Я вошел в «Темную лошадку» первым и сразу направился в угол, к любимому столику. Одноглазый, Гоблин, Эльмо и ехидный старый повар Голавль воодушевленно резались в тонк. Одноглазый, как обычно, проигрывал, но настроение у него все равно было отличное.

– Вашу мамашу! Смотрите, кого кошка сюда загнала! Мы по тебе скучали, подкаблучник. Твоя старушка выпустила тебя на прогулку? Или ты наконец сбежал?

Угрюмый Гоблин отколол шуточку о том, что подумает моя женушка в Башне, если узнает, что я ей изменяю. Без укоризны. Озорной Дождь – бабенка что надо, и Гоблин настоятельно просил сообщить ему, если между нами все кончится.

Вдруг он запнулся и потерял дар речи. Сам, без посторонней помощи. Его жабья морда побледнела.

Одноглазый скинул карту, выругался насчет новой, затем решил взглянуть, что так напугало Гоблина.

Одноглазый не мог побледнеть. Природа лишила его такой возможности. Вместо этого он превратился в живую статую.

Следом за мной в трактир вошла Озорной Дождь, таща за шкирку Третьего. Шуточки ей не понравились.

Я ее предупреждал. Солдаты – народ грубый, даже в мирное время, когда им нечего делать. Людям утонченным – то есть всем, кто воображает себя более воспитанным, чем окружающие, – нужно пройти проверку в реальных условиях, прежде чем по-настоящему нюхнуть дерьма.

Я усмехнулся:

– Круто ты обгадился, Одноглазый.

Колдун согласился. Даже не попытался оправдаться.

У меня и в мыслях не было подозревать, что он устроил обманный трюк, чтобы стащить деньги Взятой, которые затем где-нибудь закопал бы и свалил все на мятежников. Но только потому я не подозревал, что план изначально казался мне нелепым.

Одноглазому сто с гаком лет. Рано или поздно он должен впасть в маразм. С каждым днем его дурацкие аферы становятся все тупее. Но жизнь его ничему не учит.

– Что думаешь? – спросил меня Старик.

Гоблин отважно выступил в роли адвоката Одноглазого, но позиция защиты была заведомо проигрышной. Пришлось напирать на то, что колдун-коротышка незаменим в бою. Он настоящая заноза в заднице, но в горячую пору становится нашей палочкой-выручалочкой.

На суд собрались все остальные колдуны: Молчун, Дохломух и Канючий Зоб. Молчун выступал в качестве судьи. Другим судьей был Лейтенант, третьим, представляя сержантский состав, – Эльмо. Мальчишка Третий тоже присутствовал, но у него была одна-единственная обязанность – держать язык за зубами.

Дохломух суровым тоном предложил:

– Давайте погрузим его в летаргический сон до того момента, когда нам понадобятся его способности. Сделаем для него специальный гроб, погрузим на отдельную повозку и будем доставать, только когда этого потребует ситуация.

Прежде Дохломух не отличался чувством юмора, но сейчас, безусловно, говорил не всерьез.

– Заманчивое предложение, полковник, – ответил Капитан. – Но конечный результат может оказаться обратным желаемому. В замкнутом пространстве некуда улетучиваться врожденным порокам. Напротив, они будут лишь накапливаться. И когда мы выпустим его…

Старик двумя руками и ртом изобразил взрыв. Все расхохотались. Но так оно наверняка и случилось бы.

Одноглазому было не до смеха. Ему хотелось поспорить, но приходилось проявлять нетипичную для него выдержку. Он понимал, какую глубокую яму себе вырыл.

– Глубже, чем обычно, – вслух пробормотал я.

– Костоправ?

– Простите. Мне кое-что пришло в голову. Поведение нашего коллеги существенно ухудшилось лишь в последний год. Раньше он действовал не столь прямолинейно.

– Гм?..

Ко мне обратились несколько пар глаз и один глаз без пары.

– Год назад наш Одноглазый время от времени выкидывал фокусы…

– Все время, – буркнул Гоблин, притворяясь, что кашлянул.

– …но никогда не вытворял таких глупостей. Того Одноглазого отличал непревзойденный инстинкт самосохранения. Тот Одноглазый ни за что не стал бы рисковать жизнью.

Все интриги Одноглазого, о которых мы знали, непременно заканчивались провалом. Вот только я подозревал, что именно поэтому мы о них и узнавали.

Старик понял, к чему я клоню.

– Хромой.

– Точно. Гадкий злобный карлик никак не остановится.

Мы знали, что Хромой копался в мозгах Одноглазого и Гоблина. Нынешняя тупость Одноглазого вполне может быть следствием этого вмешательства.

– Я могу это исправить, – произнесла Озорной Дождь.

Одноглазый мгновенно превратился в настоящего берсерка. Но за его спиной наготове стоял Канючий Зоб, который был в три раза крупнее. Крутя вытаращенным глазом, коротышка замер. Канюк навалился ему на плечи. Озорной Дождь отвесила Одноглазому пощечину, прежде чем тот успел закончить заклинание. Его глаз закатился, и он хлопнулся уродливой рожей на стол.

Капитан сказал:

– Он твой. Пожалуйста, не сломай. Особой ценности не представляет, но иногда бывает полезен.

– Я сделаю его прежним, – ответила Озорной Дождь. – Если только он не спятил на старости лет.

Мне не объяснили, что Взятая делала с Одноглазым. Следом она взялась и за Гоблина, но этого я тоже не видел. Затем пришла очередь Третьего. С Дохломухом и Канюком она общалась не столь интенсивно, но и они имели бледный вид после «собеседования».

А вот Молчуна Взятая к себе не пригласила.

Молчун был бескорыстен. Он верой и правдой служил Отряду. У Госпожи и ее Взятых не было повода для беспокойства.

Чтобы найти и обезвредить бесов, которых Хромой за считаные дни вселил в наших колдунов, Озорной Дождь потратила несколько недель. Результат вышел неочевидным. Одноглазый всегда останется Одноглазым, что с ним ни делай.

Легче всего пришлось бедняге Третьему. Хромой понял, что парень недостаточно подл, чтобы сотворить нечто отчаянное. Поэтому на его долю выпали лишь унижения.

Другое дело – Канюк с Дохломухом. Отряд купил их верность, гарантировав убежище. В этой части мира самостоятельно они бы не выжили.

Зима собрала вещи и отправилась в восьмимесячный отпуск. Легкие снегопады сменились ливнями. На смену ливням пришли редкие моросящие дожди. Наконец земля подсохла, настало время сеять.

Я постоянно лечил грибок. Распорядился почистить баки и наполнить их дождевой водой, которая была чище, чем в речушке у подножия холма или в открытом колодце. Бросил клич о поиске ветеринара. Старику взбрело в голову, что большие стада обеспечат нам лучшую мобильность. Я в этом сомневался. Чем больше животных ты держишь, тем больше нужно людей, чтобы за ними ухаживать. А у нас были ездовые и вьючные лошади, ослы, мулы, коровы, быки, овцы, свиньи, козы и даже несколько верблюдов. Я справлялся как мог, но был дилетантом и твердо знал лишь, где у животного голова, а где зад.