– Но она о нем говорила, – заметил Майрон. – По крайней мере с вашим отцом.

Линда покачала головой:

– Когда тетя Сэсси предложила отцу связаться с Уином, она в первый раз упомянула его имя за последние несколько лет.

Болитар промолчал. В воздухе повис еще один вопрос: а что произошло между Уином и матерью? Но Майрон не стал задавать его вслух. Разговор и так уже зашел слишком далеко. Дальнейшие расспросы равносильны предательству. Если бы Уин хотел посвятить Майрона в эту историю, он бы сделал это сам.

Время шло, но Майрон и Линда не замечали. Они продолжали беседовать, в основном о Чэде и о том, какой он сын. Джек вел игру и опережал противника на восемь ударов. Гигантское преимущество. Если он провалит сегодняшний финал, это будет в сто раз хуже, чем двадцать лет назад.

Павильон начал пустеть, но Майрон и Линда остались. Постепенно Майрона все плотнее окутывало теплое чувство близости; иногда ему даже становилось больно смотреть на Линду. На мгновение он закрыл глаза. Ничего особенного не происходит, подумал он. Классический синдром «рыцаря, утешающего даму» – примитивная и неполиткорректная ситуация.

Помещение опустело. Неожиданно в проем заглянул Уин. Увидев их вдвоем, он поднял брови и молча удалился.

Майрон посмотрел на часы:

– Мне пора идти. У меня встреча.

– С кем?

– С Тэдом Криспином.

– Здесь, в «Мэрионе»?

– Да.

– Это займет много времени?

– Не думаю.

Линда покручивала на пальце обручальное кольцо, разглядывая его так, словно хотела оценить стоимость вещицы.

– Не возражаете, если я подожду? – произнесла она. – Мы можем пообедать вместе.

Она сняла темные очки. Ее глаза немного опухли, но взгляд был уверенным и ясным.

– Хорошо.

Майрон встретился с Эсперансой в клубе. Она состроила гримасу.

– Что? – воскликнул он.

– Думаешь о Джессике?

– Нет.

– У тебя влюбленно-щенячье выражение лица, от которого меня тошнит. Ну, ты знаешь. Когда меня выворачивает на твои ботинки.

– Пойдем! – буркнул он. – Нас ждет Тэд Криспин.

Встреча закончилась безрезультатно. Но сближение наметилось.

– Тот контракт, что он подписал с «Зум», – заметила Эсперанса. – Это грабеж.

– Да.

– А ты нравишься Криспину.

– Посмотрим, что из этого получится.

Он простился и быстро вернулся в павильон. Линда Колдрен сидела на прежнем месте, спиной к нему, с гордой осанкой королевы.

– Линда?

– Уже темно, – тихо произнесла она. – А Чэд не любит темноты. Конечно, ему уже шестнадцать, но на всякий случай я оставляю свет в холле.

Майрон оцепенел. Она повернулась, он увидел ее улыбку, и ему в грудь точно воткнули штопор.

– Когда Чэд был маленьким, – продолжила Линда, – он таскал с собой мячик и красную пластиковую клюшку. Теперь, когда о нем думаю, я вспоминаю его с этой красной клюшечкой. Вижу его именно так – счастливым и веселым малышом, гоняющим мяч на заднем дворике.

Майрон кивнул и протянул ей руку.

– Пойдемте, Линда, – мягко промолвил он.

Она встала. Они молча вышли на улицу. Ночное небо было таким ярким, что казалось влажным. Майрону хотелось взять ее за руку. Но он этого не сделал. Они приблизились к машине, и Линда отперла замок дистанционным пультом. Потом она открыла дверцу, а Майрон начал обходить автомобиль с противоположной стороны. Внезапно он остановился.

На водительском сиденье лежал конверт из коричневой бумаги, достаточно крупный, чтобы поместить в него большую фотографию. С виду он казался плоским, только в середине намечалась небольшая выпуклость.

Линда Колдрен посмотрела на Майрона. Тот протянул руку и осторожно взял конверт. На обратной стороне имелась надпись. Печатными буквами.

«Я говорил, чтобы вы никуда не обращались. Чэду пришлось за это заплатить. Еще один такой шаг – и все закончится гораздо хуже».

Сердце Майрона сжалось от тяжелого предчувствия. Он осторожно ощупал выпуклое место кончиками пальцев. Внутри было что-то мягкое. Майрон аккуратно вскрыл печать, перевернул конверт и вытряхнул его содержимое на кресло.

На кожаную обивку шлепнулся отрезанный палец.

Майрон оцепенел. Его охватил страх. Тело онемело. Он смотрел на оставшийся в руке конверт. Внутренний голос твердил: «Это твоя вина, Майрон, твоя вина».

Он повернулся к Линде Колдрен. Она стояла, прижав ладонь ко рту и широко раскрыв глаза. Майрон хотел шагнуть к ней, но Линда отшатнулась от него, словно боксер, не успевший прийти в себя после нокдауна.

– Надо кому-то позвонить, – глухо произнес он. – В ФБР. У меня есть друзья…

– Нет.

«Нет» прозвучало твердо.

– Линда, послушай…

– Прочитай записку!

– Но…

– Прочитай записку! – Она упрямо нагнула голову. – Больше ты в этом не участвуешь, Майрон.

– Ты не понимаешь, с кем имеешь дело.

– Разве? – Ее руки сжались в кулаки. – Я имею дело с сумасшедшим монстром. Существом, которое приходит в бешенство от малейшей провокации. – Она шагнула к машине. – Он отрезал палец моему сыну лишь за то, что я говорила с тобой. Что он сделает, если я открыто пойду против него?

Голова у Майрона кружилась.

– Линда, выплата выкупа не гарантирует…

– Знаю! – перебила она.

– Но… – Он беспомощно пытался найти какой-нибудь аргумент и наконец сказал откровенную глупость: – Ты даже не уверена, его ли это палец.

Она опустила голову, левой рукой зажала рот, стараясь удержать рыдания. В правой он нежно держала палец, не выражая при этом отвращения.

– Да, – прошептала Линда. – Его.

– Вероятно, он уже мертв.

– Тогда какая разница, как я поступлю?

Майрон заставил себя замолчать. Хватит нести чушь. Ему нужна только минута, чтобы собраться с мыслями и продумать следующий шаг.

«Твоя вина, Майрон. Твоя вина…»

Он отмахнулся от этой мысли. Майрону приходилось бывать в переделках и похуже. Он видел десятки мертвецов, ловил убийц и сажал их за решетку. Ему нужна всего одна…

«Да, но все это ты делал вместе с Уином, Майрон».

Линда Колдрен поднесла палец к глазам. По ее щекам струились слезы, но лицо оставалось жестким и бесстрастным.

– Прощай, Майрон!