– Значит, иногда он все-таки оставался дома?

– Да. Когда завалил «школу К».

– Что?

– Школу квалификации, – пояснила она. – Каждый год сто двадцать пять самых успешных игроков автоматически попадают в мировые турниры по гольфу. Еще два или три получают путевки от спонсоров. Остальным приходится проходить через «школу К». Квалификационный турнир. Если вы плохо там себя покажете, то не будете играть целый год.

– Все решает один турнир?

Она слегка приподняла бокал, словно объявляя тост.

– Именно так.

Вот вам и стресс.

– Значит, когда Джек не прошел квалификацию, он оставался дома целый год?

Она кивнула.

– Какие отношения были у Джека с Чэдом?

– Чэд боготворил отца.

– А теперь?

Она отвела глаза, и на ее лице появилась боль.

– Теперь он достаточно повзрослел, чтобы задуматься о причинах его постоянных неудач. Не знаю, что у него сейчас в голове. Но Джек – хороший человек. Он старается изо всех сил. Вы должны понять, что с ним произошло. Проиграть так чемпионат… Может, мои слова прозвучат мелодраматично, но в нем это что-то убило. С тех пор он так и не оправился, даже после рождения сына.

– Ему не следовало расстраиваться, – произнес Майрон, чувствуя, что в его словах звучит отголосок речей Уина. – Это всего лишь турнир.

– Вы играли во многих матчах, – заметила Линда. – Вам когда-нибудь приходилось так же глупо и позорно упускать победу, как сделал Джек?

– Нет.

– Мне тоже.

Двое седовласых мужчин с зелеными галстуками – в тон траве – прошествовали мимо них к буфету. Наклонившись над едой, они нахмурились, будто увидели там муравьев. На их тарелках было уже достаточно пищи, чтобы при падении устроить небольшой обвал.

– Есть кое-что еще, – добавила Линда.

Майрон ждал. Она поправила очки на носу и положила ладони на стол.

– Джек и я не близки. У нас не было близости уже много лет.

Когда продолжения не последовало, Майрон сказал:

– Но вы все еще женаты.

– Да.

Он хотел спросить почему, но вопрос был очевиден, чтобы задавать его вслух.

– Для Джека я – постоянное напоминание о его неудачах, – продолжила Линда. – Человеку нелегко с этим жить. Мы собирались стать партнерами по жизни, но у меня есть все, чего так не хватает Джеку. – Она склонила голову набок. – Забавно.

– Что?

– В спорте я всегда стремлюсь к незаурядности. А в личной жизни – наоборот. Странно, правда?

Майрон ощущал, как от Линды во все стороны расходится внутренняя боль, точно жар во время лихорадки. Она подняла голову и улыбнулась. Улыбка вышла такой горькой и несчастной, что у него сжалось сердце. Ему вдруг захотелось обнять ее и прижать к себе, зарывшись в ее волосы. Он попытался вспомнить, когда в последний раз испытывал такой порыв к женщине, если не считать Джессики, но не сумел.

– Расскажите мне о себе, – попросила Линда.

Внезапная смена темы застала Майрона врасплох. Он пожал плечами:

– Это скучно.

– Сомневаюсь, – почти игриво возразила Линда. – Давайте, не стесняйтесь. Меня это развлечет. Я знаю, вы едва не попали в профессиональный баскетбол. Вам помешало поврежденное колено. Потом вы поступили в юридическую школу в Гарварде. А несколько месяцев назад пытались вернуться в спорт. Не хотите дополнить мои сведения?

– Да вы почти уже все сказали.

– Нет, Майрон. Тетя Сэсси вряд ли стала бы рекомендовать вас лишь потому, что вы хорошо играли в баскетбол.

– Некоторое время я работал на правительство.

– С Уином?

– Да.

– Чем занимались?

Майрон пожал плечами.

– Секретная информация?

– Что-то вроде этого.

– Вы встречаетесь с Джессикой Калвер?

– Да.

– Мне нравятся ее книги.

Он кивнул.

– Вы ее любите?

– Очень.

– Так чего вы желаете?

– Что?

– Я имею в виду – в жизни. О чем мечтаете?

Майрон улыбнулся:

– Вы шутите?

– Нет, просто перехожу к сути дела, – возразила Линда. – Объясните мне. Чего вы хотите, Майрон?

Она взглянула на него с интересом. Майрон покраснел.

– Хочу жениться на Джессике. Переехать за город. Жить с семьей.

Линда откинулась назад, словно его ответ удовлетворил ее.

– В самом деле?

– Да.

– Так же как ваши родители?

– Да.

Она улыбнулась:

– Мне кажется, это мило.

– Это просто.

– Не все способны к простой жизни, – заметила она, – даже если мечтают о ней.

– Глубокая мысль, Линда. Я не совсем понял, что вы сказали, но все равно – глубокая.

– Я тоже не совсем поняла. – Она рассмеялась. У нее был густой, гортанный смех, он показался Майрону приятным. – Расскажите, где вы познакомились с Уином.

– В колледже. На первом курсе.

– В последний раз я его видела, когда ему было восемь лет. – Линда Колдрен глотнула минералки. – А мне – пятнадцать. Вы не поверите, но тогда мы уже год встречались с Джеком. Кстати, Уин обожал Джека. Вы знали?

– Нет.

– Он повсюду ходил за Джеком. А Джек в то время вел себя грубо. Смотрел на других мальчишек свысока. Третировал их как мог. Порой доходил до жестокости.

– Однако вы в него влюбились?

– Мне было пятнадцать, – ответила она, будто это могло что-либо объяснить.

– А каким Уин был в детстве? – поинтересовался Майрон.

Линда снова улыбнулась, и из уголков ее глаз и рта разбежались резкие морщинки.

– Хотите разгадать его?

– Просто любопытствую, – пробормотал Болитар, но его задела правда в ее словах. Он уже пожалел, что задал вопрос.

– Уин никогда не был счастливым ребенком. Он всегда словно… – она замялась, подбирая нужное слово, – отсутствовал. Нет, он не вел себя глупо, вызывающе или агрессивно. Но с ним было что-то не так. Всегда. Даже в детстве он выглядел странно отчужденным.

Майрон кивнул. Он понимал, что она имеет в виду.

– Тетя Сэсси на него похожа.

– Мать Уина?

Линда кивнула:

– Иногда она превращается в чистый лед. Даже по отношению к Уину. Ведет себя так, точно сына не существует.