– В общем, теперь уже никто не сомневается, что мистер Моррис получит по заслугам, – закончил Уин.

– А как насчет человека, позвонившего в полицию? Он выступит свидетелем?

– С ним получилось странно. Он звонил с платного телефона и не назвал своего имени. Никто не знает, кто он.

– Но полиция поймала Морриса?

– Да.

Они стояли, глядя друг на друга.

– Я удивляюсь, что ты его не убил, – произнес Майрон.

– Значит, ты плохо меня знаешь.

Во дворе послышалось ржание. Уин оглянулся на красавца жеребца. На его лице появилось странное выражение, точно он что-то потерял и не мог найти.

– Что она тебе сделала, Уин?

Локвуд не обернулся. Оба понимали, о ком говорит Майрон.

– Что она сделала, чтобы внушить тебе такую ненависть?

– Не надо преувеличивать, Майрон. Я не настолько прост. Не одна мать формировала мой характер. Жизнь человека не определяется одним эпизодом, и я не до такой степени безумен, как ты предположил. Каждый сам выбирает, где и с кем ему сражаться. Я делаю это нечасто и обычно на правильной стороне. Я дрался за Билли Уотерса и Тайрона Даффи. Но я не желаю драться за Колдренов. Таков мой выбор. И ты, мой лучший друг, должен это уважать. Не надо упреками или уговорами втягивать меня в битву, которой я не хочу.

Майрон молчал. Когда он проникался холодной логикой Уина, ему всегда становилось не по себе.

– Уин?

Локвуд оторвал взгляд от жеребца и повернулся к Майрону.

– У меня проблемы, – произнес Майрон с отчаянием. – Мне нужна помощь.

Лицо Уина неожиданно смягчилось, и в нем появилось что-то похожее на боль.

– Если бы это было так, я бы уже пришел тебе на помощь. Но твою проблему можно легко решить. Просто откажись, Майрон. У тебя есть возможность уйти. А втягивать меня в дело против моей воли, ссылаясь на нашу дружбу, – неверный шаг. Сейчас ты должен отступиться.

– Ты знаешь, что я не могу.

Уин кивнул и направился к своей машине.

– Я уже сказал – каждый выбирает сам.

В домике для гостей он услышал крики Эсперансы:

– Банкротство! Потеря хода! Банкротство!

Майрон подошел к ней сзади. Она смотрела «Колесо фортуны».

– Господи, какая жадина эта женщина! – воскликнула Эсперанса, указав на экран. – Она уже получила шесть тысяч баксов и продолжает вращать колесо. Я ее ненавижу.

Стрелка остановилась в секторе «1000 $». Женщина назвала букву «В». В слове их оказалось две. Эсперанса застонала.

– Ты рано вернулся, – заметила она. – Я думала, вы пообедаете с Линдой Колдрен.

– Не вышло.

Она наконец обернулась и увидела его лицо.

– Что случилось?

Майрон объяснил. По мере его рассказа темное лицо Эсперансы начало бледнеть. Когда он закончил, она проговорила:

– Тебе нужен Уин.

– Он не станет помогать.

– Пора засунуть свою гордость в задницу и попросить его. Даже умолять, если будет надо.

– Я уже это сделал. Он вне игры.

Женщина в телевизоре «купила» гласную. Майрона это всегда удивляло. Зачем игроку, который уже наверняка знает слово, открывать гласную? Потратить деньги? Или подсказать ответ соперникам?

– Впрочем, – добавил он, – ты здесь.

Эсперанса уставилась на него:

– И что?

Вот зачем она сюда приехала, подумал Майрон. По телефону Эсперанса сказала, что он плохо работает один. Именно в этом крылась причина ее неожиданного приезда, а вовсе не в желании сбежать из Большого Яблока.

– Ты хочешь помочь? – спросил он.

Жадная женщина завертела колесо и стала хлопать в ладоши и кричать: «Ну пожалуйста, тысяча, тысяча!» Ее оппоненты тоже хлопали. Наверное, желали ей удачи. Мило.

– А что я должна делать?

– Объясню позднее. Если ты согласна.

Они смотрели, как колесо замедляет ход. Камера дала крупный план. Стрелка ползла все медленнее и наконец остановилась на секторе «банкротство». Зрители застонали. Женщина продолжала улыбаться, но вид у нее был такой, словно ей только что заехали кулаком в живот.

– Это знак, – объявила Эсперанса.

– Хороший или плохой? – поинтересовался Майрон.

– Важный.

Девушки сидели в торговом центре. В том же ресторанном дворике. За тем же столиком. Если разобраться, все это выглядело как-то ненормально. На улице безоблачное лето, поют птицы. Учебные дни давно закончились, а подростки с утра до вечера торчали в зимних кафетериях и ныли из-за того, что им скоро снова в школу.

Майрон покачал головой. Он жалуется на молодежь. Верный признак старения. Скоро он начнет орать на кого-нибудь лишь из-за того, что тот включил кондиционер.

Как только он вошел в фуд-курт, вся компания уставилась на него. Видимо, у них при входе стоят детекторы знакомых лиц. Майрон не стал медлить. Строго сдвинув брови, он двинулся прямо к ним. На ходу он внимательно вглядывался в каждое лицо. В конце концов, это подростки. Если кто-нибудь виноват, он себя выдаст.

Он и выдал. Вернее, она. Та девушка, которую вчера дразнили, говоря, что на нее «запал» панк. Мисси или Месси, что-то вроде этого. Теперь все стало ясно. Парень не заметил слежки Майрона. Ему о ней сообщили. Остальное было подстроено. Вот откуда он узнал, что Майрон расспрашивал о его звонке. И вот почему болтался в торговом центре, пока туда не приехал Майрон.

Ему устроили ловушку.

Девушка с прической, как у Эльзы Ланкастер, состроила мину и произнесла:

– Типа, в чем проблема?

– Этот парень пытался меня убить.

Восторженный шепот. Возбужденные глаза. Для них это как телешоу в реальной жизни. Только Мисси, или Месси, сидела, опустив голову.

– Не волнуйтесь, – продолжил Майрон, – скоро мы его возьмем. Через пару часов он будет арестован. Полиция уже напала на его след. Я просто хотел поблагодарить вас за сотрудничество.

Девушка на букву «М» пробормотала:

– Я не знала, что вы коп.

Первая фраза без слова «типа»…

– Я под прикрытием, – объяснил Майрон.

– Мама родная!

– Bay!

– Иди ты!

– Типа, как в «Нью-Йорк под прикрытием»?

Майрон, сам неплохо разбиравшийся в кино, понятия не имел, что это такое.

– Точно.

– Черт, круто!