— Артём не разрешил тебе вставать.

— Почему это?

— Во-первых, здесь единственное место во всем доме, где не воняет краской, — сказал Егор. — А во-вторых, у нас зимой тут Амелин жил. Тоже болел, кстати. Вон, даже его книжки остались. Он считает, что это очень живительное место. Исцеляющее.

Возле сундука на тёмном, обгорелом куске пола подпирая друг друга стояли две стопки книг.

Я отпила немного сока.

— А где Артём?

Зоя недоуменно пожала плечами.

— Сказал, что ночью купить торт не получилось, и уехал. У кого-то день рождения?

— Нет. Просто Артём ими питается, — пояснила я.

— В этом доме никогда не было такого количества еды, — сказал Егор. — Мы теперь можем тут хоть на осень, хоть на зиму оставаться.

— Разве дом не продают? — спросила Зоя.

— Герасимов говорит, сначала нужно ремонт закончить. Но вообще вряд ли с этим что-то получится, — в солнечном свете на задорном лице Егора обнаружились симпатичные родинки. — Он же дорогущий. Где таких покупателей найдешь?

В мансарду заглянул Влад.

— Блин, Петров, ты сорок минут назад ушел и с концами. Я что, один всё должен красить?

— Мы с Зоей завтрак для Виты готовили, — тут же нашёлся Егор.

— Ты что-то готовил? — скривившись, Влад посмотрел на меня. — Надеюсь, ты не успела это съесть? Ничего, к чему прикасается рука Петрова съедобным быть не может.

— Не волнуйся, — успокоила Зоя. — К этой еде прикасались только мои руки.

Но Егору всё же пришлось уйти, а она, задумчиво глядя в окно, задержалась.

— Такая здесь странная атмосфера. Тихая.

— Ты жалеешь, что поехала?

— Ни капли. Мне не важно было куда ехать, главное, чтобы подальше от них. Я, как дура, вся такая на позитиве потащилась в этот лагерь. Думаю, приеду, Тиф удивится. Обрадуется. А его оказывается там не было, и всю ночь не было. И где был неизвестно. Но утром появился. Горелов всё из себя дурачка строил, заставил меня поверить, что Тифон до Москвы не доехал. А тот увидел меня — только рукой издалека помахал. Я, конечно, понимаю, что это из-за Артёма, но у Тифа постоянно так. Всегда какие-то траблы и всё, что касается пацанов на первом месте, — Зоя встряхнула волосами, будто отгоняя мысли, и повернулась ко мне. — Артём правда такой богатый, что может купить этот дом?

— Точно не знаю. Но кажется, да.

— Сколько ему?

— Двадцать.

— Офигеть, — Зоя тяжело вздохнула. — Как так?

— У него родители были известными и богатыми людьми. Но они рано умерли.

— Круто, когда есть деньги и не нужно вечно думать откуда их брать. Повезло тебе. Моя сестра спит и видит такого жениха найти. Локти кусает, что с Ярославом рассталась. Его папа, наверное, тоже мог бы такой дом купить. Страшно подумать сколько это миллионов. Хотя… Кому нужна такая громадина посреди леса? Ни людей, ни магазинов, даже врача нужно привозить. А вдруг залезет кто? Грабители или маньяки? Сто раз тебя убить успеют, прежде, чем полиция доедет. А как убираться в нём? Мы в своей однушке с сестрой постоянно ругаемся кому полы мыть. А здесь только и драить всё с утра до вечера.

— Артёму нужно было место, где бы его никто не отвлекал. Чтобы он музыку смог написать. У него контракт. До этого мы в Диснейленд собирались.

— Вы такие интересные, — Зоя по-доброму улыбнулась. — Ты сказки пишешь, Артём музыку, Егор кино снимает. А мои друзья только кулаками махать умеют и влипать в неприятности.

— Ты на них ещё обижаешься?

— Дело не в этом. Просто у меня такое чувство, что я как-то меняюсь. Взрослею может быть. А с ними ничего не происходит. Они как были в шестом классе, так и остались. Раньше мне это очень нравилось, что мы — одна команда, что они всегда понятные и родные, а сейчас — бесит. Я всегда знаю наперед, что они скажут, что сделают, куда позовут. Они хорошие, и Тифа я люблю всем сердцем. Но иногда кажется, будто жизнь закончилась и в ней больше ничего интересного не произойдет. А я не собираюсь, как моя мама, нарожать детей и засесть с ними, только и думая на какие шиши всех кормить. Нет, я хочу большую семью, много детей, и чтобы дружно и весело, но потом, когда-нибудь попозже. А Трифонов… Он знаешь какой? Когда я сказала ему, что человек не может всегда отдавать и подстраиваться, он ответил: «А чего тебе не хватает? Объясни — я дам». Ну вот и как тут объяснишь? Раньше мы друг друга с полуслова понимали, а сейчас не понимаем. Он осенью в армию пойдет. Спит и видит в свою МЧС попасть. А я что? Вдруг я совсем устану? Вдруг совсем не смогу его ждать? А что, если я тоже захочу в Диснейленд? Это не точно, ну, а вдруг? — она вопросительно посмотрела на меня.

Всё, о чем Зоя говорила, представлялось мне очень сложным, непонятным и, пожалуй, чересчур взрослым.

Про себя я знала, что прежде, чем начну думать о чем-то вроде детей или семьи, мне ещё учиться и учиться… Закончить школу, поступить в универ, найти работу. У нас с мамой на этот счет давно было всё распланировано.

— Ой, прости. Загрузила я тебя, а должна веселить, — внезапно спохватилась она. — Пойду помогу ребятам красить. А то как-то неудобно бездельничать. Влад переживает сильно, что до сентября не успеет закончить.

Зоя ушла, а я встала и первым делом полезла смотреть, что находится в сундуках. Не знаю, какие сокровища я ожидала увидеть, но то, что оказалось там на самом деле, определенно означало, что эта комната поджидала именно меня.

В большом сундуке хранилась веселая компания мягких игрушек, а маленькие были забиты книгами.

Я рассадила игрушки вдоль узкой книжной полки на противоположной стене, а остальные заставила книжками. Получилось очень уютно. Почти как дома.

На подоконнике остывало какао. Я скинула ворох барахла из магазина в сундук, оставив на спинке стула только спортивный костюм.

Настежь распахнула створки окна и воздух наполнился нежным, сладковатым запахом цветов.

Всё было идеально. Или почти идеально. Не хватало только бодрящего душа и контрольного звонка маме. О телефонной связи, конечно, оставалось только мечтать, а вот помыться я могла в любой момент. В доме были две ванные комнаты. На первом этаже и на втором. По приезду нам их показывал Влад, но тогда я мало чего запомнила. Только коридоры, двери и огромные спальни.

Ещё немного повалявшись под приятно обдувающим ветерком, доев фрукты и окончательно определившись с тем, что чувствую себя превосходно, я надела костюм и отправилась искать ванную.

Краской на третьем этаже пахло очень сильно. Стены в коридоре были выкрашены в цвет ядрёной майской зелени только до половины и в нескольких местах всё ещё блестели свежим, невысохшим слоем. Расстеленные на полу газеты шелестели на сквозняке. Прямо посреди коридора стояла стремянка, возле неё радостно зеленели когда-то белые пластиковые вёдра. Рядом с заляпанной металлической бочкой лежали кисти, валики и тряпки. Но самих работников в упор не наблюдалось.