Она расхохоталась.

– Ну ты и учудил!..

– Мы живем на дне великого океана, – сказал оннастойчиво, – что покрывает все-все, даже простые моря.

– Никакого моря нет, – возразила она. – Мымчимся в полной пустоте!

– А почему воздух дует навстречу?

– Не воздух, – объяснила она с чувством полнейшегопревосходства, – а ветер. Тебе объяснить, что такое ветер?

Он поморщился.

– А сможешь?.. Ладно, оставим. Скажи, если это ветер,почему всякий раз стихает, когда останавливаешься? Проверь!

Она смолчала, такое проверять глупо, и так помнит, но насчетокеана – полная чушь…

– Должно быть другое объяснение, – сказала она нетак уверенно. – А наверху плывут не льдины, а облака!

– Можно называть и так, – согласился он. –Чтоб отличать от тяжелых льдин, что в реке. А мы на дне воздушного океана…

Она перебила:

– Если там льдины, то сейчас зима! И мы все должнызамерзнуть!

Он покачал головой.

– Подо льдом в реках тепло. И рыба спокойно плавает,живет… Ты о подледном лове не слыхала?

Она сказала саркастически:

– Что за чушь! А когда же лето?

– А тут не бывает лета, – отпарировал он.

– Как это?

– А так. Есть страны, где круглый год – лето, а есть –где всегда зима, льдины не тают. Мы в такой стране…

Она говорилась возразить, надо только собраться с доводами истереть его наглую улыбку с самодовольной рожи, но Олег привстал на стременах,ладонь козырьком как приклеилась ко лбу, он всматривался в даль старательно инапряженно.

– Что там? – спросила она. – Прикидываешьсяили что-то в самом деле?

Он пробормотал:

– Да-а… Поехали.

Внизу зеленая долина, извилистая желтая дорога выглядит какгигантская песчаная змея, далеко блестит поверхность небольшого озера… Конинесутся под уклон, как ветер, наконец Барвинок увидела небольшую рощу, наопушке вроде бы повозка…

Из-за большого костра не сразу рассмотрела сидящих за ним,вроде бы троих взрослых и троих детей. Олег, не слезая с коня, вежливопоклонился.

– Приятно увидеть дружную семью, – произнес он.

Его рассматривали с интересом, без настороженности, двоевзрослых, мужчина и женщина, юноша и трое детей помоложе. Мужчина поднялся, ещекрепкий, несмотря на легкую седину в волосах, ответил приветливо:

– Спасибо на добром слове. Дайте отдохнуть своим коням,да и сами переведите дух. У нас есть чем угостить самых привередливых.

– Мы не привередливые, – заверил Олег. Он соскочилс коня, забросил повод на седло, потом подумал и быстро расседлал своегоконя. – Хорошо, малость отдохнем. Моя спутница спешит дотемна добраться вместа, где будет крыша над головой. Но за приглашение спасибо!

Он повернулся к спутнице, она торопливо соскользнула наземлю, не дожидаясь, пока подаст руку, ишь чего о себе возомнил, бахвал, всемужчины бахвалы.

– Спасибо, – сказала она и улыбнулась как можнодружелюбнее. – Мы в самом деле с удовольствием переведем дух.

– В вашем обществе, – уточнил Олег педантично.

Мужчина кивнул жене, та бросилась к повозке. Барвинокзаметила, с каким жадным восторгом на нее смотрит юноша, сердце взыграло, пустьэтот дикий волхв увидит, как надо смотреть на красивую женщину.

– Меня зовут Остап, – сказал мужчина. – ЭтоНазар, старший сын, а дальше Кукень, Сирко, Шменрдрик. Жена – Горпина.

Олег присел у костра на корточки.

– С женой повезло, – сказал он вполголоса, –я бы подумал, что сестра этим ребятам, но они пошли в нее, как две капли воды.

Барвинок посмотрела на него в злом удивлении. Вот же гад, умеетже говорить приятное! Но почему всегда чужим, а ей – никогда? Что ему мешает?

Женщина вернулась со скатертью, плотной, тяжелой, расстелилана траве, словно кольчужную сеть, Барвинок даже почудился тихий металлическийзвон. Олег тоже ощутил нечто, она видела, как насторожился, замер, глядя наскатерть неотрывно.

Хозяин поинтересовался очень довольным голосом:

– Что вам хотелось бы?

Барвинок хотела выпалить свои пожелания, но сдержалась, этовсе-таки пока еще мир мужчин, действуют их правила, ладно уж, пусть первым этоттугодумец…

Олег произнес мирно:

– Да какие могут быть разносолы в пути? Что есть, то ихорошо.

Остап покачал головой.

– Нет-нет, говорите! Может быть, какое-то редкоевино?.. Винегрет из соловьиных языков?.. Блюдо жареных дроздов?.. Жаркое издикого поросенка?

Барвинок распахнула глаза. Этот человек явно не шутит, вид унего слишком торжествующий, глаза горят победным восторгом, есть перед кемпохвастаться. Мужчины без этого не могут… хотя и женщины, конечно, да, номужчины все равно хвастливее, у них это от брачных плясок перед самками…

Олег проронил так же мирно:

– Ну хорошо-хорошо… Жареную оленину.

– Молоденького олененка, – сказал Остапделовито, – ребрышки?.. Филе? Грудинку? Заднюю часть?

Олег отмахнулся.

– Пусть будет грудинка…

– Хороший выбор, – согласился хозяин. – Ну даладно, остальное добавим по своему вкусу.

Он протянул руки в сторону скатерти, сосредоточился, закрылглаза. Барвинок замерла, страшась поверить в чудо, с минуту ничего непроисходило, затем дружный вопль восторга вырвался у детей, хозяйка счастливо игордо заулыбалась, Остап хвастливо подбоченился.

Вся скатерть оказалась заставлена серебряными блюдами, гдегорой громоздятся, распространяя одуряющие запахи, куски жареного мяса, надругих – рыба, жареная, вареная и печеная, сыр, творог, широкие чаши сочищенными ядрами орехов, а в самом центре высится простой глиняный кувшин, нозапечатан странной красной глиной с выдавленными знаками, от которых даже на Барвинокповеяло седой древностью.

– Удивительно, – пробормотал Олег, Барвиноквидела, насколько он ошеломлен, – скатерть-самобранка… Я думал, перевелисьсовсем…

Хозяйка улыбалась, Остап сказал весело:

– Не новая, как видите, но и до ветхости еще далеко.Пожалуй, лет сто еще как-то прослужит. Даже если меньше, все равно хорошо!

Олег кивнул:

– Да, вам до конца жизни хватит. Да и детямперепадет!.. Повезло вам, повезло…

Он взял мясо, с удовольствием жевал, а Барвинок раздираласьот желания все попробовать и все понадкусывать, здесь же столько такого, чегоникогда не видела. Это волхв к чудесному равнодушный, взял то, к чему привык,что знакомо, как можно быть таким равнодушным, это же просто превратиться изчеловека в чудовище…