Особого выбора, в общем-то, для маневра у союзников не было. Путь между берегом и островом был только один – через узкий извилистый пролив. Затем корабли сразу попадали под огонь всего турецко-египетского флота, ждавшего их, стоя на якорях. Здесь тоже выбирать было не из чего. Путь между берегом и линией неприятельских кораблей был невозможен из-за мелководья и подводных камней. Выход был только один – атаковать неприятеля, войдя вовнутрь его боевых линий, т. е., по существу, заранее обрекая себя на перекрестный огонь всего турецко-египетского флота. Решиться же на такое можно было, обладая не только мужеством и хладнокровием, но и великой верой в правоту и благородство своего дела.

Вскоре в подзорные трубы можно было уже разглядеть расположение флота Ибрагим-паши. Он стоял на якорях в глубине бухты, расположенный в несколько вогнутых линий. При этом линейные корабли и тяжелые фрегаты стояли ближе к выходу, борта их были обращены к центру бухты. Мелкие суда расположены между большими и ближе к берегу. Транспорта укрылись на мелководье и прикрывались береговыми батареями. На флангах боевой позиции затаились начиненные порохом брандеры. расположен турецко-египетский флот был превосходно. Опытному глазу это было ясно с первого взгляда…

На флагманском турецком корабле подняли сигнал: «Не ходить далее». Над «Азией» появился немедленно ответ Кодрингтона: «Иду давать приказания».

Море было достаточно спокойным, ветер же – попутным и тихим. Боевой порядок был оставлен тот же, что и на подходе к бухте: англичане с французами в левой колонне, русские в правой.

Над мачтами трепетали кроваво-красные турецкие флаги, пестрели всевозможные значки и вымпела.

Едва шедший передовым «Дартмут» поравнялся с пушками бастионов Сфактерии, оттуда грохнул холостой выстрел, пока предупреждающий. Его проигнорировали. Корабли один за другим проходили мимо батарей, пугая турок орудийными жерлами в распахнутых портах.

Едва шедшая головной «Азия» вышла на траверз Сфактерии, к ее борту подошла шлюпка. Чернобородый турок в атласных шальварах передал Кодрингтону послание Ибрагим-паши. В ожидании ответа туркам разрешили встать на бакштов.

Облокотясь на перила шканцев, Кодрингтон надорвал конверт и пробежал глазами текст письма. На плохом английском драгоман Ибрагима излагал требования паши немедленно повернуть обратно.

– Где ваш командующий? – прокричал Кодрингтон на шлюпку.

– Славнейший и досточтимый Ибрагим-паша, да продлятся его благодатные годы, изволил уехать из Наварина в срединные провинции! – с поклоном ответил турок-толмач.

– Оставил ли он какие-нибудь распоряжения? – уже теряя терпение, задал вопрос вице-адмирал.

– Увы! – улыбаясь, развел руками турок. – Ничего не оставил!

– Пишите ответ, – велел вице-адмирал адъютанту. – Я пришел сюда не для того, чтобы получать приказания, а для того, чтобы их отдавать. Если же по союзникам будет открыт огонь, то турецкий флот будет немедленно уничтожен!

Из воспоминаний очевидца: «Английский адмирал перед входом в гавань встречен был турецким офицером, который объявил, что якобы находящийся в отсутствии Ибрагим-паша не оставил приказаний касательно дозволения входа союзных эскадр в сей порт, а потому он требует, чтобы, не ходя дальше, поворотили в море, – на что Кодрингтон ответил, что он пришел сюда не получать, но давать приказания, и что после вероломного нарушения слова, данного Ибрагимом, он истребит весь флот их, ежели хотя один выстрел сделан будет по союзникам, – с сим ответом офицер отпущен обратно».

Турок, путаясь в атласных шальварах, убыл ни с чем, а корабли продолжили движение. Около двух часов пополудни вначале английские, а за ними и французские корабли прошли мимо прикрывавших вход батарей. Миновав узкость, они тут же расходились, чтобы занять установленные диспозицией места. Орудийная прислуга, сжимая в руках банники, цепенела в ожидании почти неизбежного…

Над «Азией» взметнулись флаги. Командующий обозначал постановку на якорь фертоинг. Рядом положила якорь «Генуя». Напротив британских кораблей борт в борт стояли два турецких линкора. «Альбион» встал несколько ближе к центру турецкой «подковы» между третьим турецким линкором и 56-пушечным фрегатом. Корвет «Тальбот» перешел на западный фланг неприятельской позиции. Успели занять свое место и суда особого противобрандерного отряда во главе с фрегатом «Дартмут». Они расположились против своих вероятных противников – брандеров.

Французский фрегат «Сирена» под флагом де Реньи положил якорь подле египетского фрегата «Энина», неподалеку от «Дартмута». Шедшему следом за «Сиреной» французскому линкору «Сципион» не повезло. Следуя на предписанное ему место, он столкнулся с брандером, вследствие чего бушприт корабля запутался в вантах неприятельского судна. Кляня все на свете, французы пытались избавиться от опасных объятий. Турки, наоборот, торопились надежней зацепиться крюками за свою потенциальную жертву. Началась отчаянная рукопашная драка, однако до пушек дело все еще не дошло.

Вдали белела парусами русская эскадра, только еще входившая в бухту.

Если бы можно было глянуть на расположение вошедших в бухту эскадр, то оно выглядело бы следующим образом: справа фрегат и два брига под британским флагом, затем два французских корабля с фрегатом. Ближе к центру – английские линейные корабли и один французский. Между ними пустота – место для еще не подошедшей русской эскадры. На левом фланге туркам грозили пушками английские и французские фрегаты с бригами. Между ними и линейными кораблями тоже пустое пространство – здесь согласно диспозиции должны были встать четыре русских фрегата.

Из воспоминаний участника событий: «Корабль “Азия”, достигнув в полумесяце того места, против коего Кодрингтон предположил, и как и в приказе его о том объявлено было, вести атаку, лег фертоинг со шпрингами против кораблей, на коих развевались флаги капитан-бея Тагир-паши и Могорем-бея. Мателот его “Генуя” стал также фертоинг, имея шпринги с обеих сторон, противу линейного корабля, а следовавший за ним “Альбион” расположился против двух двудечных фрегатов, из коих один имел 62, а другой – 56 пушек.

Шлюп “Тальбот” встал на правом фланге противу 50-пушечного фрегата, а бриги “Филомель” и “Москито” – между брандерами.

Капитан Фелловс также мирно расположился со своим фрегатом “Дартмут” между левым флангом, брандером и крепостью, бриги “Розе” и “Бриск” тут же заняли свои места.

Французский фрегат “Армида” пошел на правый фланг к “Тальботу”, а бриг “Алсиона” и шхуна “Дафна” стали один подле другого почти перед носом корабля “Азия”.

Английский тендер “Гинд” спешил к месту стоянки своего адмирала. Господин де Реньи, следуя по диспозиции за “Альбионом”, преодолев по входе в порт все затруднения, проходя в тесноте брандеров и мелких прежде его туда вошедших судов, стал около половины 3-го часа противу двухдечного 64-пушечного египетского фрегата “Нзины”, на ветре бывшего и занимавшего первое место на левом фланге неприятельской линии. Трем кораблям его эскадры надлежало расположиться за ним последовательно так, чтобы занять неприятеля между ним и кораблем “Азия”».