на каком-то пони. Да она совсем со скуки за… за… загнется! — вспомнил он современное словечко из своего мира.

— Да пусть себе скучает! Подумаешь, лошадь, — Эльдарион начал злиться. — Ну что у тебя, на ней свет точкой бытия сошелся?!

Верба, нечаянно ставшая камнем преткновения у мальчишек, с тревогой ждала дальнейших развитий, начав остро сожалеть, что она не пони. Ситуацию спас подошедший Ласталай.

— Друзья мои, что я слышу, никак вы ссоритесь?! И из-за чего?! Лично я никак не против того, чтобы Верба сопровождала нас в прогулках. Уверяю вас, она ничем не помешает, считайте, что это ещё одна большая собака, как я!

Верба недовольно отвела уши назад и скорчила строгую морду, услышав, что её сравнили с собакой, но протестовать не стала, так как пёс ростом был с неё саму и, следовательно, сказал правду.

Прогулочная территория для двух шестилетних мальчиков, разумеется, пока что была строго ограничена придомовым участком, но так как в него входили огромные сады с прудами, цветниками, гротами, и такой же огромный парк, то пацанам было куда деть свою прыть.

Но даже и здесь нашлось место таинственному. Обнаружилось оно в глубине парка на одной из солнечных больших полян — длинное высокосводное здание, чья ажурная крыша привлекала внимание ещё с крыльца дома Элронда. Стояло здание в окружении старых заскорузлых деревьев, кустов сирени и шиповника. Тихое, печальное и загадочное место. Почтительно притихнув, Келли с Элдарионом медленно ступили под стрельчатый свод арки и оказались на краю колоссального зала, убегающего в солнечную даль. Здесь было пыльно и мусорно — на песке тут и там валялись обломки камней и палая листва, захрустевшая под ногами ребят.

— Что это?.. — зачарованно выдохнул Келли, с изумлением обозревая солнечный простор. Размером зал был примерно со стадион, сходство с ним придавали бортики с тонкими витыми колоннами вдоль всей длины помещения с обеих сторон.

— Никто не знает, — зябко поежился Ласталай. — Говорят, здание вместе с домом построил Эарендил Мореход, отец Элронда, так как ему было смутное видение далекого будущего. Просто увидел большое высокосводное здание, ярко освещенное огнями, слышал чудесную музыку, льющуюся из удивительных инструментов, видел толпы счастливого народа, их сияющие глаза и улыбки, повсюду разносился их радостный смех, эхом разносящийся под этими сводами, — пёс приподнял голову к потолку, вздохнул и продолжил: — Для чего-то оно было построено, для каких-то прекрасных дел… Но увы, мечты так и остались мечтами, Эарендил создал это место и дом, передал их сыновьям, а сам умер, не дождавшись ни реализации, ни воплощения своих замыслов. Наверное потому, что он сам не знал, для чего строил всё это.

— А дом тоже брошен? — жалобно спросил Келли.

— Да, — пёс кивнул. — Впрочем, Элронд не случайно создал Ривенделл именно здесь, он хотел поселиться в том месте, где осталась частичка его отца — вот этот странный зал и дом, неподалеку отсюда. Его планировка довольно необычна, поэтому в нём никто не пожелал поселиться.

— А дом можно посмотреть? — тут же заинтересовался Келли.

— Конечно, он там стоит, на склонах вулкана. За ним присматривают, так что он не обветшал и сохранился в прекрасном состоянии, прямо хоть сейчас въезжай в него, да вот только никто не хочет, слишком уважают память Эарендила Морехода.

Следуя за псом и его речью, мальчики и лошадь пересекли длинный загадочный павильон насквозь и вышли из другого его конца. Дом стоял в том же парке, чуть в стороне от первого здания и имел действительно странную планировку — был совмещен с конюшней вплотную. Их ведь обычно отдельно от жилища ставят… А тут нате вам, впритык к фасаду. Келли и Эльдарион смущенно осмотрелись, войдя на круглый конюшенный двор с водоемом посередине.

Верба, движимая любопытством, заглянула в ближайший от входа денник и осталась под сильным впечатлением, тот был просто роскошен — широк и просторен, с двумя отделениями: спальным гротом и столовым помещением — решетки для сена и ясли для зерна достаточно узнаваемы. Дверей в конюшне, как и положено у эльфов, традиционно не было.

«Интересно, какой лошади могут понадобиться двухкомнатные квартиры?» — озадачился Келли, заглянув туда же вслед за Вербой.

От конюшни дом всё же разделялся пристройками вроде шорных и каретных. Это мальчики выяснили почти что с облегчением, проверив несколько каменных сараев, расположенных по сторонам от главного фасада странного дома. В остальном он оказался вполне обычным, мало чем отличимым от дома Элронда, разве что габаритами поскромнее. И конечно же, он был пуст — мебель и предметы интерьера были бережно прикрыты простынями. Подоконники и дверные проемы были засорены палыми листьями, под потолком кое-где виднелась свежая паутина, сплетенная паучками взамен сметенным эльфами-смотрителями.

— И когда успевают? — проворчал Ласталай. — Раз в неделю же приходят убирать…

Улыбнувшись на это замечание, Келли прошел мимо пса к лестнице, намереваясь подняться на второй этаж. В пустующих домах-заброшках ему ещё не доводилось бывать и было интересно абсолютно всё. И осмотреть надо сверху донизу, с чем он и поднялся наверх. Свой-то дом Келли пока стеснялся осматривать целиком, за некоторые двери надо ведь разрешения спрашивать, а этот дом ничейный, и значит, можно смело смотреть всё, что пожелается.

Пропали мальчики надолго, они бы и про обед забыли, да Ласталай не дал — напомнил о времени и в положенный час отвел домой. Элронд, узнав о причине долгой прогулки, мудро предложил сыну осмотреть собственный дом. Келли, получив официальное разрешение от папы, после обеда кинулся добросовестно исследовать жилище. И нашел библиотеку, в которой застрял до ужина. Шутка ли, огромные раритетные тома в кожаных обложках с золотым и серебряным тиснением и медными уголками и застежками, в каждой книге скрывались прекрасные иллюстрации, да что там картинки, сами буквы вызывали оторопь и восхищение, будучи выполненными от руки. Такие книги, насколько Келли понимал, назывались рукописями.

А картины! Господи ты боже мой, что это были за картины!.. Тонкие изысканные работы неизвестных художников затрагивали самые отдаленные струнки в душе Келли, пока он смотрел на искусно изображенные деревья и цветы, горы и долы, которые по красочности и достоверности превосходили самые лучшие и точные фото. Олени и косули, медведи, лисы, белки, зайцы, бурундуки, все они смотрели со страниц, как живые. Язык, правда, был незнаком, но Келли не расстроился, узнав некоторые буквы, ведь если есть узнаваемые письмена, то значит, и весь язык несложно выучить.

С чем он