Семерка – волшебное число Рима

Вне всякого сомнения, мистическим для Рима является число семь. Нам доподлинно неизвестно, почему Вечный город, основанный на семи холмах (Палатин, Капитолий, Квиринал, Виминал, Целий, Авентин и Эсквилин) и некогда управляемый семью царями, оказался с самого начала своей истории столь сильно связан с таинственной семеркой. Семь – по сути своей число космическое и основополагающее. Неслучайно существуют семь планет и семь дней недели[48]. Также в Риме возникло семь магистратов, распределявших земли, семь священников совершали жертвы в честь Юпитера. Даже Пантеон, храм всем богам, в итоге оказался посвященным главным образом семи планетным божествам: Солнцу (Аполлон), Луне (Минерва), Венере, Сатурну, Юпитеру, Меркурию и Марсу. Город патрулировали семь когорт-отрядов пожарных, гасивших любое возгорание.

У горожан было семь излюбленных видов развлечений, а один из главных праздников так и назывался – Септимонтиум. В этот день все жители семи древних холмов города славили свою общину. Наконец, Септизониум – это один из самых важных памятников рожденного 21 апреля (3 × 7 = 21) города. Теперь вспомним о семи магических предметах, на которых, согласно грамматику Сервию Гонорату (кон. IV в.), зиждется жизнь Римской империи. Это: руно, полученное Еленой от своей матери Леды (хотя некоторые источники утверждают, что это было Илионское руно); скипетр троянского царя Приама, привезенный Энеем; статуя богини Афины Паллады (Палладий), также спасенная Энеем от мести греческих воинов; квадрига Юпитера из Вей; священные щиты римлян Анцилы; прах Ореста, сына Агамемнона, и камень Кибелы – черный конусовидный объект, упавший с неба и почитаемый вместилищем божества.

Кроме того, в Апокалипсисе сказано о семиглавом чудище, семи трубах Страшного суда, семи сосудах греха, семи звездах, семи язвах, семи духах пред троном Господа и семи церквях Азии.

Поэтому главы христианского Рима (имеющего, как известно, семь таинств церкви), со своей стороны, утвердили семь паломнических храмов для «обязательного» посещения один за другим. Это правило действует и по сей день.

* * *

На площадь Колонна выходит фасад палаццо Киджи, главный корпус Совета министров Республики, а попросту Дворец правительства. Если вы вступите вглубь пространства следующей площади Монтечиторио (piazza di Monte Citorio), то окажетесь перед зданием парламента. Считается, что в этом дворце обитает призрак монаха-шутника, спешащего по коридорам, чтобы отвесить оплеуху всякому, кто осмелится ругнуться в общественном месте. Но поскольку с момента его последнего появления прошло довольно много времени, позволим себе предположить, что весельчак устал или оробел перед открывшмися в наши дни фронтом работ…

Тем не менее есть курьез, связанный с еще одним местом заседаний государственного парламента. Речь – о палаццо Мадама, где собирается Сенат Республики. Диалектальное понятие, которое можно часто услышать из уст римлян в отношении полиции, почтительное «Мадам» (La Madama), как раз произошло от названия этого здания. В нем в середине XIX века размещались судебный департамент и отделы полиции.

* * *

Истоки названия «Монтечиторио» долгое время являлись предметом широкого обсуждения. По одной из версий, речь идет о термине «гора Септория» (mons Septorium) – это место сбора горожан, поделенных на группы-центурии для захода в специальные «загоны» для голосования (от лат. citare – вызывать). Интересно, что схожая процедура проводится в парламенте и сегодня, по прошествии сотен лет.

Перед зданием дворца высится гранитный обелиск Псаммтика II, испещренный иероглифами. Его высота почти 22 метра. Великан был привезен в 10 году до н. э. из Гелиополя Августом в качестве трофея после победы над эфиопами.

Счастливые часов не наблюдают

Обелиск в центре площади некогда играл роль длинной «стрелки» громадных солнечных часов – 180 метров в длину и 30 в ширину. Поле самих часов было выложено травертином с вставками линий и цифр из позолоченной бронзы. Они указывали длительность дней. Однако, по свидетельству Плиния, эти уникальные солнечные часы прослужили всего четверть века. Это объясняют сдвигом земных плит из-за землетрясения, смещением земной оси или орбиты вокруг солнца. Так природный «механизм» нарушился. В IX веке во время пожара монолитный столп и вовсе рухнул и остался в руинах на столетия.

Обелиск обнаружили лишь в 1748 году, восстановили и поставили на площади Монтечиторио под руководством архитектора Джованни Антинори по желанию папы Пия VI.

Тогда же возникло желание восстановить и изначальное предназначение «стрелки». На брусчатке площади произвели насечки, а вершину обелиска снабдили шпилем с бронзовой сферой со специальным отверстием для попадания солнечных лучей. К сожалению, реанимации часов не произошло. Поэтому сегодня перед нами просто величественный памятник.

И все же на улице Марсова Поля (via di Campo Marzio) под землей до сих пор видны некоторые части оригинального «механизма» тех самых часов – это огромные мраморные блоки с бронзовыми вставками с изображением знаков зодиака Овна, Тельца, Льва и Девы.

Здесь же, на Монтечиторио, располагался женский монастырь ордена кастелланок или перуджинок, впоследствии получивший название Святого Креста (Санта-Кроче-а-Монтечиторио). В июне 1584 года Франческо Ченчи, похоронив первую жену, привел сюда на обучение своих двух дочерей: младшую Беатриче и старшую Антонину.

Это был более чем скромный пансион: девочки оказались единственными аристократками в обители. Они пробыли там до 1592 года, и эти восемь лет стали для Беатриче периодом затишья перед драматическим финалом ее истории на эшафоте[49]. В том же монастыре чуть позднее развернулся еще один эпизод в стиле Бокаччо и Хичкока, описанный в дневниках современника событий, Джачинто Джильи.

Убийственная красотка

На дворе стоял март 1635 года. Юноша из Феррары влюбился в девушку из рода Алалеона, принявшую постриг в том же монастыре Санта-Кроче-а-Монтечиторио. Чувства молодых оказались взаимны. Однажды им удалось договориться, чтобы юноша проник в монастырь и вручил возлюбленной дубликат ключей от огромного сундука, спрятанного в его доме. Вернувшись, он предупредил слугу, что собирается на несколько дней выехать из Рима, и повелел отправить сундук молодой монахине Монтечиторио в тот же день с поручением сохранить ценное содержимое до возвращения хозяина.

Затем он отослал слугу под предлогом того, что хотел запереть сундук. «Однако прислужник, – пишет Джильи, – не понял, что предмет надо было отправить по назначению немедленно, поскольку внутри находился сам феррарец. Поэтому, когда сундук прибыл в монастырь, тот уже задохнулся». Монахиня приказала внести сундук в свою келью и ужаснулась, обнаружив внутри бездыханное тело любовника. В отчаянии, растерявшись, она не придумала ничего лучше, чем в итоге рассказать все настоятельнице. Новость быстро достигла ушей папского викария. Монахиню, как и юношу, ожидал страшный конец: «ее замуровали в