью посмотрел на участников церемонии. – Зовут его Гудмундур. Когда-то он был учителем здесь, поэтому все его знают и почитают. Многих моих друзей он научил охотиться, рыбачить, метать копья, взбираться на ледяные горы. А еще он мой отец.

От удивления я даже перестал есть.

– Здесь все к нему льнут, – отозвался я. – Выходит, его неустанные хлопоты обернулись неким весомым достижением?

– Именно он отправляется в Неведомый Мир, – ответил Эйп с горестной улыбкой. – Мы прощаемся с ним и получаем благословение, прежде чем его путешествие окончится в том краю, откуда никому не дано возвратиться.

На юге нашей страны погребальный обряд совершали в иной последовательности, но я слыхал, что чем дальше на север, тем более распространен именно такой распорядок. Я нашел их обычай странным, даже слегка варварским, но не мне было судить о местных привычках.

– Он болен, – продолжил Эйп. – В памяти у него все стерлось. Тело более не исполняет его желаний. Он не может ни позаботиться о себе, ни помочь общине. Так что мы должны сказать ему «до свидания». А ты, незнакомец, – теперь он смотрел прямо на меня, а не на вереницу людей, что тянулась к почти безжизненному телу его отца, – что привело тебя сюда?

– Еду на дальний север, – ответил я. – Великий Ангердлангуак ожидает меня.

Эйп приподнял бровь, он явно заинтересовался мною.

– Вы с ним близки? – спросил он.

– Нет, – ответил я. – Но я умею делать амулеты и получил заказ создать