Тимур не заслуживает такого отношения и, может быть, я обязательно расскажу ему все. Потом. Если буду уверена, что он не станет меня презирать. Потому что уже сейчас одна мысль, что я могу потерять Тимура, вызывает настоящую физическую боль.

— После того, как родился Богдан, — договариваю, и Арсанов сдавливает меня в объятиях.

— Я понял, Полечка. Значит, подождем.

Он ставит меня на землю, и я еще некоторое время стою, держась за его руку, и пытаюсь унять колотящееся сердце.

* * *

Он так и думал, что здесь что-то не то. Что-то связано такое с отцом Богдана, нехорошее. Иначе отчего Полина так цепенеет каждый раз и замыкается, стоит только его упомянуть?

Тимур проводил Полину до их с сыном спальни, по дороге они заглянули к Соне. Полинка потянула, он потом собирался зайти. И это было удивительное ощущение, когда его дочерью интересовался еще кто-то кроме него самого и матери.

Он ее еще раз поцеловал возле двери, когда спокойной ночи желал. Понимал, что не стоит, что потом придется справляться с накатившим желанием. Но желание почувствовать, как она вздрагивает в его руках, ощутить вкус ее губ оказалось сильнее.

Теперь Арсанов наматывал круги по территории и думал. Этого гламурного дрыща Роберта пробили сразу, Костя его подобрал как только водитель с Полинкой отъехали от дома. Тот от испуга даже упираться не стал.

Дрыщ Роберт уверен, что он отец Богдана. Что Полина намеренно записала рождение мальчика двумя месяцами позже. Но Тимур точно знает, когда родился Бодька, он почти присутствовал при его рождении. Значит, надо самому поговорить с дрыщом, а заодно выяснить, откуда такая настойчивость. И зачем ему спустя пять лет понадобился ребенок.

Арсанов не сомневался, что Полина говорит правду. Если бы Роберт был отцом мальчика, какой смысл был бы скрывать это от Тимура? Он лучше всех смог бы защитить их обоих. Тем более, дрыщ сказал, когда они расстались. И Полина подтвердила.

Скорее всего, она решила ответить изменой на измену. Возможно, даже не совсем отдавала отчет в своих поступках. Но…

Было одно «но». Прошло два месяца, для состояния аффекта многовато. Значит, начала с кем-то встречаться назло бывшему. И попала на такое же ничтожество.

Был еще вариант, от одной мысли о котором Тимур реально зверел. Если ее изнасиловали. Тогда оправданы и ее реакция на любое упоминание об отце ее сына, и ее нежелание о нем говорить.

Но тогда лучше этому подонку самому где-то тихо умереть, пока Арсанов его не нашел. А для начала он поговорит с Робертом.

Тимур обвел взглядом темные окна дома. Вот за тем, третьим справа, спит его новая семья. Пока еще не совсем семья, они пока в самом начале. Но по тому теплу, которое растекалось внутри, стоило лишь подумать и о Польке, и о Богдане, Тимур чувствовал, что привести их сюда, в свой дом было самым правильным решением, которое он только принимал в своей жизни.

* * *

— Почему ты в этом так уверен? — Арсанов сверлил взглядом сидящего перед ним мужчину и с трудом справлялся с желанием задвинуть ему в солнечное сплетение. Но приходилось справляться, хотя холеное лицо бывшего бойфренда Полинки вызывало исключительно отвращение и брезгливость.

— Это же Полина, — Роберт уже понял, что бить его не будут, и теперь вел себя уверенно, где-то даже с вызовом. Может, все-таки задвинуть? — Я ее пока на первый раз уломал, сколько времени и денег угрохал. А сколько ей предлагали всего лишь за одно свидание или поездку на уик-энд. Другая бы на ее месте уже состояние себе заработала или замутила с кем-то вроде вас…

Тимур наклонился вперед, Костя хрустнул пальцами, и Роберт опомнился.

— Полину в постель можно уложить только если много и долго рассказывать про любовь. Иначе с ней не работает, — он сказал убежденно, переплетя руки на груди. — Она физически неспособна лечь под кого-то просто так через месяц знакомства. Поэтому я уверен, что ее сын — мой.

— Значит так, — Тимур снова подался вперед, и Роберт сел ровно, — я лично отвозил Полину в роддом. Дата родов совпадает с датой в свидетельстве о рождении Богдана. Это раз. Если я еще раз увижу тебя возле своей жены и сына, у тебя будут большие проблемы и с деньгами, и со здоровьем. Это два. Дальше продолжать?

— Нет, я все понял, — Роберт поднялся и направился к двери. Быстро так направился.

— Стой, — окликнул его Тимур. Тот замер. — Зачем тебе сын понадобился? По тебе не скажешь, что тебя одолевают отцовские чувства.

— Проект у них международный, — ответил вместо Роберта безопасник, — сбор в фонд помощи детям с ограниченными возможностями. Этот чмошник решил, если у него сын-инвалид появится, то он на этом кучу бабла заработает. Протащит его в проект и при этом пропиарится.

— Это правда? — спросил Тимур, бросив на Роберта тяжелый взгляд.

— Я хотел помочь своему сыну, — ответил тот упрямо.

— Пошел вон, — устало сказал ему Тимур, и ему не пришлось повторять дважды.

— Может, все-таки… — Костя красноречиво кивнул вдогонку.

— Пусть валит, — Арсанов поморщился, — еще сидеть из-за такого.

Потер лицо и уставился в потолок. Неужели он прав, неужели Полину изнасиловали.

— Костя, найди отца Богдана, — повернулся он к безопаснику. — Эта гнида правду говорит, Полина бы не стала… В общем, я думаю, ее могли изнасиловать. И если это так, то…

— Я понял, — мрачно кивнул Константин.

Завибрировал телефон. Мама.

— Мам, вы уже вернулись?

— Здравствуй, сынок. Нет, к выходным будем. Ты как? Как Сонечка?

— Все хорошо, — Тимур откинулся на спинку кресла и вытянул ноги, — у нас все отлично.

— Сынок, — голос матери звучал немного натянуто, — я говорила с Ниной. Только не перебивай, послушай. Она очень сожалеет, что так получилось. Ты один, Сонечке нужна мама. Нина готова пересмотреть свое отношение к девочке. Вы же неплохо ладили, может, ты попробуешь…

Дальше Тимур слушать не стал.

— Не надо, мам. Я не хочу «неплохо». И у Сони уже есть мама.

— Откуда, Тимур? Кто это? Я ее знаю? — мать всполошилась так, будто он сказал, что собрался постричься в монахи.

— Нет, ты ее не знаешь. Но это не имеет значения. Я женюсь, мам, и это не обсуждается. И еще у меня теперь есть сын, мама.

Сказал и нереально кайфанул от того, как это прозвучало.

Глава 21

Тимур улетел в Вену.

Мы с Бодькой всего несколько дней в его доме, а у меня уже такое чувство, будто мы