— Пакстон. — Он покачал головой. — Ничто нестоит жизни. Ничто не стоило смерти Питера. Эта война не стоит твоей жизни. Ябыл не прав. Это не наше дело, не наша земля.

Мы обречены. Рано или поздно мы проиграем. Мне хотелось быувидеть наше поражение. Никогда не думал, что смогу сказать такое. На днях явстречался с министром обороны Кларком Клиффордом, он окончательно убедил меня.Если тебе нужны факты, пойди поговори с ним. Я дам тебе работу где захочешь, ноздесь, в Штатах. Информацию ты найдешь и здесь, но во Вьетнам ты не поедешь.Если что случится с тобой, я не переживу этого. Мы должны беречь друг друга впамять о Питере. И ты должна, Пакстон. — Он строго посмотрел на девушку,но, похоже, уговоры на нее не действовали.

— Я должна больше. — Она опустила глаза, онасказала это человеку, который был отцом Питера, который мог стать ее свекром,но уже никогда им не станет. — И вы тоже, мистер Вильсон. — Пакстонподнялась, она приняла решение. — Я не буду отсиживаться здесь, пока кто-тоза меня ищет ответы. Я поеду. Не важно, пошлете меня туда вы или кто-то другой.На худой конец, поеду сама и буду присылать сюда репортажи.

Может, найдутся те, кому это будет нужно.

— Пакстон, я… — Эд встал, пристально посмотрел надевушку и коснулся ее плеча.

— Я должна.

Он стоял и смотрел на нее. Пакстон все та же девушка,которая должна была стать женой его сына, но она повзрослела.

Разочарование, боль потери, страдание стали вехами ее роста.

— Позволь еще раз поговорить с тобой. Ты можешьподождать. Подумай полгода. Тогда мы поедем вместе. — В его голосе звучаланадежда.

— Нет, нас обманывают. Я сейчас хочу узнать все сама.

— Пакстон, ты не знаешь, что значит бытькорреспондентом в таком месте, как Вьетнам. Ты не понимаешь, что это значит:получить командировку туда. Для этого нужны годы и опыт.

Пакстон печально улыбнулась.

— А вот чтобы посылать наших парней на смерть, годы ненужны. Их просто грузят на корабли и везут умирать. Я готова, мистер Вильсон, язнаю. — Она переубедила Вильсона-журналиста, оставалось убедитьВильсона-отца, который был готов сделать все, чтобы остановить ее. — Выпоможете мне? — Она смотрела ему в глаза, в глаза, в которых стояли слезы.

Не может он послать Пакстон туда, где погиб его сын, неимеет права. Но если не он, то кто-то другой пошлет ее в район боевых действий,а может, и на смерть. А он может защитить ее, уберечь.

— Хорошо, я согласен. Но ты должна будешь делать толькото, что скажем тебе мы, и точно следовать директивам.

Впервые за все последние месяцы Пакстон почувствовала себясчастливой, она добилась своего.

— Ты меня поняла? — Эд говорил с нею, как скапризным ребенком, которому позволили войти в герцогские владения, но приодном условии… — Ни загородных вечеринок, ни демонстраций новых коллекцийодежды… ясно?

Пакстон рассмеялась. Не похоже было, чтобы речь шла оботъезде новоиспеченной журналистки в Сайгон.

— А ты это серьезно? Может, мне все же стоитпопробовать отговорить тебя.

Пакстон покачала головой. Эд тяжело опустился в кресло, онпроиграл. Лицо Пакстон просияло. Она знала, что должна это сделать, впервые задолгое время она поверила в себя. Но счастлива ли она?

— Я обещаю, что это будет хорошая работа.

В глубине души Эд ее понимал и по-своему радовался за нее. Ивсе же он предпочел бы, чтобы причиной радости Пакстон был симпатичный парень,с которым она бы познакомилась.

Это было бы куда более безопасно.

— Меня не волнует качество твоей работы. Меня волнуеттвоя жизнь, — оборвал он ее. — Позаботься о ней, пожалуйста. —Он провел рукой по седым волосам — жест Питера. Та же линия лба, то же лицо,глаза. Он посмотрел на Пакстон, в его глазах был страх.

«Господи, что скажет Марджори…» — Я совсем забыл сказать оГабби… Габби вчера родила мальчика. Его назвали Питер.

Пакси радовалась за нее. Жизнь за жизнь. В то время, когдане стало Роберта Кеннеди, на свет появился малыш Габби, принеся в этот мирновую надежду. Души свободны, их воплощение не предугадать, но всегда на сменуодной мечте приходит другая. Это магия. Это жизнь.

— Я рада за них. Габби в порядке?

— Да. Она позвонила нам сразу. Если верить Мэттью, всепрошло благополучно.

Пакстон кивнула. Странно, она увидит мальчика, которогоназвали в память о Питере. А для нее не будет ни детей, ни мужчин. Она хотелаодного: уехать во Вьетнам и добиться правды. Странно, как сильно изменилась еежизнь. Мечты ушли: она хотела в Гарвард, а вместо этого получила Беркли иПитера. А теперь вот Пакстон волнует эта война, она уезжает в Сайгон, чтобыузнать правду и рассказать о ней американцам, чтобы они знали, за что их мужьяи сыновья умирают во Вьетнаме.

— Когда я смогу отправиться? — Пакстон хотелапоставить точки над i, Эд знал эту ее черту. Он посмотрел на календарь, сделалнесколько замечаний на полях еженедельника и обратился к ней:

— Это не займет много времени. Я поговорю с нашимиинформационными бюро в Сайгоне и узнаю, какие документы нужно подготовить…

— Я не хочу ждать полгода.

— Я думаю, тебе не придется ждать слишком долго, этозаймет неделю, ну, может, две-три от силы. Нам потребуется оформить выездныедокументы, собрать последние сводки, тебе нужно сделать прививки. Давай положимнедели две. Такой расклад устроит тебя?

Пакстон кивнула, удивленная, что добилась своего. Онаулыбнулась.

— Вполне подходит. Я, пожалуй, съезжу пока домой,попрощаюсь с матерью.

— Так и сделаем. Я позвоню в Саванну и сообщу, когданужно будет вернуться. Ты можешь сделать прививки дома. Их немного, думаю, твойбрат, если захочет, поможет тебе. — Эд очень хотел, чтобы родственникиотговорили ее от этой поездки, но, к сожалению, хорошо знал характер Пакстон —если она что-то решила, ничто не остановит ее. У девушки сильная воля и доброесердце, и лучше, чем кто-либо другой, Эд представлял, что она пережила запоследнее время. Он вышел из-за стола и подошел к Пакстон. — У нас былочень трудный год, Пакс. Я надеюсь, ты не совершишь непоправимой ошибки. —Эд притянул ее к себе и поцеловал в макушку. — Мы не хотим потерять итебя.

— Вы не потеряете, — прошептала она и прильнула котцу Питера. Удивительно, но она была уверена, что с ней все будет в порядке,ведь у нее был перед Богом заступник — Питер.

Пакстон прилетела в Саванну в пятницу днем, через двое сутокпосле убийства Роберта Кеннеди. По телевидению всюду транслировали, кактраурный поезд с телом движется через всю страну, люди в каждом городепрощались с ним и плакали от потрясения и крушения надежд, связанных с этимчеловеком. В этот раз никто не встречал Пакстон.