и трезубцы преострые, коими они кололи души, хотевшие пройти, и гнали их на муки. После того как несчастные, брошенные в сторону серы, долго терпели мучения, их прокалывали вышереченными орудиями и бросали в снежную сторону; а затем обратно, из середины града, бросали в огненное пламя. Увидев сие и убоявшись, спросила душа ангела, шедшего перед нею: «Спрашиваю тебя, господи, как смогу я пройти по этой тропе, когда ясно вижу козни, уготованные мне на погибель?» Он отвечал ей: «Не бойся, но следуй за мною или иди впереди». И тогда ангел пошел впереди, а она вслед за ним, как прежде.

VI. О долине и наказании гордых

Ступая шаг за шагом от страха, дошли они до глубокой долины, весьма зловонной и мрачной, глубину коей сама душа не могла видеть, но слышала шум серной реки и рыдания толпы истязуемых на дне. Дым, источавший зловоние серы и трупов, поднимался снизу и превосходил все кары, которые она видела прежде. Над долиной же с одной горы на другую тянулась длиннейшая доска наподобие моста, которая имела в длину 1000 шагов, в ширину же один фут. По этому мосту никто, кроме избранного, не мог перейти. Видела она, что многие с него падали, но никто, кроме одного иерея, не прошел невредимым. Был же тот иерей иноземцем34, нес в руках пальмовую ветвь, одет был в склавиний35 и впереди всех переходил бесстрашно. Тогда душа оная, видя узкий переход и чуя внизу вечную погибель, сказала ангелу: «Увы мне, несчастной! Кто избавит меня от пути сего смертного?» Он же, оглянувшись на нее с веселым лицом ответствовал ей, говоря: «Не бойся, от этой [муки] спасешься, но после претерпишь другую». И, идя впереди, держал ее и провел по мосту невредимой. И, по окончании сего пагубного пути, сказала ангелу душа, почти спокойная и радостная: «Скажи мне, пожалуйста, господи, каких душ мучения мы теперь узреваем». И ангел отвечал ей: «Долина сия преужасная есть местопребывание гордых, гора же зловонная – наказание кознедейцев». И прибавил: «Идем, пока не достигнем других [мест], с этим и этими несравнимых».

VII. О скупых и их наказании

Предшествуемая ангелом, пошла она по длинной, извилистой и очень трудной дороге. Совершив путь во мраке и очень утомившись, увидела она невдалеке от них зверя величины невероятной и ужаса невыносимого. Зверь тот громадою своею превосходил все горы, какие она когда-либо видела. Глаза же его подобны были холмам огненным; а пасть была раскрыта и широко разинута и, казалось ей, могла вместить девять тысяч мужей вооруженных. Во рту у него помещались два нахлебника, весьма различно расположенные: у одного голова была обращена кверху, к верхним зубам означенного зверя, а ноги книзу, к нижним [зубам]; у другого же голова была внизу, а ноги наверху, у верхних зубов. Так они стояли, подобно столпам, в пасти его и разделяли пасть эту на нечто вроде трех ворот. Из пасти извергался огонь неугасимый, разделенный натрое этими тремя воротами, и осужденные души должны были входить навстречу этому огню. Ни с чем не сравнимое зловоние исходило изо рта его, а также плач и рыдание множества [душ] доносились через рот из чрева его, и неудивительно, ибо там помещались многие тысячи мужей и жен, терпящих свирепые муки. Перед пастью же стояло множество нечистых духов, которые загоняли туда души, но раньше, чем они входили [туда], поражали их многими толчками и ударами. После того как душа долго смотрела на столь ужасное и пугающее зрелище, она, обессилев от страха и душевного трепета, слабым голосом сказала ангелу: «Увы, увы, господин мой! Не скрыто от тебя то, что я вижу; почему же ты приближаешься к этому?» Ангел же сказал в ответ: «Не можем мы завершить пути нашего, чтобы не присутствовать при этой пытке, ибо никто не может избежать ее, кроме избранных. Зверь же сей зовется „Ахеронт“36, пожирающий всех скупых. Об этом глаголет Писание: Он пьет из реки и не торопится; остается спокоен, хотя бы Иордан устремился ко рту его37. А мужи те, которых ты видела противопоставленными друг другу в его пасти, это исполины; в свое время во всем их роду нельзя было найти других, столь же верных. Имена их тебе хорошо известны, ибо они называются Фергисий и Коналл»38. Душа же сказала ему: «Увы, господи, изумлена я: если, как ты говоришь, они были в своем роду [самыми] верными, то почему Господь считает их достойными таких мук?» Ангел ответствовал ей: «Хотя те роды пыток, которые ты видела, и очень велики, но, раньше, чем вернешься, придется тебе узреть много худшие». И с этими словами пошел он впереди, подошел ближе и стал перед зверем; душа же следовала за ним, хотя и против воли. Пока они вместе стояли перед зверем, ангел исчез, и бедняжка осталась одна. Демоны же, увидев ее покинутой, бросились на несчастную, как жадные псы, и избитую повлекли с собою во чрево зверя. Какие и коликие муки она там вытерпела, легко было узнать, если бы даже сама она молчала, по цвету лица и по перемене образа жизни, [и ясно было] для всякого сведущего человека, который хотел бы это заметить. А так как мы должны стремиться к краткости, то не можем записать всего, что слышали. И все же, дабы не казалось, будто мы пренебрегаем содержанием рассказа, мы перескажем кое-что из многого для возвышения души читателей. Претерпела она жестокость псов, медведей, львов, змей и других неведомых чудовищных тварей, уколы демонов, жар огня, резкость стужи, зловоние серы, затмение очей, потоки жгучих слез, множество треволнений и скрежет зубовный. Обретя там такое и тому подобное, что могла она, несчастная, сделать, кроме того, чтобы порицать самое себя за прошлые дела и терзать ланиты свои в превеликой горести и отчаянии?

Когда же несчастная познала свою греховность и боялась быть подвергнутой по делам своим муке вечной, она, неизвестно каким путем, почувствовала себя вне зверя. И вот, долго пролежав в бессилии и открыв глаза, увидела она подле себя духа света, того, который раньше шествовал впереди нее. Тогда, обрадовавшись, хотя и сильно потрясенная, сказала она ангелу: «О надежда моя единая, о утешение, незаслуженно мне Господом дарованное, о свет очей моих и посох нужды моей и бедности! Почто пожелал ты покинуть меня, несчастную? Чем же я, несчастная, воздам Господу за все благодеяния Его ко мне?39 Если бы даже Он никогда не сделал мне никакого добра, кроме того, что послал тебя