указала куда-то в сторону. Вероятно, в сторону той самой квартиры, с обитателями которой я в прошлый раз безуспешно пыталась побеседовать.

– Говорит мне, что звонила к ней в дверь какая-то женщина, высокая, вся в черном. Долго звонила, уходить никак не хотела. И в другие двери тоже звонила, – Алевтина Романовна многозначительно посмотрела на меня. – Она женщина очень хорошая, добрая, но очень уж боязливая, на улицу редко выходит, а дверь вообще никому не открывает. Только вот мне, мы с ней давно уже дружим. Да вот еще Антонине Сергеевне, когда она жива была, конечно.

Ясно, мертвой Антонине Сергеевне она, значит, дверь бы не открыла – довольно зло и неумно съерничала я про себя. И тут же себя одернула. Но очень уж я разозлилась на эту боязливую Галину. Ведь неспроста же Алевтина Романовна мне об этом рассказывает. Наверняка эта необщительная дама знала какие-то важные подробности, о которых могла бы сообщить мне еще в прошлый мой визит.

– Так ведь сейчас по квартирам кто только не ходит, – сокрушенно пожаловалась Алевтина Романовна. – Вот так войдут хитростью, мол, социальные работники, а у человека потом все сбережения пропадут. А то бывают такие, что и холодильник, и телевизор с собой прихватят. Хозяева потом хватятся, а уже поздно. А их потом ищи-свищи.

Я кивнула с серьезным лицом.

– Ваша соседка правильно делает, что не открывает дверь всем подряд.

– Ну вот, – с готовностью подхватила Алевтина Романовна, давая понять, что я верно оцениваю ситуацию. – Она меня спрашивает, зачем эта женщина ко мне приходила, то есть вы, значит. Ну я ей рассказала, что ищете вы молодого человека, что к Антонине Сергеевне приходил. А она мне и говорит, что тоже его видела.

– Ваша соседка видела, кто приходил к Колоярцевой? – переспросила я, внимательно глядя на свою собеседницу. Алевтина Романовна кивнула.

– Видела, говорит. И как раз в тот день, когда умерла Антонина Сергеевна. Или за день до этого, что ли. Утром она возвращалась с почты, из лифта шла к своей двери, а он, наверное, на лифте поднимался. Ее увидел, начал звонить в дверь к Антонине Сергеевне. А Галина-то чужих боится, поскорее к себе зашла и закрылась. И не видела, открыла ему Антонина Сергеевна или нет.

Я мысленно ликовала, обдумывая новую информацию. Два свидетеля – это уже серьезно. Запись с видеокамеры, конечно, хорошо, но сама по себе ничего не доказывает. Может, он просто заходил в подъезд, делал поквартирный опрос или что-то в этом роде. А это уже свидетельские показания. Тут я вспомнила о цели своего визита.

– Алевтина Романовна, – серьезным тоном обратилась я к хозяйке квартиры, – у меня с собой фотография молодого человека, который предположительно приходил к Антонине Сергеевне незадолго до ее смерти. Сейчас я вам ее покажу, а вы, пожалуйста, посмотрите очень внимательно и постарайтесь вспомнить, его ли вы в тот раз видели, хорошо?

Алевтина Романовна торжественно кивнула, и я, положив на стол смартфон, показала Алевтине Романовне фото бывшего коллеги Колоярцевой, Никиты Иванникова. Старушка, надев очки, пару секунд рассматривала фотографию, после чего решительно покачала головой.

– Нет, это не он, – твердо заявила она. – Тоже молодой, конечно, но тот был другой. У того волосы погуще, да и лицо другое. Нет, не он это, точно вам говорю.

– А что вы скажете об этом фото? – Я продемонстрировала фотографию Арсения Караваева.

Алевтина Романовна, едва взглянув на экран, радостно закивала.

– Вот! Вот это он! Волосы густые, вьющиеся, лицо его, красивый парень! – Она с добродушной улыбкой покачала головой, но улыбка тотчас сменилась озабоченным выражением.

– Это что, родственник ее объявился?

Я неопределенно кивнула, подумав, что в известном смысле пожилая дама права. Арсений Караваев действительно мог бы стать родственником Антонины Сергеевны, сложись все иначе.

– Вот ведь как, – неодобрительно протянула Алевтина Романовна. – Столько лет не объявлялся, незнамо где шатался, а тут – на тебе!

Она зорко глянула на меня в ожидании ответа. И здесь всплыл пресловутый жилищный вопрос.

– Алевтина Романовна, вы не могли бы мне помочь еще немного? – спросила я, решив пока не развивать тему родственных отношений Колоярцевой.

– Да, если нужно, то конечно, – засуетилась старушка.

– Тогда пойдемте вместе к вашей соседке, Галине, – попросила я. – Может, в вашем присутствии она не побоится со мной поговорить?

– А пойдемте! – Алевтина Романовна с готовностью поднялась и пошагала из кухни. Я вышла следом.

Алевтина Романовна решительно надавила на кнопку звонка соседней двери.

– Галина! Галочка! – пропела она. – Открой, золотко мое, с тобой поговорить хотят.

Тут Алевтина Романовна замолчала, прислушиваясь, и обернулась ко мне.

– Идет, – шепотом сообщила она с заговорщической улыбкой, лукаво подмигнув. Я услышала, как кто-то осторожно поворачивает замок, после чего ручка на двери начала медленно опускаться. Дверь слегка приоткрылась, и в дверном проеме появилось бледное узенькое личико с широко распахнутыми испуганными глазами.

– Галочка, не бойся, – ласково сказала Алевтина Романовна. – Эта девушка из органов, покажет тебе фотографию и уйдет. Да ты выйди к нам, не бойся.

Дверь приоткрылась чуть шире, и из-за нее выскользнула невысокая худенькая женщина с гладко зачесанными волосами. Темно-коричневый махровый халат с перетягивавшим талию поясом доходил ей почти до щиколоток. На вид женщине можно было дать от тридцати до пятидесяти. О таких как Галина обычно говорят «женщина без возраста».

– Здравствуйте, – тихонько прошелестела она и глянула на Алевтину Романовну. Та ободряюще ей улыбнулась.

– Добрый день, – приветливо поздоровалась я. – Галина, вы ведь видели мужчину, который на днях приходил к вашей соседке? К Антонине Сергеевне?

Галина вновь бросила испуганный, вопросительный взгляд на Алевтину Романовну, потом обернулась ко мне и быстро кивнула:

– Да.

Говорила она очень тихо, словно процесс произнесения слов давался ей с большим трудом.

– Я покажу вам фотографию мужчины, – пояснила я, доставая смартфон, – а вы скажете, похож ли этот молодой человек на того, которого вы видели у двери вашей соседки, договорились?

Галина кивнула и, вскинув на меня серьезные глаза, тихо ответила:

– Хорошо.

Для чистоты эксперимента я вновь показала Галине фотографию Никиты Иванникова. Галина внимательно посмотрела на экран, потом на меня и очень