Макс. - Тогда как Железняк и его босс только подбирали крошки, стараясь нащупать дорогу к этому порогу».

Журналист вспомнил про планшет, сморщился и рефлекторно потянулся к шраму на шее. Рана, которая чуть не отправила его на тот свет, напомнила о себе фантомной болью. Гадливо сплюнув, Макс снова посмотрел на рукотворную карту и чтобы подтвердить собственную догадку осторожно провёл пальцем по пунктирной линии.

Одна из жирных точек слишком уж удачно совпадала с девятиэтажкой, под которой Воробьёв обнаружил бомбоубежище и вход в подземку.

«Может точка обозначает вход на станцию? - лихорадочно соображая, подумал Воробьёв. - Жаль мертвецы не умеют говорить».

Воробьёв поелозил щетинистый подбородок и задумчиво покосился на мумию.

«Вероятно с потерей Связного миссия была свёрнута или отложена на неопределённый срок. Когда так много завязано на одном человеке быстро вернуться к её выполнению не под силу даже очень могущественной организации. А этот парень успел хорошо поработать. Мало того что разыскал точки входа в подземку, ещё и контакт с каким-то Шакой попытался установить. Только вот какую роль во всём этом деле играет этот Шака. Кто он и зачем нужен был Связному?..»

Макс насчитал пять жирных точек. Две располагались за пределами Радонска, три в самом городе. Ближайшая находилась в нескольких километрах от того места, где нашёл себе пристанище Макс. Про другую он и сам всё уже знал и по понятным причинам возвращаться туда не желала. Ещё одна находилась на противоположном конце, в какой-то промзоне. Что же до точек вне города, то по этому поводу у Воробьёва тут же возникли будоражащие воображения догадки. Пунктирная линия уверенно вела в сторону «Фатерлянда» с его жуткими обитателями. А значит, версия о промежуточных станциях секретного метро была вполне жизнеспособна.

«Без этого Шаки Харитонов соваться в подземку явно не собирался, - предположил Воробьёв. - Вполне разумно. В свете последних событий без серьёзной команды там делать нечего. Если подходы к бронированным воротам стерегут телепаты дело дохлое. Переловят всех ещё на подступах. Тогда что такого у Сумеречников, что даёт преимущество перед мутантами?».

Макс поёжился и осознав, что его логические построения всё же зашли в тупик, тяжко вздохнул. Голова раскалывалась от мыслей. Хотелось отмахнутся от этого виртуального роя и как следует отдохнуть. Да разве ж тут отдохнёшь! На улице во всю разошлась стихия, разъярённые телепаты ждут подходящего момента, своей очереди ждала инфа спрятанная в коричневой тетради. Она была практически до последнего листа исписана аккуратным убористым почерком, и без сомнения, в бесконечной веренице букв скрывался огромный пласт полезных для Макса сведений. Но для их изучения требовалась более спокойная обстановка, а в нынешних условиях её обеспечить не представлялось возможным.

«Ценная тетрадка! - подумал Воробьёв. - Думаю, за неё барыги дали бы неплохие деньги».

Он откинул голову назад, упёрся затылком в холодную стену. Нервное возбуждение, быстро сменилось невероятной усталостью. Макс отлично осознавал всю степень опасности этого состояния, но бороться со сном уже был не в состоянии. Стоило прикрыть веки, как он тут же проваливался в глубокое забытьё, из которого, через некоторое время, его выдёргивали сторожевые рефлексы. Но долго так продолжаться конечно же не могло.

«Возьмут меня тёпленьким выродки и поминай как звали, - засыпая, подумал Воробьёв. - Чтобы отдохнуть мне бы и десяти минут хватило...»

Где-то поблизости пронзительно и зловеще завизжало ломающееся дерево. Грохнуло, зашелестело листвой и затрещало хрупкими ветками. Но Макс даже ухом не повёл. Монотонный вой стихии быстро его убаюкал и усыпил.

2

Пробуждение оказалось молниеносным. Словно шарахнуло током. Он открыл глаза и крепко до хруста в суставах сжал в руках автомат. Не сыграй сторожевая система отбой, он пожалуй, и полоснул бы по стене очередью, но к счастью вовремя остановился.

«Сколько ж я без чувств-то провалялся? - сгоняя остатки сна, подумал он. - Вроде и не темно ещё».

Шаря глазами по комнате, он быстро смекнул, что угрозы никакой нет. Ни подозрительных теней, ни запахов, ни тем более звуков. Впрочем...

Его потрясла тишина. Глубокая и почти абсолютная. Только где-то наверху, на верхних этажах, едва слышно потрескивали стены да на улице тихонечко капля за каплей падала на отливы дождевая вода. Шторм утих, но за окном по-прежнему ощущалось какое-то напряжение.

Расслабляясь, Макс зевнул и, отложив в сторонку автомат, задрал рукав. На хронометре было четверть пятого. Проспал он не больше получаса, а ведь как полегчало. Он буквально почувствовал как в мышцы влились новые силы. В голове ощущалась невероятная ясность и лёгкость, и всё же иногда в затылке начинала пульсировать слабенькая пока ещё малозаметная боль. Как он и предполагал телепаты принялись за старое. Они знали, что он всё ещё в зоне досягаемости. Что до него можно быстро добраться и прикончить. Значит он потенциальная жертва. Твари ненавидели его люто, и оставить в покое могли только в том случае если он уберётся как можно дальше.

«Это тебе не скреллинги, - подумал он. - Будь стычка с ними сейчас, я бы с четырёхглазыми рассчитался в два счёта».

За всеми треволнениями последних дней он совсем забыл о своих собственных проблемах. Вспомнился разговор с доктором, вспомнилась не заживающая рана на ноге. Нехотя, Макс подтянул штанину и посмотрел на то место куда вонзил свой клык скреллинг. К собственному удивлению, он так и не смог разглядеть в полумраке метку мутанта. Пришлось включить фонарь.

Там где ещё неделю назад была кровоточащая рана белел едва заметный рубец.

Глава 15

1

Воробьёв бросил прощальный взгляд на неудачливого предшественника и торопливо направился к выходу. Шторм здорово напылил. Весь коридор, начиная от входа в столовую и до выхода на улицу, был буквально припорошен желтоватой мелкозернистой субстанцией. Была ли она ядовита или содержала радиоактивные частицы, Макс не знал, потому и двигался настолько осторожно насколько позволяла ему собственная моторика дабы не взбаламутить её ногами.

На улице картина была иная. С затянутого тучами неба накрапывал дождь, и вода уже прибила пыль к земле. Повсюду виднелись серовато-жёлтые лужицы, в которых сонно перекатывались воздушные пузыри.

Мысли о болячках он задвинул подальше, — не время было сейчас думать об