– Нет, – тихо, но очень решительно ответила она. – Нет, совсем не похож.

– Тогда посмотрите еще на эту фотографию, – попросила я, на этот раз продемонстрировав портрет Арсения. Галина, слегка приблизив лицо к экрану смартфона, несколько секунд всматривалась в изображение, потом несколько раз кивнула так же быстро и энергично, как перед этим отрицательно качала головой.

– Да. – В ее тихом голосе звучала твердая убежденность. – Да, это он.

– Галина, – вновь спросила я, – вы твердо уверены, что это тот самый мужчина? Может, посмотрите еще раз, более внимательно?

– Да, это тот самый мужчина, – твердо заявила Галина. – Это точно был он, я его запомнила.

Она вопросительно посмотрела на Алевтину Романовну, словно ища одобрения. Та поспешила ласково улыбнуться своей соседке.

– Ты молодец, Галочка, – сказала она, кивая и улыбаясь.

– Спасибо вам, Галина, – искренне поблагодарила я женщину. – Вы нам очень помогли.

– Пожалуйста, – тихо отозвалась Галина и, бросив взгляд сначала на Алевтину Романовну, потом на меня, добавила:

– До свидания.

Она повернулась и скрылась за дверью своей квартиры, мы услышали, как щелкнул замок, после чего его заперли на два оборота. Мы с Алевтиной Романовной переглянулись и направились к лифту.

– У нее ведь родителей убили, – горестно пояснила Алевтина Романовна, пока мы спускались на первый этаж. – Она вот так открыла дверь, в глазок не поглядела. Они ворвались и обоих зарезали. С тех пор она и стала такой…

– Убийц нашли? – сочувственно поинтересовалась я. Мне стало жаль несчастную запуганную женщину.

– Нашли, – вздохнула Алевтина Романовна. – А что толку-то, людей ведь не вернешь. Наркоманы какие-то. Ходили вот так и звонили в каждую дверь, кто откроет. Сами потом сказали…

Мы вышли во двор.

– Вас подвезти? – предложила я Алевтине Романовне. Пожилая женщина действительно мне очень помогла, и мне искренне хотелось хоть как-то ее отблагодарить.

– Что вы! – улыбнулась Алевтина Романовна. – Мне тут идти-то минут пять, пройдусь, ходить-то полезно!

– Спасибо вам большое, Алевтина Романовна, – сказала я на прощание. – Вы мне очень помогли. И Галине передайте от меня благодарность. И пусть у нее все наладится.

Я говорила сумбурно и несколько косноязычно, но совершенно искренне. Видимо, Алевтина Романовна это поняла, поскольку очень тепло улыбнулась в ответ и кивнула, слегка прикрыв глаза веками.

Оказавшись за рулем авто, я некоторое время раздумывала, собираясь с мыслями. Мне предстояло ехать в последний пункт, где я планировала побывать сегодня. Завтра расследование завершится, но как именно, зависит только от меня. Если я откажусь от сегодняшней, последней в моем плане поездки, то завтра представлю своей клиентке подробный отчет о несчастном случае, приключившемся с ее лучшей подругой. При этом я ничего не теряю, ведь сказала же моя клиентка, когда мы еще только составляли договор, что свой гонорар я получу в любом случае. Даже подчеркнула, что ей важно выяснить истинные обстоятельства смерти подруги. Мол, если выяснится, что Тонечка действительно умерла от последствий заболевания, она, Анжелика Витальевна, успокоится и закроет эту страницу.

Казалось бы, я побеседовала с врачом, который объяснил мне нюансы заболевания Антонины Колоярцевой. Он пытался убедить меня, что причина – беспечность самой пациентки. Если бы я захотела, то позволила бы себя в этом убедить.

Далее я составила список всех подозреваемых, последовательно исключая их из этого списка, одного за другим. У каждого из них оказалось железное, полностью заслуживающее доверия алиби. Оно было даже у Арсения Караваева. Я могла бы предоставить Дементьевой копию контракта и фотографию билета, подтверждающие, что в день смерти Антонины Сергеевны Арсений находился за сотни километров от ее дома. Но моя омерзительная дотошность заставила меня собрать сведения, опровергающие алиби Арсения: записи видео и показания свидетелей. А кроме того, он мне солгал. Вот что непростительно. Как и то, что я купилась на этот примитивный трюк.

Это положило конец моим раздумьям, и я принялась энергично выруливать из переулка. Последняя беседа с Арсением Караваевым необходима, а там будь что будет. Может, Арсению удастся убедить меня, что он не проникал в квартиру Колоярцевой, а, прождав ее до самого вечера, вновь безуспешно попытался с ней поговорить, но был выставлен за дверь. И когда он уходил, Колоярцева была жива-здорова, а ее смерть наступила по естественным причинам. Из-за беспечности пациентки.

Когда я уже подъезжала к дому, где снимал квартиру Арсений Караваев, я почти поверила, что мне удалось себя в этом убедить.

Глава 9

– Что ж, проходите, раз пришли. – Арсений, стоя на пороге, смотрел на меня равнодушными, странно пустыми глазами. Он вновь провел меня на кухню, видимо, так и не справившись с бардаком в комнате.

Опустившись на стул напротив меня, Арсений сидел молча и неподвижно, положив голову на руки. Совсем как в прошлый мой визит.

– Итак, – я первая нарушила молчание, – в прошлую нашу беседу вы трижды мне солгали?

– Трижды? – эхом повторил Арсений и усмехнулся. – Какая точность…

– Криминалистика – наука точная, – парировала я. – Так вот, вернемся к допущенным вами неточностям. Во-первых, вы солгали, заявив, что удалили вашу переписку с Викторией.

Арсений вздрогнул всем телом и, отняв руки от лица, с ненавистью посмотрел мне в лицо.

– И в этом покопались? – глухо произнес он, сжав кулаки.

– Во-вторых, – хладнокровно продолжала я, сделав вид, что не заметила его выпада, – вы прекрасно знали, где живет Колоярцева, и пытались поговорить с ней. Однако она вас выставила. Чего вы хотели от нее, признания в убийстве? С какой стати?

– А в-третьих? – саркастически поинтересовался Арсений, проигнорировав мои вопросы.

– К третьему, завершающему пункту лжи мы вернемся, когда разберемся с первыми двумя, – отрезала я. – Итак, почему вы так настойчиво стремились пообщаться с ненавистной вам старшей сестрой Вики?

– Если вы внимательно изучили нашу переписку, то могли бы сами обо всем догадаться. Да, я сохранил нашу переписку, это единственное, что осталось… Письма и фотографии… Ну, идите, сдавайте меня в полицию! – Арсений внезапно повысил голос. – Мне терять нечего, отрицать ничего не собираюсь…

Вдруг за дверью кухни раздался шум, и в тесное помещение ворвалась как вихрь