Противники напряженно вглядывались друг в друга. На турецких и египетских судах тоже были наготове. Обе стороны ждали, что последует дальше. Томительно тянулись минуты. Напряжение росло. Нервы у всех были на пределе.

Союзников больше всего волновали брандеры, буквально нависавшие над флагманскими кораблями англичан и французов. К тому же все еще не мог расцепиться с навалившимся на него брандером и неудачливый «Сципион».

С палубы «Азии» было хорошо видно, как на турецких брандерах вытаскивали наверх и разбивали бочки с порохом, демонстративно готовясь к атаке.

Кодрингтон был предельно собран, ведь первый же бросок брандеров, стоящих впритык к кораблям союзников, будет наверняка иметь последствия самые губительные. Надо было что-то срочно предпринимать, но вице-адмирал все еще не оставлял надежды на мирный исход.

– Дайте сигнал на «Дартмут», пусть пошлют парламентера с требованием отвести подальше брандеры! – велел он.

Спустя несколько минут от правофлангового «Дартмута» одна за другой отвалили две шлюпки. В первой парламентером был лейтенант британского флота Генри Фицрой. Гребли быстро, лейтенант торопился исполнить адмиральской приказ. Тысячи глаз с надеждой следили за утлым суденышком.

И в этот напряженнейший момент у турок сдали нервы! Капитан брандера посчитал себя оскорбленным и щелкнул кремневым замком пистолета.

– Я парламентер! Не стреляйте! – кричал британский лейтенант, размахивая привязанным на конце сабли белым платком.

И тут раздались ружейные выстрелы. Вначале один, за ним еще и еще. Голос Фицроя утонул в ружейной трескотне. Тогда, чтобы привлечь к себе внимание, Фицрой вскочил в рост и поднял саблю с платком высоко над головой. Последнее, что увидел храбрый моряк, были перекошенные злобой лица стрелявших турок. Сразу две или три пули, пущенные почти в упор, пробили его тело. Фицрой повалился навзничь между шлюпочных банок. Бившая фонтаном кровь заливала уже никому не нужный белый платок. Налегая на весла и пригибаясь от проносящихся мимо пуль, гребцы торопились уйти обратно.

Дальше все произошло, как происходит во время камнепада в горах, когда небольшой камешек, устремляясь вниз, образует целую лавину. Едва английский офицер упал на банку своей шлюпки, как капитан турецкого брандера поджег свое судно и, обрубив якорь, бросился на «Дартмут». План турка был прост – сцепившись с фрегатом, разнести его в клочья. Но англичане были уже наготове. Видя убийство своего офицера, немедленно разрядили по туркам пушки артиллеристы «Дартмута». Ядра тотчас накрыли вероломный брандер. С фрегата отчетливо была видна падающая мачта, слышны крики раненых. Пылающий брандер потерял ход, и его стало понемногу сносить в сторону. Теперь он был уже не опасен.

Видя залп «Дартмута», не остался в долгу стоявший рядом с брандером египетский корвет. Его борт тоже заволокло пороховым дымом. Не утруждая себя вопросом, кто же конкретно стрелял по брандеру, египтяне послали свои ядра по французской «Сирене» – флагману де Реньи. Залп был точен, и ядра нашли себе обильную добычу на палубе фрегата. Пронесшееся низко над палубой ядро оторвало ноги сразу нескольким матросам. Почти сразу последовал залп и с соседнего египетского фрегата. «Сирена» незамедлительно ответила. Залпом был разнесен в клочья второй турецкий брандер.

Но не все сложилось столь благополучно на других участках союзнической позиции. В момент первых залпов был подожжен все еще не расцепившийся к этому времени со «Сципионом» турецкий брандер. Отдав якорь, чтобы французам было труднее отойти в сторону, турки шлюпкой покинули свое горящее суденышко. Над подожженным брандером мгновенно вырос огромный столб пламени, который в считаные минуты охватил всю носовую часть беспомощного «Сципиона». Зарифленные паруса фок-мачты и смоленые снасти французского линкора сгорели в одно мгновение.

– Аварийные партии к очагам пожара! Сбивать пламя и менять паруса! – хладнокровно распоряжался на квартердеке капитан «Сципиона» Миллиус. – Расцепляться с брандером! У нас осталось всего несколько минут!

Ситуация на «Сципионе» осложнялась еще и тем, что едва был подожжен сцепившийся с ним брандер, как турки открыли по «Сципиону» яростную пальбу со всех сторон, надеясь побыстрее прикончить хотя бы один из кораблей союзников. Особенно преуспевала в том береговые батареи, избравшие горящий линкор своей жертвой. Огромные береговые пушки буквально засыпали «Сципион» 48-фунтовыми мраморными ядрами, которые разбивали борта и плющили людей в лепешку. Ядра сыпались на французский линкор градом с обоих бортов. Трижды сбивали огонь французы, но трижды пожар вновь и вновь перекидывался на корабль с горящего брандера. Вскоре раздуваемое свежим ветром пламя уже во всю полыхало в носовых пушечных портах. Там то и дело рвались кокоры с картузами, еще боле усугубляя борьбу с огнем. Пожар тушили заливными трубами и лагунами, но пока это помогало мало. До люка крюйт-камеры было уже несколько метров, а это означало, что до страшного конца «Сципиона» и всей его команды оставались какие-то секунды.

– Пока не поздно надо выбрасывать за борт весь порох! – кричал Миллиусу старший артиллерист.

– Если мы выбросим порох, как же мы будем сражаться? – невозмутимо ответил Миллиус. – Позаботьтесь лучше, чтобы преградить путь огня к крюйт-камере!

В отчаянной схватке с огнем французским морякам ценой неимоверных усилий удалось все же отстоять свой корабль. При этом девять человек сгорели в огне заживо!

Тем временем на помощь французам бросились шлюпки с «Дартмута» «Розы» и «Филомелы». Капитан Феллоус достойно исполнял свой долг – бороться с неприятельскими брандерами и спасать от них союзные корабли. Сцепившись с брандером, английские шлюпки удержали его до тех пор, пока французский линейный корабль при помощи наскоро поставленного на бизань-мачте паруса не отошел в сторону. После этого англичане, обрубив якорный канат настырного поджигателя, отбуксировали его в сторону и потопили.

Снова став на якорь, «Сципион» открыл огонь по турецкому флоту и с особой злостью по крепости, громившей до этого французов каменными глыбами.

Начало перестрелки застало французов врасплох. Если англичане к этому времени уже успели занять свои места согласно диспозиции, то французы еще только выдвигались на указанные им позиции. Начавшая сражение флагманская «Сирена» около часа билась с 64-пушечным турецким фрегатом, поражаемая с кормы еще сразу несколькими фрегатами. Спустя некоторое время на помощь «Сирене» подошел «Дартмут». Общими усилиями им удалось взорвать настырный фрегат. Но дистанция боя была столь мала, что силой взрыва на «Сирене» вырвало из степса бизань-мачту. Палубу французского фрегата завалило горящими обломками погибшего турка. К счастью, большого пожара удалось избежать, а с малыми очагами быстро справились матросы аварийных партий. Вслед за тем «Сирена» перенесла огонь на фрегат «Нзины». Через некоторое время подожгла и заставила его замолчать.

Шедший в боевой колонне за «Сципионом» второй французский линкор «Тридан», проходя в тесноте судов, чудом избежал столкновения, поэтому вынужден был бросить якорь не там, где было предписано, а где получилось. В силу этого он мог поддерживать своими пушками только «Сирену», тем, что палил по египетским фрегатам, ведшим огонь по французскому флагману.